Литературные воспоминания

Анненков Павел Васильевич

произведения и ждали его приговора, в чем он никогда не отказывал им. стараясь

298

уразуметь их дарования и их наклонности; светские высокопоставленные особы и

знаменитости всех родов искали свидания с ним и его знакомства. Особенно, как

мы уже имели случай заметить прежде, он сделался любимцем прекрасного пола, упивавшегося чтением его романа. Женщины высших кругов петербургского

общества открыли ему свои салоны, ввели его в свою среду, заставили отцов, мужей, братьев

добиваться его приязни и доверия. Он сделался свой человек

между ними и каждый вечер облекался во фрак, надевал белый галстук и являлся

на их рауты и «causeries» [383], удивлять изящным французским языком, блестящим изложением мнений своих с применением к понятиям новых его

слушательниц и слушателей, остроумными анекдотами и оригинальной и весьма

красивой фигурой.

Несмотря на многочисленные светские свои обязанности,

производительность Тургенева росла вместе с его репутацией. Он не позволил

отуманить себя общественными похвалами, а, напротив, под говор их взгляд его

на самого себя приобретал особенную трезвость и ясность. Едва напечатав

«Дворянское гнездо», он принялся за новое произведение, уже упомянутую

повесть «Накануне», которая была совершенной противоположностью с романом, имевшим такой колоссальный успех. Оставайся он при одном и том же

счастливом мотиве, проведенном им однажды, имя его как литератора, конечно, пользовалось бы еще заслуженным уважением, но никогда не выросло бы до того

значения перед публикой, в каком застала его смерть. Собственно говоря,

«Дворянское гнездо» было трогательным прощанием устарелых порядков жизни, отходящих в историю, причем все высшие, идеальные их потребности и

стремления выставлены в лучезарном свете, как это бывает почти всегда и с

людьми и с порядками, с которыми современники расстаются навсегда. В самом

упоении славой и на первых же порах общего одушевления Тургенев

почувствовал, что есть опасность продолжать такие же отношения к отжившему

времени и далее. Благоуханный цветок, выросший на этой почве и возбуждавший

всеобщий восторг, мог свидетельствовать еще и в пользу ее плодородности, чего

Тургенев, будучи жарким сторонником грядущих реформ, боялся всего более.

Следовало напомнить энтузиастам романа, что характеры, завязка и развязка его, при всей их верности и искусстве обрисовки, зиждутся все-таки на обеспеченном

состоянии лиц, огражденных крепостным режимом от труда и богатых досугом, который они и употребили на изумительную обработку своего внутреннего мира.

Случай помог Тургеневу найти подходящий сюжет.

Прожив с нами часть зимы 1858/59 года, Тургенев не раз читал нам по

вечерам отрывки из скомканной, неумелой, плохой

рукописной повести некоего г.

Катранова (псевдоним, как объяснял сам Тургенев [384]), удивляя нас своим

участием к произведению, не заслуживающему никакого внимания. Имя это

имеет, однако же, право на упоминовение его в воспоминаниях о Тургеневе, так

как господин, носивший его, внушил Тургеневу идею романа «Накануне».

Повесть Катранова, озаглавленная «Московское семейство», изображала

пожилого немца, мучившего свою подругу, добродушную старушку, Аграфену

Степановну, и дочь от них, прелестную барышню, Катерину, которая не любила

отца за грубое обращение с матерью. Дочь эта оказалась еще хорошей

299

музыкантшей и очаровательной певицей. Повстречавшись на прогулке в

окрестностях Москвы с молодым болгарином, Николаем Каменским, приехавшим

для образования себя в Московский университет, и распознав в нем сразу

честную, серьезную натуру, влюбилась в него; но он, по врожденной дикости, сторонился от нее. С помощью пения и музыкальных упражнений она скоро

успела развить в нем привязанность к себе, вполне уничтожив его застенчивость и

неповоротливость. Затем автору достаточно было трех полустраничек, чтобы

поразить болгарина злой чахоткой в Москве, выслать его в Италию и там

уморить, да и этого еще было мало. На тех же страничках автор помещает еще

велеречивое предсмертное письмо болгарина к Катерине, которая получила его

уже в Париже, куда выпросилась у отца для окончания своего музыкального

образования, сулившего старику изрядные барыши в недальнем будущем. Вместе

с письмом Каменского получено было в Париже и известие о кончине ее матери.

Все, что любила Катерина, разом уничтожилось вместе с планами ее явиться к

больному в Италию и утешить его последние минуты своим присутствием.

Повесть кончалась передачей факта, сухо, как обыкновенно кончаются рассказы, имеющие в виду изобразить «истинное происшествие», но вот из каких слабых, едва намеченных штрихов создавалась в уме Тургенева сочная картина, развивающаяся в его «Накануне» и украсившая собою второй № «Русского

вестника» на 1860 год [385].

Мы уже знаем, что она начата была в июне предыдущего года, в Виши.

Война франко-итальянская формально уже кончилась тогда; но она продолжалась

с тайным содействием министерства короля сардинского, на море и на суше, ибо

могущество Австрии не было сломлено окончательно в Италии. Виллафранкский

трактат оставлял Австрии еще большое влияние на Апеннинском полуострове, устранить которое приходилось уже Гарибальди высадкой в Неаполь и