Красный пароход

Кюнемес Аноним

– И у меня, - сказал Дзанелла.

– У меня тоже, - вздохнул Клоккьятти.

– В таком случае нам остается только ждать, - развел руками Вискардини.

– В самом деле?
– срываясь на фальцет, произнес Точе.

– Будем надеяться, правительство предпримет надлежащие меры для нашего освобождения, - заключил Пелос.

– В Тирренском море ходит довольно много судов. Думаю, наш пароход быстро найдут. Достаточно одного военного корабля, чтобы освободить нас, - задумчиво проговорил Клоккьятти.

–

Но ведь мы у них в заложниках, - напомнил ему Аосталли.

– Тут бы на австрияков не нарваться, - закурил сигару Дзанелла.
– Вот что меня беспокоит.

– Если синьор Пелос прав насчет остунгславских шпионов, австрияки нас не тронут, - сказал Клоккьятти.

– Но мне бы не хотелось встретиться с ними, чтобы узнать, правда ли это, - заметил Дзанелла.

– Господа, посмотрите туда!
– указал Ромоли на стоявшее у стены салона кресло. На нем устраивался спать Фаббро. Повесив пиджак на спинку и сняв туфли, он в одной рубашке и брюках полулежал в кресле, закинув ноги на подлокотник и подперев голову подушкой.

– Браво!
– зааплодировал Бергамин.
– Вот с кого нам надо брать пример!

– Я совсем про него забыл, - улыбнувшись, хлопнул себя по лбу Вискардини.

– Судите сами: уже половина первого, сейчас мы уже все равно ничего не сделаем. Давайте спать!
– предложил Фаббро.

– Отличная мысль!
– воскликнул Деффенди.
– Поддерживаю двумя руками!

– Я тоже, - устало произнес Клоккьятти.

– И я!
– отозвался Ланино.

Пассажиры не спеша направились к креслам.

– Спать?!
– вскричал Точе.
– Вы в состоянии спать, когда наш пароход захвачен террористами?..

– Вас никто не заставляет спать, синьор поэт, - холодно проговорил Бергамин.
– Может, как раз в эту тревожную ночь вас посетит вдохновение, и утром вы прочтете нам новую поэму.

– Издеваетесь?! Я сейчас в таком состоянии, что не смогу сочинить ни строчки!

– Ну, это уже ваше дело, - зевая, сказал барон.

Точе еще несколько минут недовольно прохаживался взад-вперед, но вскоре тоже отправился спать. В салоне наступила тишина, нарушаемая лишь сопением и храпом.

В конце коридора, ведущего к каютам, в кресле у стола, на котором возвышалась ваза с красными розами, сидел, задумчиво подперев голову руками, Освальдо, сутулившийся молодой человек двадцати двух лет с узким вытянутым лицом с тонкими чертами. Была глубокая ночь. Из расположенных за двумя рядами одинаковых ореховых дверей кают не доносилось ни звука. Вдруг ближайшая к Освальдо дверь слева тихо приоткрылась. Юноша быстро вскочил, схватив поставленную в угол винтовку.

– Кто здесь?

На пороге каюты стояла графиня Марци.

– Простите, мне не спится. Разрешите мне выйти на палубу, - она посмотрела умоляющим взглядом на Освальдо.

–

Это исключено!
– отрезал юноша.

– Почему?

– Вам приказано находиться в каюте в течение всей операции.

– Какой операции?

– Я ничего вам не скажу.

– Разве я могу представлять опасность для ваших товарищей?

– Это не мне решать. У меня приказ.

– Так и не пустите?

– Не пущу.

Графиня сделала несколько несмелых шагов в сторону выхода. Освальдо направил на нее винтовку.

– Стойте!

– Вы же меня не убьете?
– усмехнулась Марци.

– Это почему же?
– передернул затвор винтовки юноша.

– Я ведь женщина. Или вы не заметили?
– обольстительно улыбнулась графиня.

– Вы же хотите равных прав с мужчинами?
– парировал Освальдо.
– Если я вас не застрелю, это будет несправедливо по отношению к вам.

– Вы как будто против равенства полов, - заметила Марци.

– Женщины - глупые, лживые существа с примитивной моделью поведения, - презрительно произнес юноша, с наслаждением выговаривая каждое слово.

– Боже мой!
– покачала головой графиня.
– Вы что, Вейнингера начитались?

– Да хоть бы и Вейнингера, вам какое дело? Вы можете по пунктам опровергнуть его доводы?

– Я не собираюсь спорить с вами на эту тему.

– Почему? Боитесь?

– Было бы чего бояться! Просто не хочу.

– Вот это типично женская отговорка!
– торжествующе проговорил Освальдо.
– Стоит сказать женщине: "Не хочу!" - и разговор окончен.

– Не хочу лишать вас иллюзий, - пояснила Марци.
– Этот процесс всегда очень болезненный.

– Вот как?

– В вашем возрасте вредно читать такие книги. Молодому человеку не к лицу презирать женщин.

– Почему?

– Это приводит к плачевным результатам. Вы, как я вижу, еще девственник...

– Да, я девственник, - смущенно признался юноша, опустив голову.
– Но это ничего не меняет.

– Ошибаетесь, молодой человек!
– засмеялась графиня.
– Это меняет все!

– Хватит!
– покраснев, обиженно сказал Освальдо.
– Идите спать, пока я добрый.

– Значит, вы бываете и злым?
– пошутила Марци.

– Не испытывайте мое терпение!
– предупредил юноша.

– Уже иду, - усмехаясь, графиня закрыла за собой дверь каюты.

Утро в салоне "Арриго Бойто" выдалось для пассажиров тяжелым. Спавшие в неудобных позах мужчины медленно вставали с кресел, долго разминали затекшие конечности, протирали глаза, неуверенными шагами ходили по салону и поминутно зевали. Все имели сонный и помятый вид.

– Да, никогда бы не подумал, что провести ночь в кресле - такое мучение, - потирая бока, произнес Деффенди.