Ложь
Шрифт:
роль, как и доктору Ботелю.
– Ну, хорошо… Мы судим, сравнивая поведение…
– Выходит, я ничтожнее его, не так ли?..
– Я так не сказал, инженер Сан Тельмо…
– Разговоры ни к чему, когда предельно ясно все дают понять выражение лица и взгляды…
– Вы очень взвинчены. Я понимаю Ваше состояние и сожалею… Любой человек на Вашем ме-
сте чувствовал бы себя хуже Вас.
– Вы продолжаете намеки!..
– Я говорю о Вашем сгоревшем доме, об одежде и
ность. Потеря в деньгах крайне мала, а Вы – чрезвычайно богатый человек… Стоимость каждого из
мешочков золота, которые я берегу для Вас, более пятидесяти тысяч долларов, а их – четыре… Не
считая того, что продолжает вырабатываться на руднике. Когда Вы изучите бумаги…
– Реверендо, ничто из этого меня не интересует…
– Я думал, что это – единсвенное, чем мне удалось бы заинтересовать Вас, ведь Вы даже не
спросили меня, как Ваша жена…
– Вы – не тот, у кого я должен об этом спрашивать!.. Когда я захочу это узнать, то обращусь к
доктору, в чьих руках я оставил жену…
– Ну конечно!.. На доктора – вся надежда…
– Реверендо Джонсон!..
– Вашей жене лучше. Не знаю почему, но мне кажется вы интересуетесь этим гораздо больше, чем хотите показать… Этот… несчастный случай, назовем его так…
– Это нельзя назвать иначе!..
– Хочу думать, что Вы не лжете, это было бы слишком низко, слишком ничтожно…
– Довольно! Если Вы думаете, что Ваш духовный сан избавит Вас от должного ответа на Ваши
вызывающие слова, то глубоко заблуждаетесь, Джонсон!..
– Я никогда не думал прикрываться своим духовным званием, незачем. И в данный момент, ин-
женер Сан Тельмо, я могу заверить вас, что впервые мне хотелось бы освободиться от связывающего
меня обета…
142
– И как бы Вы поступили, не будучи им связанным?..
– Я ответил бы Вам должным образом.
– Ну и почему же Вы этого не делаете?..
– Поскольку мой обет нерушим, я не могу, не должен и не хочу позволить, чтобы во мне говорил
мужчина, когда так нужно пасторское слово…
– Мне?.. Позвольте мне рассмеяться… Я даже не был окрещен по Вашей вере!..
– Я это знаю. Вы – традиционный католик. Вы давали супружескую клятву перед католическим
священником. Мне отлично знаком и текст, и таинство слов, соединивших Вас с Вероникой де Касте-
ло Бранко, и смею Вас заверить, что Ваше поведение не соответствует словам…
– Может быть. Но я не готов выслушивать проповеди ни католиков, ни протестантов!..
– А выслушать человека, к которому Вы обратились, как к другу, когда впервые приехали сюда
одиноким, отчаявшимся и потерявшим надежду?.. Выслушать друга,
вздох и последние слова Вашего брата?..
– Ох, замолчите!..
– Деметрио… Я редко ошибаюсь, оценивая людей, и вы – не подлец и не мерзавец…
– Кто?..
– Простите меня… Я сказал это с излишней откровенностью… Я хотел сказать, что человек,
пять месяцев назад приехавший в Порто Нуэво и пожинавший в этом доме самые печальные воспоми-
нания, человек, который плакал рядом со мной на могиле брата не способен обращаться подобным об-
разом, как поступили Вы, с таким созданием, как Вероника де Кастело Бранко. Деметрио, какая чудо-
вищная причина, какие обстоятельства смогли Вас так изменить?..
– Невообразимо, нелепо, правда?.. Однако, для того, чтобы родился другой нужно, чтобы, был
первый. Из отчаявшегося сердца моего брата появился бездушный человек, без какой бы то ни было
веры, за исключением ненависти и страстной жажды мести!
– Деметрио!..
– Это – правда!.. Ужасающая, страшная правда… Смиритесь с ней, как смирился я. Я – подлец, сволочной человек. Мое сердце переполнено ненавистью, с этим ничего не могут сделать ни религия, ни дружба… Простите меня, Реверендо Джонсон, и оставьте с миром. Это – единственная любез-
ность, за которую я буду Вам признателен, если Вы мне ее окажете.
Напрасно Реверендо пытался удержать Деметрио. Он уже мчится вниз с холма, и мгновение
поколебавшись, Реверендо Вильямс Джонсон тоже направляется к деревне торопливым шагом.
***
– 136 -
– Вероника, Вам лучше?..
– Да, лучше… Большое спасибо.
Открыв глаза, Вероника увидела рядом с собой сеньору Ботель, наклонившуюся над диваном,
на котором Вероника провела ночь. В руках Адела деловито держит чашку бульона…
– Я только что спросила Хайме, и он сказал, что Вы уже можете поесть. Я покормлю Вас вот
этим самым бульоном с ложечки, чтобы Вы восстановили силы.
– Спасибо…
Вероника через силу улыбнулась… Лицо Аделы Ботель такое простодушное, в нем столько
наивной доброты, что Вероника чувствует себя менее одинокой и забытой, когда эта женщина с про-
стым лицом и грубыми руками по-сестрински участливо улыбается ей…
– Все мужчины – одно горе… Особенно, когда они приезжают в Матто Гроссо… Сельва
превращает их в дьяволов, она распаляет их кровь. Господи, Боже мой, что за ночь!.. Да что говорить, в конце концов?.. От вашего дома не осталось ничего, кроме кучи золы и пепла…
Адела Ботель собиралась продолжить, но раздаются шаги. Кто-то приближается к ним, громко