Крестный сын

Алесько С.

— Где ты взяла столько денег?

— Продала кое-какие драгоценности.

— Сама продала?

— Естественно. Повторяю: мне никто не помогал.

— Кроме твоей няни.

— Что вы с ней сделали? — заволновалась Ив.

— Ничего, еще и заплатил за услуги. Старушка уморительно прикидывается выжившей из ума.

Филип, разозленный разговором о его рыночной стоимости, хмыкнул.

— Крестный, вы на себя не похожи, даже удачно пошутили. Раз уж вы в ударе, расскажите, как собираетесь объяснять суду, что я полгода жил во дворце и

постоянно с вами общался?

— Придется сказать правду и покаяться. Люди это любят, — усмехнулся Правитель, глядя на угрюмого крестника. — А суд устроим закрытый.

— Хорошо. Только не втягивайте Ив. Я не буду рассказывать о наших отношениях. И не желаю, чтобы ее допрашивали или вызывали как свидетеля.

— Я и не собирался привлекать ее к этому. Но если она сама захочет…

— Нет, не захочу, — успокоила Ив отца. — Но на суде я должна присутствовать.

Филип и Правитель чуть не хором сказали:

— Конечно!

Солнце садилось, и начинали сгущаться холодные зимние сумерки, когда путники подъехали к постоялому двору. Правитель и его пленники вышли из кареты и направились к дому, сзади следовали люди сопровождения и понурые Шон с Кайлом. Не успели они наполовину пересечь просторный двор, как входная дверь распахнулась, и оттуда быстрым шагом вышел Кендрик. Он приблизился к Правителю, низко поклонился и сказал:

— Здравствуйте, мой лорд! Я уже стал беспокоиться и собирался с людьми отправиться вам навстречу.

— Не зря беспокоился, — проворчал Правитель, — на тракте шайка разбойников орудует, а ты ни сном, ни духом. Пришлось твоей леди за меч браться.

Он усмехнулся, глядя, как изменилось лицо вассала.

— Моей леди? — растерянно спросил тот.

Правитель вытолкнул дочь вперед.

— Ты жаждал засвидетельствовать ей свое почтение. Пожалуйста!

Ив, видя написанное на лице Кендрика недоумение, не стала жеманиться и напускать туману, чего явно ждал от нее отец, а сказала:

— Здравствуй, Кендрик. Я — твоя леди, герцогиня Адингтон.

Кендрик несколько мгновений с изумлением разглядывал ее, потом опустился на одно колено и склонил голову.

— Здравствуйте, ваше высочество. Рад служить вам. Простите за недосмотр на тракте, похоже, старею.

— Встань, пожалуйста. У меня нет к тебе претензий. Я хорошо знаю, насколько ты бдителен: год назад моему спутнику с трудом удалось убедить тебя, что он не беглец с каторги.

Кендрик вгляделся в упомянутого спутника и узнал того почти сразу. Филип, которому не понравилась издевательская откровенность крестного с вассалом Ив, с вызовом проговорил:

— Привет, Кендрик! Приятная встреча. Может, сегодня удастся вместе выпить, если ты не очень спешишь и заночуешь в этой дыре. Извини, я в прошлый раз назвался не своим именем. На самом деле я — герцог Олкрофт, и «браслеты» у меня…

— Филип! — заорал Правитель, чуть не дав крестнику пинка.

Молодой человек усмехнулся и замолчал.

— Здравствуйте, мой лорд, — поклонился Кендрик — надеюсь, вы не держите зла за мои подозрения.

— Не держит, не беспокойся, — быстро сказал Правитель, не давая Филипу раскрыть рот, но тот, видя, что крестный уже сам не рад своей откровенности, молчал.

Кендрик, не будучи дураком, прекрасно понял — лучше ему побыстрее удалиться и поменьше думать об этой встрече. Во время поездки в столицу он слышал кое-что о дочери Правителя и герцоге Олкрофте, а происходящее лишь подтверждало: нет журчанья без ручья. «Девочка, судя по всему, сногсшибательно красива, еще лучше матери», — подумал Кендрик и, не удержавшись, бросил на свою госпожу оценивающий взгляд. — «Парень, небось, на все ради нее готов, вот и доигрался: пришлось уголька поломать, Правитель-то наш со своими близкими всегда не в меру суров был… С каторги мальчишка сбежал, и не без ее помощи, но это тоже понятно: на таких, как он, бабы гроздьями вешаются.» Вассал герцогини вздохнул, вспоминая собственную молодость. «Да не мое это дело, пусть сами между собой по-родственному разбираются. Девочке я всегда буду верой и правдой служить в память о матери, а если парень станет ее мужем, тоже неплохо: скучать не придется.» Его размышления прервал Правитель.

— Я устал, — сказал он Кендрику, — а мне еще нужно поговорить с этими двоими. Спасибо, ты очень помог. Отправь людей к месту побоища, пусть уберут трупы, да заодно проверят, не осталось ли поблизости лихих людишек. И оставь мне человек пять в сопровождение, до столицы доехать.

Кендрик поклонился. Его госпожа и молодой герцог кивнули ему и отправились за Правителем в дом.

— Придется вас связать на ночь, голубки, — заявил глава государства, когда они остались в комнате втроем. — Моим людям нужно отдохнуть, у них был тяжелый день, так что караулить вас некому.

— Крестный, я же дал вам слово не пытаться бежать.

— А мне одной уходить незачем, — добавила Ив.

— Раньше ты обещал, что не станешь спать с моей дочерью…

— Ошибаетесь, такого я не обещал. Я всего лишь согласился на ваши условия насчет женщин, это разные вещи.

— Тебе бы в законники податься: к словам лихо цепляешься.

— Прежде чем нас свяжут, можно сходить в ванную? — спросила девушка, понимая, что сейчас последует очередной словесный поединок.

— Иди-иди, можешь плескаться сколько хочешь, — милостиво разрешил Правитель.

Когда она вышла, Филип сказал:

— Можете доверять мне, крестный, я действительно не собираюсь бежать. Не хотел говорить при Ив…

— Говори сейчас, я слушаю.

— Сдался я не только из-за друзей. Мне надоело бегать. Год назад я надеялся, нам удалось хорошо спрятаться, рассчитывал, мы сможем спокойно жить вдвоем, никому не мешая. Не получилось. — Правитель молчал, не прерывая крестника. — Значит, придется покончить с состоянием преследуемого зверя. Одному мне, наверное, интересно было бы продолжить, но Ив боится за меня, а я не хочу причинять ей боль.