Криминальные кланы
Шрифт:
Принято считать, что известная во всем мире гангстерская разборка под названием «резня святого Валентина» была организована именно Капоне, хотя это было не совсем так. Дело в том, что он предпочитал все свои дела вести тихо, не вызывая никакого шума и стараясь лишний раз не встречаться с представителями власти.
Основной причиной резни явилось совсем другое. Как известно, в синдикате Капоне большими правами пользовался Джек Макговерн, правая рука короля Чикаго, который одно время испытывал к нему нечто вроде слабости, вероятно уважая человека, который не побоялся изувечить его когда-то. Однако со временем видно что-то «сломалось» в Макговерне, и этот человек стал наводить ужас на весь Чикаго, причем подчас действуя во вред собственному хозяину. Если происходили громкие убийства, так или иначе связанные с организацией Капоне, можно было не сомневаться: в этом непременно замешан и Макговерн. Подчас он даже не удосуживался спросить согласия у шефа, имеет ли право совершить тот или иной поступок. И это Капоне еще прощал ему, хотя все чаще начинал просто выходить из себя, услышав об очередной затее Макговерна, проведенной без его участия. «Я умоляю тебя, — говорил Капоне Макговерну, — ничего не делай, не переговорив со мной. Ты убиваешь и калечишь направо и налево, как будто бес в тебя вселился. Запомни, все это закончится крайне плохо». «У всех нас все закончится плохо», — только и сказал в ответ Макговерн.
И вот, видимо, для Макговерна прозвенел первый звонок, но он не смог бы пожаловаться на то, что не был предупрежден. Моран много думал о том, как бы разделаться с самим Капоне, но отдавал себе отчет, что вряд ли сможет сделать это: силы слишком неравны. Тогда, недолго думая, он решил нанести удар по Капоне, убив самого близкого ему человека — Макговерна.
Фрэнк и Питер Гузенберги, профессиональные убийцы из банды Морана несколько дней выслеживали почти неуловимого компаньона Аль Капоне и наконец сочли удобным тот момент, когда Макговерн разговаривал по телефону в одном из отелей. Он прекрасно был виден сквозь стекло холла и представлял собой идеальную мишень. Гузенберги выпустили по нему несколько очередей и скрылись, пребывая в полнейшем убеждении, что дело сделано. Однако докладывать о своих подвигах Морану было еще рано.
Макговерн упал на пол не сразу после первых же выстрелов, а от следующих: дверь телефонной кабины защитила его, оградив, как щит, хотя и весьма ненадежный. К тому же отель — место людное, а потому к раненому немедленно вызвали врача. Он находился буквально на волоске от смерти, и все же помощь подоспела вовремя: врачи вытащили Макговерна буквально с того света.
Теперь Моран находился в крайне сложной ситуации. Он не смог убить одного из самых влиятельных и опасных людей из организации Капоне, а это грозило ему самому и его людям весьма тяжелыми последствиями. Макговерн выжил, а это было скверно: теперь если не Капоне, то сам Макговерн был просто обязан ответить ударом на удар.
В том, что вендетта неизбежна, Капоне не сомневался. Он был настолько уверен в том, что разборка произойдет в ближайшее время, что предпочел на время вовсе покинуть Чикаго, так что в День святого Валентина его в городе не было.
Макговерн действовал быстро. В больнице у него было достаточно времени, чтобы тщательно спланировать уничтожение банды Морана — всей сразу, одним ударом. В качестве помощников он взял двух людей из команды Капоне, славившихся своей жесткостью и непримиримостью — Джона Скализи и Альберта Ансельми, а заодно Фрэда Бурка из чикагской группировки и еще одного приятеля со стороны, который не входил ни в одну из банд, но чисто по-приятельски никогда не отказывался помочь Макговерну, если тот просил.
Этот друг Макговерна представился Морану как торговец канадским виски, и на встрече, устроенной с мнимым «продавцом» люди Багза убедились, что все чисто. «Торговец» вел себя правильно и ни разу не прокололся, сказав, что доставит товар в то место, которое укажет Моран. Тот предложил использовать в качестве следующей встречи место в гараже, принадлежавшем компании SMС, и заявил, что лично принесет деньги. Он назначил также день и час — 14 февраля, половина одиннадцатого утра.
Остальных участников действа Макговерн нарядил в полицейских. Им предстояло разыграть облаву. Была в этом деле лишь одна неприятная деталь: подручные Макговерна понятия не имели, как выглядит главарь шайки, которую им предстояло уничтожить.
Итак, 14 февраля, в праздник святого Валентина, когда принято преподносить любимым подарки, делать признания в любви, дарить открытки в форме очаровательных сердечек, стояла погода на редкость ветреная и промозглая, из-за чего казалось, что градусник показывает не –8 °C, а как минимум на 10? С меньше. Потому и народу на улице было немного, если не считать явно ждущих кого-то людей в полицейской форме. Заметив человека, одним из последних вошедших в гараж, кто-то из приятелей Макговерна сказал: «Я узнал его, это точно Моран». Тогда Макговерн подал сигнал к атаке. Он не знал, что Моран случайно опоздал на эту роковую для его людей встречу, и это спасло ему жизнь.
Взревела полицейская сирена, и машина затормозила у гаража, где притаились семеро бутлегеров. Обыватели, привлеченные звуками облавы, приникли к окнам. Они хорошо видели, как из машины показались шестеро человек — четверо в полицейской форме и двое в штатском.
Тем временем эти четверо «полицейских» и двое в штатском действовали стремительно. Они вломились в гараж с криками «Все арестованы!». Фрэнк и Питер Гузенберги, Джеймс Кларк, Джон Мэй, Вайшенк и Шиммер буквально оцепенели от ужаса. Они не могли двинуться с места, как будто их уже обдало ледяное дыхание смерти.
Они послушно выполнили приказания «полицейских» встать лицом к стене и закрыли глаза. Через секунду раздались автоматные очереди и выстрелы из винтовок. Отдаваясь от пустых стен гаража, шум превратился в сплошной адский грохот. А потом наступила мертвая тишина. Семеро людей Багза скорчились у стен, забрызганных кровью, и только у некоторых еще продолжалась предсмертная агония. Чтобы удостовериться, что в живых не осталось никого, «полицейские» стреляли до тех пор, пока не прекратились малейшие движения их жертв.
Когда все было кончено, компания Макговерна удалилась. Случайные прохожие сообщили потом, что видели, как двое полицейских выводили из гаража как будто арестованных людей в штатском. Ничего определенного заметить они не успели. Макговерн был чрезвычайно доволен результатами побоища, несмотря на то что Моран чудом избежал участи своих товарищей. По крайней мере, Макговерн продемонстрировал свою силу и дал понять: с ним лучше не связываться.
Когда же приехала настоящая полиция, то стражи порядка буквально оцепенели от представшей перед ними картины ужасной бойни. Только один из гангстеров еще дышал. Когда полицейский наклонился к нему, пытаясь выяснить, что же произошло, или услышать хотя бы какое-нибудь имя, он еле слышно произнес: «В меня никто не стрелял», после чего испустил дух.
Полицейские невольно сами окончательно запутали свидетелей, которые растерялись и уже не могли определенно показать, какая же из двух групп стражей порядка являлась настоящей. Журналисты тоже приложили руку к тому, чтобы как можно сильнее запутать расследование. Газеты пестрели заголовками вроде «Наш город настолько свободен, что преступники без особого труда могут переодеться в полицейских» или того хуже: «Полицейские изобрели новый метод расправы с преступниками: расстрелы в гаражах».
В результате оказалось, что лучше всего в данной ситуации вообще обойтись без судов и расследований, чего и добивался Макговерн, понимая, что настоящие полицейские, чувствуя себя не только подставленными, но и оскорбленными, все же предпочтут замять это дело, не пытаясь как следует расследовать его и уж тем более доводить до суда. Это могло оказаться чреватым серьезными последствиями и для них самих.