Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов
Шрифт:
— Как и ты, если хорошенько подумать. То же самое.
— Я — нет.
— Вот как, ты что, сделала это из любви к науке?
Коди сменила тактику.
— Сюзанна знает?
— Утром я лечу в Атланту.
— Ее звуковые файлы у тебя с собой?
— Конечно.
— Дай мне послушать их.
— Это неэтично.
Неэтично.
— По–моему, ты чудовище, — сказала она, но без гнева.
— Значит, я нашел странный способ продемонстрировать это, ты не находишь? В обмен на несколько щекотливых экспериментальных сеансов, о которых ты даже не помнишь,
Она уставилась на него.
— Ты ждешь от меня благодарностей…
— Ты только посмотри вокруг. Посмотри. Голые стены. Рыбка, господи прости.
— Вон отсюда.
— О, продолжай…
— Вон.
— Завтра это все будет уже в прошлом.
— Богом клянусь, если ты немедленно не уйдешь, я набью тебе морду.
Ее голос звучал на удивление спокойно. Был ли это шок, или же так себя ведут влюбленные, или что–то в этом роде? Она понятия не имела.
— И можешь положить эти бумаги обратно. Они мои, это мои личные мысли. Оставь их прямо там, на столе. И флешку тоже.
Он вытащил флешку, положил ее поверх бумаг, убрал ноутбук и встал. Она открыла перед ним дверь.
Он был уже на выходе, когда она сказала:
— Ричард. Ты не можешь рассказать все это Сюзанне.
— Нет?
— Это слишком большой удар.
— Ты, похоже, очень неплохо с ним справляешься.
— Я, по крайней мере, уже знала тебя. Или думала, что знаю. Для нее ты будешь совершенным незнакомцем. Ты просто не можешь. Это… бесчеловечно. А она такая юная.
— Юная? Не смеши меня. Ты рядом с ней просто ребенок.
Он ушел.
Куки танцевала. Она не хотела думать о телефонных звонках. Не хотела думать ни о чем. Блин.
Но это были деньги.
Прожектора жгли, но кондиционеры гнали холод. Она покрылась гусиной кожей.
— Эй, милашка, пошли со мной в заднюю комнату, — позвал усатый клиент в скверном галстуке. Он был пьян.
Она знала этот тип людей. Начнет распускать руки, попытается лапать ее, а когда она позовет Дэнни, сдуется и откажется платить.
— Ну конечно, — произнесла она своим особым, самым шелковым голоском. — Посмотрим, водится ли у тебя зелень.
И приглашающе свела руками груди. Он засунул между них купюру.
— На пятерку много не купишь, малыш.
— Да за пятерку я куплю тебя, кукла, — заявил он, красуясь перед дружками.
Один из них хихикнул. Мерзкий звук для мужчины, подумала Куки.
— За пятерку я куплю тебя пять раз!
— Долго сочинял, дорогуша?
— Какого хрена? — Он был сбит с толку.
— Я говорю, мозг у тебя, должно быть, еще меньше, чем твой член, а тот, в свой черед, даже меньше твоего бумажника, сказала бы я, да только сомневаюсь, что такое может быть.
Она выдернула бумажку из его пальцев, засунула ее под джи–стринг и удалилась. В раздевалке она оглядела себя в зеркале. Двадцать четыре — слишком много для этого. Определенно. Она понятия не имела, который час. Она просунула голову в дверь.
— Дэнни!
— Да, куколка.
— Сколько времени?
Придется когда–нибудь завести себе часы. Хорошие дорогие часы.
— Десять минут, — сообщил Дэнни.
— Какого?
— Одиннадцатого.
На Западном побережье на три часа меньше. Она разложила свой ночной улов, пересчитала его, минуту подумала, отложила две сотни купюрами по пять долларов и по одному. Снова высунула голову за дверь.
— Дэнни!
— Я тут, куколка.
— Я ухожу.
— Тебе нехорошо? — Он неспешно протопал по коридору и, тяжело дыша, остановился возле двери.
— Нехорошо от всего этого.
— Мистер Перголетти говорит…
— Передай мистеру Перголетти, чтобы шел подальше. Я ухожу. Серьезно. — Она передала ему пачку банкнот. — Теперь присматривай за девочками. И всего тебе наилучшего.
— Нашла что–нибудь более подходящее?
— Скажем так, посмотрим.
В холодильнике у Коди стояла бутылка пива. Она открыла ее, аккуратно перелила в стакан, пристально глядя на бежевую пену. Стакан: она никогда не пила пива из стакана. Она вылила пиво в раковину. Она уже не представляла, что в этой жизни реально, но была твердо уверена, что от алкоголя станет еще хуже.
Вместо этого она заварила зеленый чай и уселась у окна. Солнце нависло над заливом. Что видит из своей комнаты Сюзанна? Зажила ли ее лодыжка? Противозачаточные таблетки, боже правый. И — о, этот аромат ее кожи.
Она теряет рассудок.
Она не знала, кого ненавидит больше: Ричарда, сделавшего это предложение, или себя, принявшую его. Или Сюзанну. Сюзанна сделала это ради денег.
Или, может… Но — противозачаточные таблетки?
А что, если Сюзанна почувствовала… чем бы это ни было? Стало ли оно от этого реальностью? Все это лишь эксперимент, все было запланировано. Подделка. Но у нее не было ощущения подделки. Ей хотелось обнимать Сюзанну, целовать ее лодыжку, защищать ее от целого мира. От всех Ричардов мира.
Она схватилась за телефонную трубку, в десятый раз вспомнив, что у нее нет ни адреса, ни номера телефона. Она позвонила в справочное, где ей сообщили, что в списках жителей города и пригородов Атланты Сюзанна Херрера не числится. Это Коди не удивило, удивило лишь то, насколько мало это для нее значит.
Она набрала номер «Золотого Ключа». Ответил мужчина, назвавшийся Перголетти.
— Куки? Она ушла. Они всегда уходят.
Загремела музыка. Все внутренности Коди завибрировали в такт, вспоминая.
— …номера нет. Эй, вас интересует работа?
Коди осторожно положила трубку. Отхлебнула чай. Снова взялась за телефон и позвонила Ричарду.
В кофейне был вечер открытого микрофона. Ричард сидел на диване в задней комнате, как можно дальше от музыки. Две чашки на столе. Одна из них полная.
— Ты знал, что я позвоню.
— Знал.
— Это ты тоже запрограммировал?
— Я ничего не программировал. Я заранее подготовил тебя — и только насчет секса. — Он похлопал по дивану. — Присаживайся, пока не упала.