Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Позвольте спросить, сэръ, — сказалъ Меритонъ, все время не отстававшій отъ своего господина, — неужели американцы всякаго своего губернатора называютъ Шелудивымъ Томми?
Офицеръ обернулся на глупый вопросъ своего лакея и вдругъ увидалъ, что его старикъ-попутчикъ до сихъ поръ идетъ вмст съ ними. Старикъ стоялъ, опираясь на палку, и внимательно глядлъ на домъ, въ которомъ проживалъ Гутчинсонъ. Свтъ луны падалъ отвсно на его морщинистое, но выразительное лицо. Офицеръ до такой степени удивился, когда увидалъ его, что даже позабылъ отвтить своему слуг, и уже Джобъ самъ взялся объяснить и оправдать свои слова.
— Конечно, американцы всхъ губернаторовъ такъ называютъ, — сказалъ онъ. — Они каждаго человка называютъ настоящимъ его именемъ. Прапорщика Пека они зовутъ прапорщикомъ Пекомъ; діакона Винслоу — діакономъ Винслоу, и посмотрите, какъ вс будутъ удивлены, если вы этихъ лицъ станете называть какъ-нибудь иначе. Я Джобъ Прэй, и меня вс зовутъ Джобъ Прэй. Отчего же губернатора Томми Шелудиваго не называть Томми Шелудивымъ?
— Ты, смотри, не очень позволяй себ при мн такъ непочтительно выражаться о представител короны! — шутливо пригрозилъ Джобу офицеръ. — Вдь я военный!
Юродивый опасливо отодвинулся на нсколько шаговъ и сказалъ:
— Вы, вдь, говорили, я слышалъ, что вы бостонецъ.
Офицеръ собирался шутливо ему отвтить, но старикъ быстро подошелъ и всталъ между ними обоими, проговоривши вполголоса:
— Этотъ юноша понимаетъ узы крови и родины. Я уважаю его за такое чувство.
Офицеръ ничего не сказалъ и повернулся, чтобы итти дальше. Онъ поэтому не замтилъ, какъ старикъ пожалъ юродивому руку и сказалъ ему нсколько словъ въ похвалу.
Джобъ снова пошелъ впереди остальныхъ, но на этотъ разъ зпачительно тише и какъ-то неувренно. На перекресткахъ онъ то и дло останавливался, словно хорошенько не зная, куда свернуть. Офицеръ сталть подозрвать что юродивый хитритъ, что онъ нарочно ихъ водитъ, чувствуя почему-то отвращеніе къ дому мистриссъ Лечмеръ. Онъ сталъ оглядываться по сторонамъ, чтобы обратиться къ какому-нибудь прохожему за совтомъ, но на улицахъ нигд не было видно ни души. Въ конц-концовъ поведеніе проводника стадо настолько подозрительно, что офицеръ уже собрался постучаться въ какой-нибудь домъ и навести справки, но тутъ они вдругъ вышли на новую площадь, которая была значительно больше предыдущей. Миновавъ стны какого-то дома, почернвшаго отъ времени, Джобъ вывелъ путниковъ на большой мостъ, соединявшій городъ съ однимъ островкомъ въ бухт и замнявшій какъ бы набережную. Тутъ онъ остановился и далъ тмъ, кого онъ привелъ сюда, возможность осмотрться среди окружающей обстановки.
Площадь окружали невысокіе, темные, неправильные дома, съ виду по большей части необитаемые. На краю бассейна стояло длинное и узкое кирпичное зданіе съ колоннами и множествомъ оконъ, освщенное луной. Вверху колоннъ были неуклюжіе карнизы, свидтельствовавшіе о неудачномъ стараніи архитектора создать что-нибудь особенно выдающееся и внушительное сравнительно съ прочими домами. Офицеръ смотрлъ на это зданіе, а идіотъ на лицо офицера, видимо напрягая свое ограниченное пониманіе, чтобы угадать, что думаетъ офицеръ. Наконецъ, видя, что тотъ ничего не говоритъ, ничего не высказываетъ, Джобъ съ нетерпніемъ воскликнулъ:
— Если вы не узнаете Фуннель-Голля, то вы не бостонецъ.'
— Я бостонецъ и отлично узналъ Фануэль-Годль, или Фунель-олль, какъ ты произносишь, — засмялся офицеръ. — Я многое вспомилъ изъ былого дтства, какъ увидлъ это зданіе.
— Именно здсь свобода нашла себ безстрашныхъ защитниковъ! — сказалъ старикъ.
— Если бы король послушалъ, какъ народъ говоритъ въ Фуннель-Голл, ему бы понравилось, — сказалъ Джобъ. — Когда тамъ прошлый разъ собирались, я влзалъ на карнизъ и слушалъ черезъ окно. И хотя на площади стояли солдаты, однако, т, которые были въ зал, ни крошечки ихъ не боялись.
— Все это очень интерсно, — сказалъ, серьезнымъ тономъ, офицеръ, — но только мн пора въ домъ мистряссъ Лечмеръ, а между тмъ мы къ нему что-то не подвигаемся.
— То, что онъ говоритъ, очень назидательно, — воскликнулъ старикъ. — Я люблю, когда чувства выражаются такъ просто и непосредственно. Черезъ это узнается народный духъ.
— Да что же мн вамъ еще сказать? — продолжалъ Джобъ. — Они говорили хорошо. Жаль, что короля тутъ не было, что онъ не слыхалъ, это посбавило бы ему спси. Онъ бы пожаллъ свой народъ и не закрылъ бы Бостонской гавани. Но если вод закрыть ходъ черезъ проливъ, она пройдетъ черезъ Бродъ-Саундъ; если ей тутъ закупорятъ ходъ, она потечетъ черезъ Нантаскетъ. Не позволятъ себя оставить бостонцы безъ воды, созданной для нихъ Богомъ, — нтъ, не позволятъ, несмотря ни на какіе парламентскіе акты, пока Фуннель-Голль будетъ стоять на своемъ мст.
— Нелпый человкъ! — сказалъ офицеръ съ раздраженіемъ въ голос. — Ты насъ заставляешь напрасно время терять, а между тмъ ужъ бьеть восемь часовъ.
Юродивый весъ какъ-то съежился и опустилъ глаза.
— Я товорилъ сосду Гопперу, что къ дому мистриссъ Лечмеръ есть много дорогъ, но каждый думаетъ, что онъ знаетъ ремесло Джоба лучше самого Джоба. Вотъ я теперь черезъ васъ спутался, позабылъ дорогу. Теперь мн нужно зайти къ старух Нэбъ и спроситъ у нея. Она очень хорошо ее знаетъ.
— Какая тамъ еще старуха Нэбъ? — скричалъ ефицеръ. — Какое мн до нея дло? Разв не ты самъ взяіся меня проведйть?
— Въ Бостон нтъ ни одного человка, который бы не зналъ Абигаили Прэй, — сказалъ юродивый.
— Что вы говорите? — съ волненіемъ спросилъ старикъ. — Что такое вы сказали — Абигайль Прэй? Разв она не честная женщина?
— Она честна, насколько это возможно при ея бдности, — отвчалъ юродивый довольно мрачно. — Посл того, какъ король объявилъ, что въ Бостонъ, кром чая, не будутъ допускаться никакіе товары, жить стало очень трудно. Нэбъ держитъ лавочку въ помщеніи бывшаго склада. Мсто хорошее. У Джоба и у его матери отдльныя спальни у каждаго. Хоть бы королю съ королевой тутъ жить.
Говоря это, онъ указывалъ своимъ спутникамъ на домъ очень страннаго вида. Какъ вс дома на этой площади, онъ былъ очень старъ, невысокъ, мраченъ и грязенъ. Построенъ онъ былъ треутольникомъ, выходилъ одной стороной на площадь, а двумя другими на дв улицы. На каждомъ изъ трехъ угловъ было по башн съ черепичной крышей и съ аляповатыми украшеніями. Въ стнахъ было продлано множество небольшихъ окошекъ; въ одномъ изъ нихъ свтилась сальная свча. Только по этому признаку и можно было заключить, что въ этомъ мрачномъ, безмолвномъ зданіи живутъ люди.
— Нэбъ знаетъ мистриссъ Лечмеръ лучше, чмъ Джобъ, — продолжаіъ дуракъ посл минутнаго молчанія. — Она объяснитъ, не достанется ли Джобу отъ мистриссъ Лечмеръ за то, что онъ въ субботу вечеромъ приведетъ къ ней гостей, хотя, впрочемъ, эта лэди настолько дурно воспитана, что сама не стсняется подъ воскресенье вести разговоры, хохотать и распивать чай.
— Я ручаюсь, что тебя за это поблагодарятъ, — сказалъ офицеръ, которому вс эти проволочки и отговорки начали надодать.
— Сходимъ къ этой Абигаили Прэй! — вскричалъ вдругъ старикъ, хватая Джоба за руку и съ силой увлекая его къ одной. изъ дверей дома, куда они вс сейчасъ же и вошли.