Левая политика, № 23 2015. Россия, Украина, Новороссия
Шрифт:
Сочетание верности идее социальных прав с невысокой оценкой демократии в качестве механизма их реализации отражает основное противоречие протестного движения Юго-Востока. Оно формируется вокруг идеи социальной защищённости в ситуации силового давления, препятствующего скрупулёзной последовательной работе по организации масс, по созданию консолидированного, солидарного, демократически построенного движения. А влиятельных политических сил, способных к такой работе, до обострения противостояния Юго-Востока с центральной властью Украины не существовало. Борьбу за свои права участники протестного движения на Юго-Востоке отождествляют с борьбой за выживание, в таких условиях защищённость и уверенность в будущем кажутся важнее демократии.
В современном мире репутация демократии серьёзно подпорчена её наиболее рьяными защитниками, нередко отождествляющими свободу личности со свободой капитала. Действующие сегодня институты
«Щупать больной зуб», — так называл Карл Маркс дебаты о национальном вопросе. Разговоры об Украине и украинских событиях сегодня для россиян ещё болезненнее, это уже называется «бередить свежую рану». Это и понятно: почти каждый россиянин через родственные или дружеские связи, через общую историю и культуру связан с Украиной. А там сегодня ежедневные индивидуальные трагедии сливаются в одну общенациональную катастрофу. Но есть и другое. О чём бы сегодня ни спорила Россия: о действиях украинского правительства или государств Запада, о целях ополченцев или о судьбе беженцев, о Майдане или Новороссии, она в то же время спорит и о себе. Спорит, открывая всё новые и новые проблемы своего общества и своей истории, щупая свои собственные больные зубы.
Стоит обратить внимание на то, что первые семь мест в рейтинге политических деятелей мои респонденты отдали тем, кто в наибольшей степени (исключая де Голля, может быть) насолил «свободному миру». Это, как и отсутствие в рейтинге современных политиков официальных лидеров Запада, показывает более чем скептическое отношение поднявшегося Юго-Востока к «западным ценностям». Это отношение полностью проявилось и в интервью, и в беседах, и в дискуссиях на лекциях. Однако мои респонденты под «западными ценностями» понимают не их официальное, широко декларируемое содержание — свободу, демократию, верховенство закона, а ту реальную роль, которую Запад сыграл в украинской трагедии, поддерживая политику киевской власти. Контраст между провозглашаемыми идеалами и реальными действиями западных политиков породил устойчивое отвращение украинских повстанцев к словосочетанию «западные ценности». Что отнюдь не означает, будто они являются последовательными противниками свободы, демократии и закона. Просто в их стране и на их глазах всё это попирается как раз под лозунгом защиты ценностей «свободного Запада».
Справедливости ради нужно признать, что мои респонденты и собеседники высказывали довольно консервативные взгляды на семью и брак, гендерные отношения и сек-
суальное поведение. Однако сегодня эти люди делают для торжества исходных западных ценностей — Просвещения, Демократии и Прогресса намного больше, чем защитники сексуальных меньшинств. Именно эти ценности являются всеобщими, остальное может быть вопросом культурного выбора. И этот выбор должен делать сам народ. И делать его самостоятельно, ища баланс между индивидуальной свободой и общественными интересами, а не оборачиваясь на официальных носителей «ценностей прогрессивной Европы».
Вызов Украины обращён не только к России, он брошен всему миру. Украина своей трагедией заслужила право стать стимулом к самопознанию для многих стран. Европейская страна, стоящая между двух миров — первым и третьим, неся в себе наследие второго, исчезнувшего просоветского мира, Украина соединила тенденции и проблемы разной природы, разных обществ и политических режимов. Такой платоновский идеал национальной катастрофы. Проблемы и противоречия революции в Украине, ставшие для её граждан вопросами жизни и смерти, являются в то же время и ключевыми вопросами теории и практики революционного преобразования современного мира, не справляющегося со своими проблемами.
Политика должна стать полем действия народа, способом выражения интересов большинства Сегодня это не благое пожелание, а вопрос выживания человечества.
Народ на Украине сегодня пытается решать самостоятельно свою судьбу, он под пулями осваивает роль подлинного субъекта истории. Вся политическая и пропагандистская машина — и на Украине, и на Западе, и в России — мешает ему в этом. Но главным врагом эффективного социального действия становится пассивность в обществе — что украинском, что российском или западном. Пассивность, изображающая себя политической позицией в ритуальных акциях и баталиях в социальных сетях. Путь к своей исторической субъектности должны пройти все современные общества, многие — заново, после череды политических поражений. Народ сегодня может восстать, но часто оказывается неспособным консолидироваться вокруг прогрессивной стратегии и эффективной тактики, сформировать и последовательно продвигать свою повестку дня.
Единственным историческим шансом человечества сегодня является подлинная демократия, участие в управлении государством широких масс. Позади рывок двадцатого столетия, когда демократия как работающий политический институт стала реальностью. Но и по масштабу политических репрессий двадцатый век превзошёл все исторические «достижения». Мало того, институты демократии даже там, где они вроде бы раз и навсегда отлажены, не только не могут обеспечить реализацию социальных интересов большинства, а напротив, помогают эффективнее это большинство эксплуатировать. Феномен социализации убытков в период экономических кризисов, который так хорошо знаком гражданам в признанных лидерах демократии — Европе и США, наглядное тому подтверждение. Бюрократизированные демократические институты раз за разом выдают решения, вызывающие у граждан в лучшем случае изумление, в худшем — отвращение и ненависть. Война с мирным населением под лозунгами защиты демократии для нашей эпохи почти повседневность. Демократия как политический инструмент всё больше теряет популярность, что только усиливает политическую апатию. Но ни одно движение за социальные права и свободы не будет успешным, не став подлинно демократичным. Мы должны заново изобрести демократию, заново научиться ей.
Бюрократизация демократических институтов, сводящая на нет влияние масс на политику, подмена подлинного народного участия в управлении ритуальными процедурами выборов позволяет буржуазным правительствам вести последовательное и успешное наступление социальные права и благополучие граждан.
Кризис демократии сегодня развивается в тесном взаимодействии с кризисом социального государства, развитие которого обусловило формирование и укрепление демократических институтов, вовлечение относительно больших масс людей в общественно-политическую жизнь. Такая возможность была обеспечена прежде всего тем, что социальное государство стало причиной появления целого слоя образованных, квалифицированных и занятых социально значимым трудом людей, органически включённых в процесс воспроизводства и развития общества. Социальное государство было величайшим завоеванием XX века.
Начало же нашего столетия ознаменовалось его постепенным уничтожением. Агрессивно разрушаются секторы, привлекательные с точки зрения коммерциализации. Появляется доктрина предоставления общественных услуг на основе выбора и конкуренции, концепции усиления конкурентной и рыночной составляющей в образовании и здравоохранении, модели предпринимательских университетов и т. п. Все эти идеи энергично реализуются буржуазными правительствами.
Современное социальное государство гибнет не только под ударами капитала и преданных ему правительств, но и под грузом собственных внутренних противоречий. Политика подчинения институтов социального государства капиталу спровоцировала целый ряд их внутренних кризисов. Это кадровый и моральный кризисы, связанные с тем, что доминанта материальных стимулов и формальных критериев эффективности способствует перерождению профессиональной мотивации значительной части занятых в социальной сфере, вынуждает их жертвовать сутью во имя формы. Эксплуатация работника превращается в драму личности и одновременно в социальную проблему, угрожающую моральному и культурному потенциалу общества. Искажение трудовой мотивации занятых в социальных секторах, снижение авторитета науки и научного знания, качества образования и культуры способствуют распространению потребительских настроений и политической апатии, что постоянно подпитывает кризис демократии. Между тем современный мир для своего нормального функционирования и полноценного воспроизводства нуждается в постоянном приращении трудового и творческого потенциала, а это может быть обеспечено только развитой системой социальных прав. Нам жизненно необходимо новое социальное государство, построенное на демократических принципах, способное создавать, аккумулировать и преумножать трудовой и творческий потенциал общества.