Лотосовый Терем
Шрифт:
— Глава Ли! — позвал настоятель Уляо, Ли Ляньхуа даже не оглянулся и шагнул в проход. — Ли Ляньхуа! — крикнул настоятель, признавая поражение.
Ли Ляньхуа остановился и обернулся с улыбкой, вежливо вернулся в келью, отряхнул пыль со стула и присел.
— В чём дело?
Настоятель Уляо поднялся, слегка улыбаясь.
— Благодетель Ли, старый монах не собирается расспрашивать о том, как окончилась та битва. Вот только ты пропал на десять лет, и многие люди беспокоятся и сожалеют о тебе… Ты правда намерен так и умереть, не повидавшись со старыми друзьями?
Ли Ляньхуа изобразил улыбку.
— Увижусь или нет — и что с того?
— Увидишься — упадёт камень с души, дольше проживёшь, — ласково сказал настоятель. — Не увидишься… — Он помолчал. — Не увидишься…
Ли Ляньхуа фыркнул.
— Не увижусь — безвременно скончаюсь?
— Однажды я случайно увидел благодетеля Ли в городке Пиншань, — сознался настоятель Уляо. — Старый монах владеет искусством врачевания. У тебя повреждены три меридиана. Если не разыщешь прежних соратников, чтобы совместно отыскать способ исцелиться, боюсь…
— Что? — спросил Ли Ляньхуа.
Настоятель долго колебался и наконец медленно проговорил:
— Боюсь, трудно будет пережить эти два года. — Он поднял голову и посмотрел на Ли Ляньхуа. — Старый монах не знает, почему благодетель Ли не желает видеться со старыми друзьями, но осмелится предположить — из-за Бицю? На самом деле, последние десять лет Бицю живёт в “Сотне рек” затворником, его страдания невообразимы. Неужели благодетель Ли не может проявить снисхождение и простить его?
Ли Ляньхуа рассмеялся.
— Старший монах любит разгадывать загадки, однако… сильно ошибается.
В этот момент молодой монах принёс две чашки чая, настоятель Уляо слабо улыбнулся и сменил тему.
— Динъюань, пригласи Пушэня-шичжи в мой зал для созерцания.
— Пушэнь-шишу медитирует в келье, Динъюань не посмел его беспокоить, — почтительно ответил молодой монах.
Настоятель Уляо кивнул, и молодой монах удалился.
— Пушэнь-шичжи вырос в храме Пуду, он единственный из учеников в моём храме, кто изучал фехтование, и померяться силами с “Первым мечом Сянъи” — его самое страстное желание.
— А, — сказал Ли Ляньхуа, — Ли Сянъи мёртв уже десять лет.
— И “Первый меч Сянъи” тоже мёртв? — спросил настоятель.
Ли Ляньхуа кашлянул.
— Это вина Ли Сянъи, при жизни он забыл написать трактат по фехтованию…
Настоятель Уляо горько усмехнулся и покачал головой.
Вдруг за окном послышался грохот и что-то повалилось, Ли Ляньхуа с настоятелем поднялись посмотреть и увидели, что росшее на заднем дворе дерево высотой в пять-шесть чжанов переломилось, и его крона упала на землю, обрушив две монашеские кельи. Два монаха выскочили наружу, в смятении и испуге уставились на дерево, недоумевая, с чего оно вдруг рухнуло? Вскоре вокруг упавшей кроны столпилось множество монахов, настоятель Уляо с Ли Ляньхуа тоже поспешили осмотреть его: похоже, ствол подточили жуки, и он подломился под порывами ветра.
Хотя происшествие было странное, но ничего серьёзного не случилось; настоятель Уляо разогнал монахов читать сутры и подметать двор. Ли Ляньхуа прошёл с настоятелем Уляо несколько кругов по храму, а затем настоятель с улыбкой сообщил, что в храме Пуду весьма хороша постная пища, а такой рыбы на сосновых шишках, как готовит Гу-шифу, не сыщешь во всей Поднебесной — не желает ли гость отведать? Ли Ляньхуа уже собирался согласиться, как вдруг молодой монах доложил, что дровник дымится, и пропало много дров, возможно, там что-то тлеет уже давно. Настоятелю Уляо стало неудобно занимать гостя, и Ли Ляньхуа пришлось распрощаться и уйти, досадуя и вздыхая про себя. Видя, что только что находившийся при смерти настоятель в мгновение ока поправился и вернулся к делам, монахи в душе не могли не восхвалять Ли Ляньхуа — действительно, врачебное искусство этого чудесного целителя не имело себе равных и слава его была заслуженной.
Когда Ли Ляньхуа вышел за ворота храма Пуду и оглянулся, то увидел, что над пагодой струится дым. Вздохнув, он зевнул и направился к своему “Лотосовому терему”. Учитель Пухуэй потратил более десяти дней, чтобы с помощью четырёх быков доставить его дом на гору Цинъюань и расположить рядом с храмом. Он погладил восстановленную монахом доску, довольный его вниманием к деталям, а затем непринуждённо вошёл в свой обновлённый “Лотосовый терем” и принялся перерывать всё сверху донизу в поисках чего-то.
Как только Ли Ляньхуа переступил порог своего дома и запер двери, некий всадник галопом промчался по горе Цинъюань — и проехал мимо “Лотосового терема”, вот только не понял, что это за здание такое, а направился прямиком в усадьбу “Сотня рек”.
Очевидно, это был ученик из “Сотни рек” — и если бы Ли Ляньхуа увидел его, или же он увидел бы Ли Ляньхуа, они оба бы удивились, потому что лошадь погонял никто иной как молодой господин Го Хо, с которым они расстались в усадьбе Цайлян всего десять с лишним дней назад.
Глава 25. Пение сутр, пламя
— Юнь Бицю! Юнь Бицю! Шифу!.. — Тихую и малолюдную усадьбу “Сотня рек” вдруг огласили крики, подобные львиному рыку, человек вломился в дом Цзи Ханьфо, выбежал через заднюю дверь, затем вломился в дом Бай Цзянчуня, снова выбежал через заднюю дверь, и наконец, запрыгнул в дом Юнь Бицю через окно, схватил писавшего что-то кистью наставника и завопил: — Шифу!
Юнь Бицю, нахмурившись, посмотрел на этого ученика, воспитанного по заветам Ли Сянъи — учеником, конечно же, был Го Хо. Го Хо отправили в орден “Сыгу” в одиннадцать лет и записали ему в ученики, но Бицю находился в затворничестве и не мог научить его ни чтению, ни боевым искусствам, так что другие ученики ордена из жалости иногда показывали ему приём-другой. Этот ребёнок был от природы добрым, прямым и честным, и пусть не слишком понятливым, зато запоминал он хорошо, и за десять лет, подхватывая то тут приём, то там удар, прекрасно освоил боевое мастерство. Юнь Бицю испытывал вину перед ним — да ещё и Ли Сянъи больше всего ненавидел в людях притворство — потому никогда не ругал Го Хо за его неотёсанность. Теперь же слегка пожалел об этом — следовало хотя бы научить его, что входить к кому-то надо через дверь.
— Ты разве не вернулся домой?
— Юнь Бицю, я женился, — первым делом сообщил Го Хо.
Юнь Бицю чуть не рассмеялся сквозь слёзы, но в глазах его мелькнула скорбь.
— Тогда поздравляю, только учитель не знал, а то отправил бы тебе подарок.
— Но моя жена умерла, — обескураженно выдал Го Хо.
Юнь Бицю замер.
— Что слу…
Го Хо схватил его и завопил:
— Дома я встретил одного необычного человека! Его зовут Ли Ляньхуа, позавчера я вдруг вспомнил, что вы со вторым шибо* обсуждали этого человека. Он благодетель нашей семьи, скорее, скажите, где он живёт, мы с батюшкой хотим отправить ему подарок в благодарность.