Те, кто живет, не ведая любви,Для любящих — причина всех утрат;Смотрите-ка: когда они стоятПред дамой и клянутся ей в любви,То знает дама: их слова обман,А я и все, кого любовь томит,В убытке мы, так разум мне гласит.Ведь дамы с состраданием глядятНа мучеников истинной любви,Ты взгляд такой с надеждою лови;Но столько тех, кто всуе клясться рад,Что мнится даме: все мы таковы;А я и все, кого любовь томит,В убытке мы, так разум мне гласит.И тот, кто всуе восторгаться рад,Кто не изведал горестей любви,Не хуже речи поведет свои,Чем тот, кто страстью истинной объят;Не знает дама, верить или нет,А я и все, кого любовь томит,В убытке мы, так разум мне гласит.И те, кто чужд страданиям любви,Клянутся, что их жизнь есть сущий ад,И
всякий ложью забавляться рад;Когда ж приходит мученик любви,То мнится даме, что и этот лжет;А я и все, кого любовь томит,В убытке мы, так разум мне гласит.
Жуиан Болзейро
«В несчастный день господь мое рожденье…»
В несчастный день господь мое рожденьеПредрек: в несчастный день родился я.В несчастный день, как дивное виденье,Явилась мне владычица мояВ несчастный день узрел я в первый разБлеск ослепительный прекрасных глаз,И красоту постиг в несчастный день я.В несчастный день открылось мне значеньеДоселе скрытой тайны бытия;В несчастный день по воле ПровиденьяПогиб я от любви, мои друзья!Увы, в несчастный день, в недобрый часК любви призвал меня господний глас,И превратилась жизнь моя в мученье…В несчастный день заговорил я с ней,В несчастный день она мне отвечала,В несчастный день огонь ее очейВ моих очах зажег любви начало.В несчастный день любезными словамиКак не зажечь во мне ей было пламя —Красавиц в мире нет подобных ей!В несчастный день я госпожой моейВозлюблен был — любовь предел узнала,Но с каждым днем пылала все сильней,И сердце все сильнее изнывало…Зачем не умер я в тот миг блаженства,Познав высокой страсти совершенство,В несчастный день — счастливейший из дней?!Но вот навеки разлучен я с ней,И не одна, а тысяча смертейМеня уничтожает ежечасно…Корить меня безумием — напрасно:Как не сойти с ума — ведь столь прекраснаОна и в мире нет подобных ей.
«Длится ночь, как долгий день…»
Длится ночь, как долгий день,И не хочет стать короче,—Ибо я без сна лежу:Ах, как были кратки ночи,Те, в которые, бывало,Друга принимала!В эту ночь печаль мояВсе огромней, все безбрежней.Я печалюсь до утра:Где утехи ночи прежней,Той, в которую, бывало,Друга принимала!В эту ночь печаль мояНадо мною полновластна.Я не в силах задремать.Ах, как ночь была прекрасна,Та, в которую, бывало,Друга принимала!
Перо Гарсия Бургалес
«Увы мне, бедному, увы!..»
Увы мне, бедному, увы!Прошу, владычица, пощады!Но вы любви моей не рады,Но вы к молящему черствы,Вы мне цепей куете звеньяИ жаждете усекновеньяМоей злосчастной головы!О, сколь ко мне жестоки вы!Ни в чем не нахожу услады,—На плачи, иеремиады [10]Ответы ваши таковы:Что я достоин сожаленья,Могильного, быть может, тленья,Наверняка — худой молвы.На сердце руку положа,Я знаю: мой удел — не шутка.Страдаю ревностно и чутко,Себя вконец уничижа;Ни ласки не прошу, ни взора,Ни в чем не допущу раздора.Тоску мою в узде держа.Взываю к господу, дрожа:Скорей лиши меня рассудка,—Мне горько, господи, мне жутко!Живу, ничем не дорожа,—Пусть мне бы стать добычей мораНе пощадят меня коль скороНи божий перст, ни госпожа.
10
Иеремиады — жалобы, жалобные песни (от назв. книги Ветхого завета «Плач Иеремии»).
Фернан Родригес де Кальейрос
«Повстречала, матушка, я рыцаря однажды…»
Повстречала, матушка, я рыцаря однажды,И теперь я сохну от любовной жажды… Ах, в любви мне, матушка, поклялся он; Что мне было делать: он Сердце взял мое в полон, Мой унес покой и сон; Ах, в любви мне, матушка, поклялся он.Повстречала, матушка, я знатного сеньора,От любви несчастной я зачахну скоро… Ах, в любви мне, матушка, поклялся он; Что мне было делать: он Сердце взял мое в полон, Мой унес покой и сон: Ах, в любви мне, матушка, поклялся он.Ах, зачем он, матушка, заехал к нам в селеньеИ обрек мне сердце на горькое мученье! Ах, в любви мне, матушка, поклялся он; Что мне было делать: он Сердце взял мое в полон, Мой унес покой и сон: Ах, в любви мне, матушка, поклялся он.
Нуно Эанес Серзео
МИР ЧУЖДЫЙ
Отыду днесь от сей земной юдоли,Все связи с жизнью и с людьми разрушу:Нет силы зрить все то, что ныне зрю.Уйду, врачуя собственную душу,—Я пребывать в миру не мыслю долеИ господа за все благодарю.Отсель меня тропа ведет благая,Ничто меня не сдержит и не свяжет,Уйду, печаль смиря и затая,—Однако пусть вовек никто не скажет,Что подло поступаю, избегаяВсего, чем зиждима юдоль сия.Но как забыть о радостях земли,О тех, с которыми прощаюсь ныне,Как не ценить природной благостыни,Не влечься к очевидному добру?Однако решено: меня в мируНи женщине не видеть, ни мужчине.И в бегстве — упрекнет меня ужлиЛюбой, кто жив средь видимого мрака?Иду, — и нет ни знаменья, ни знака,Что мне земля вослед бы подала:От суеты и от мирского злаЯ отхожу и стану жить инако.О, где года,Со мной когдаБыла нуждаБезблагодатности мирской;Беда, вражда,Обид чреда —Сгинь без следа,Да низойдет ко мне покой.Хочу вдохнутьВ больную грудьЖивую суть,Сомненья мира отреша,—Уста замкнуть,—Хотя чуть-чутьУвидеть путь,Которым движется душа.Не лгу:СлугуСмогуВрагуВовеки не явить собой,—Добра,Мудра,ЩедраПора,Что мне дарована судьбой.Итак:Кто благ,Дай знак:Мой шагБлагослови, я кротко ждуС мольбой:Мне бойЛюбойС судьбой —Сулит лишь горечь и беду.Так наявуНе лгуМольбой:Сподоблюсь горнему родствуИ мир, мне чуждый, изживу.
Руй Мартинс до Казал
«Молю тебя, Любовь, со мною вместе будь…»
Молю тебя, Любовь, со мною вместе будь,Пока любимый мой в Гранаду держит путь, В Гранаду.Молю тебя, Любовь, живи, меня храня,Пока любимый мой далеко от меня, В Гранаде.Не оставляй меня, пока любимый мойВ Гранаде с маврами ведет жестокий бой, В Гранаде.Не оставляй меня, пока в той битве онВсех мавров не сразит иль не возьмет в полон, В Гранаде.
«О как, Любовь, тебя я славить рада…»
О как, Любовь, тебя я славить радаЗа то, что не оставила меня,Дала дожить мне до благого дня:Со мною вновь мой свет, моя отрада —Любимый мой, что с маврами в боюВ Гранаде защищал любовь мою!Хвалу тебе воздам я за участье:Когда любимый мой уехал вдаль,Тебе меня покинуть было жаль.И вот со мною вновь мой свет и счастье,Любимый мой, что с маврами в боюВ Гранаде защищал любовь мою!Ни в чем ты от меня не жди укора:Ведь ты была со мной, моя Любовь,Пока мой милый не вернулся вновь.И вновь он здесь — мой свет, моя опора,Любимый мой, что с маврами в боюВ Гранаде защищал любовь мою.Была со мной ты в яви и во сне:Не дай бог без тебя остаться мне!
Мартин Кодаш
«В Виго, там, где двор церковный…»
В Виго [11] , там, где двор церковный,—Танец радости любовной! Ах, любовь!Где, как не в священном месте,Должно танцевать невесте? Ах, любовь!Танец радости любовнойДля невесты безгреховной! Ах, любовь!Должно танец длить невесте,Чистой, не терявшей чести! Ах, любовь!Для невесты безгреховнойСловно создан двор церковный! Ах, любовь!Чистой, не терявшей чести —Танцевать в священном месте! Ах, любовь!
11
Виго — город в Галисии (совр. Испания, пров. Понтеведра) на побережье Атлантического океана, в средние века — традиционное место паломничества к священной оливе, росшей во дворе церкви св. Марии. Можно думать, эта олива была предметом культового поклонения и в дохристианские времена (в древности на месте Виго существовало иберийское поселение). Об этом свидетельствует и описываемая у Кодаша пляска: переосмысленная в духе христианства (дерево девы Марии), олива оставалась в памяти народа языческим Древом Жизни.
«Приходи ко мне, милая сестра…»
Приходи ко мне, милая сестра,На церковный двор, — вместе со двора Поглядим на море!Ах, на вал морской бурною поройЛюбо поглядеть с милою сестрой! Поглядим на море!Милая моя, посреди двораМатери тебя показать пора,— Поглядим на море!Ах, моя сестра, — бурною поройТы свое лицо матери открой! Поглядим на море!