Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
Офицеръ былъ очень тронутъ серьезнымъ и торжественнымъ тономъ старика и отвтилъ, крпче пожимая ему руку:
— Такъ пожалуйста! Я васъ объ этомъ особенно прошу. Не знаю почему, но вы произвели на меня очень сильное впечатлніе, такъ что я невольно поддался вашему вліянію. Это для меня самого какая-то тайна, какой-то непонятный сонъ, но только я чувствую къ вамъ не только уваженіе, но и дружбу.
Старикъ, не выпуская руки молодого человка, сдлалъ шагъ назадъ, нсколько секундъ поглядлъ на него пристально-пристально и сказалъ, медленно поднимая руку къ небу.
— Это чувство послано вамъ самимъ небомъ. Это Промыслъ Божій. Не пытайтесь его заглушить, молодой человкъ. Храните его въ своемъ сердц.
Молодой человк не усплъ отвтить: въ окружающей тишин раздался вдругъ громкій, жалобный стонъ, отъ котораго у обоихъ кровь застыла въ жилахъ. Сквозь стонъ слышадись удары ремнемъ по чьему-то тлу, крики и брань. Все это происходило гд-то недалеко. Оба, и старикъ, и молодой офицеръ, одновременно побжали въ ту сторону. Приблизжвшись къ мсту происшествія, они увидали окруженнаго солдатами молодого человка, стоны и крики котораго вызывали со стороны солдатъ одно издвательство.
— Сжальтесь! Пощадите! Ради Бога, пощадите! Не убивайте бднаго Джоба! — кричалъ несчастный. — Джобъ исполнитъ вс ваши порученія! Джобъ — юродивый, пожалйте его! За что вы его терзаете?
— Сердце ему стоитъ вырвать изъ груди, крамольнику! Сметъ не пить за здоровье его величества! — кричалъ чей-то хриплый голосъ въ припадк ярости.
— Джобъ отъ всей души желаетъ ему здоровья. Джобъ короля любитъ, но Джобъ рому не любитъ.
Молодой офицеръ подошелъ настолько близко, что понялъ суть дла. Онъ понялъ, что передъ нимъ случай злоупотребленія и безпорядка, протснился сквозь толпу солдатъ и всталъ въ центр кружка.
Глава II
Они меня выскутъ, если я скажу правду; ты меня высчешь, если я солгу, а иногда меня скли за то, что я молчалъ. Лучше быть ужъ не знаю чмъ… хоть сумасшедшимъ что ли.
— Это что за крикъ? — спросилъ молодой человкъ удерживая руку солдата, собравшагося было нанести новый ударъ. — По какому праву вы истязаете этого человка?
— A вы по какому праву хватаете англійскаго гренадера? — вскричалъ разсерженный солдатъ, оборачиваясь къ нему и замахиваясь на него своимъ ремнемъ, такъ какъ принялъ его просто за какого-нибудь горожанина.
Офицеръ отодвинулся въ сторону, чтобы избжать удара, при чемъ его шинель распахнулась, и солдатъ при свт луны увидадъ подъ ней военный мундиръ. Рука его, какъ замахнулась, такъ и осталась въ воздух.
— Приказываю отвчать! — продолжалъ офицеръ, и голосъ его дрожалъ отъ гнва и возмущенія. — По какому случаю нстязается здсь этотъ человкъ? И какой вы части?
— 47-го гренадерскаго полка, ваше высокобдатородіе, — отвчалъ почтительно и покорно другой солдатъ.- A этого туземца мы хотли проучить, чтобы не смлъ отказываться пить на здоровье его величества.
— Ему грхъ, онъ Бога не боится! — воскликнула несчастная жертва солдатской злобы, поворачиваясь къ своему спасителю заплаканнымъ лицомъ. — Джобъ любитъ короля, Джобъ только рому не любитъ.
Офицеръ, стараясь не глядть на отвратительное зрлище, веллъ солдатамъ сейчасъ же развязать узника. Поспшно бросились исполнять солдаты приказаніе, дйствуя руками и ножами, и освобожденный страдалецъ принялся одваться, такъ какъ солдаты раздли его передъ тмъ донага. Безобразный шумъ, которымъ сопровождалась эта гадкая сцена, смнила такая глубокая тишина, что слышно было тяжелое дыханіе несчастнаго Джоба, неожиданно избавженнаго отъ мукъ.
— Ну-съ, герои 47 полка, — сказалъ офицеръ, когда жертва ихъ злобы оджась въ свое платье, — потрудитесь мн сказать, извстна ли вамъ эта пуговица?
Офицеръ протянулъ впередъ руку, показывая обшлагъ рукава. Тотъ солдатъ, къ которому, повидимому, относился, главнымъ образомъ, этотъ вопросъ, взглянулъ на блый обшлагъ краснаго мундира и увидалъ пуговицу съ номеромъ своего полка. Никто не ршился произнести ни одного слова. Немного помолчавъ, офицеръ продолжалъ:
— Нечего сказать, хорошо поддерживаете вы славу и честь своего полка, который подъ стнами Квебека такъ отличился подъ командой славнаго Вольфа! Ступайте. Завтра это дло будетъ разобрано.
— Ваше высокоблагородіе, извольте принять во вниманіе: вдь онъ отказывался пить за королевское здоровье, — сказалъ одинъ изъ солдатъ. — Будь здсь сейчасъ полковникъ Несбитъ, то я увренъ…
— Ты еще смешь разговаривать, негодяй? Маршъ отсюда! Маршъ вс! Налво, кругомъ!
Смущенные солдаты, съ которыхъ соскочила вся прыть отъ строгаго взгдяда офицера, молча удалились прочь, причемъ старые солдаты вполголоса передавали молодымъ фамилію начальника, такъ неожиданно появившагося среди нихъ. A тотъ гнвнымъ взглядомъ провожалъ ихъ до тхъ поръ, пока они не скрылись вс изъ виду. Посл этого онъ обратился къ одному старику-горожанину, который стоялъ около, опираясь на костыль, и видлъ всю сцену.
— Не знаете ли вы, за что они такъ жестоко съ нимъ поступили? Какая причина?
— Это одинъ несчастный человкъ, полуюродивый, но совершенно безобидный, — отвчалъ хромой старичокъ. — Солдаты ушли въ кабакъ и взяли его съ собой, чтобы потшиться надъ его слабоуміемъ; то съ нимъ длаютъ часто. Напрасно все это допускается и терпится начальствомъ. Если такъ будетъ продолжаться, то послдствія будутъ самыя плачевныя. Солдаты здсь до невозможности распущены, позволяютъ себ ршительно все. Съ такими вотъ нижними чинами и съ такимъ командиромъ, какъ полковникъ Несбитъ, скоро дойдетъ до того…
— Мой друтъ, мы этотъ разговорълучше пока оставимъ, — сказалъ офицеръ. — Я самъ служу въ полку Вольфа и позабочусь о томъ, чтобы виновные въ этомъ дл понесли должное наказаніе. Вы мн въ этомъ безъ труда поврите, когда узнаете, что я самъ бостонскій уроженецъ. Но я давно не былъ на родин и перезабылъ вс здшнія извилистыя улицы. Не знаете ли Вы, гд здсь домъ мистриссъ Лечмеръ?
— Это домъ очень извстный въ Бостон,- отвчалъ хромой старичекъ. Голосъ его зазвучалъ совсмъ по другому, когда онъ узналъ, что съ нимъ говоритъ землякъ и согражданинъ. — Вотъ этотъ самый Джобъ какъ разъ занимается комиссіями, онъ васъ съ удовольствіемъ туда проводитъ. Вдь вы его избавитель! Проводишь, Джобъ?