Любомир и Айи
Шрифт:
– Явился, наконец, – раздался в трубке недовольный голос. – Быстро ко мне!
Звонил Альберт Карлович, руководивший направлением по работе с крупными корпоративными клиентами банка, в чьем подчинении находился Игорь. Это был высокий, толстый и чрезвычайно шумный человек, когда он имел дело с теми, кто от него зависел. Просто удивительно было видеть, как он менялся, разговаривая с вышестоящими по должности. Альберт Карлович словно уменьшался в росте, съеживался и затихал, как выброшенная на берег снулая рыба. Великан в мгновение ока превращался в карлика. Но Игорь был его сотрудником. Поэтому с ним Альберт Карлович не церемонился.
Ситуация осложнялась уверенностью Альберта Карловича в том, что Игорь
Кабинет Альберта Карловича был чуть больше по размеру, но во всем другом ничем не отличался от того, в котором работал Игорь.
– У тебя такой вид, будто ты не спал всю ночь, – заявил Альберт Карлович, как только Игорь вошел в его кабинет. Что у него нельзя было отнять, так это наблюдательности.
Игорь опустился на стул, не дожидаясь приглашения, которое едва ли бы последовало. В присутствии иностранных боссов всем полагалось стоять навытяжку. Само собой, это правило распространялось и на остальных.
– Так ужасно выгляжу? – спросил Игорь с самым невинным видом. Он знал, как взбесить своего начальника, ничем не рискуя.
– Как коровья лепешка, – ответил Альберт Карлович с видимым удовольствием.
– Я и чувствую себя так же, – ответил Игорь миролюбиво. Он никогда не обижался на правду, даже если та была высказана с целью оскорбить.
– Алкоголь? – спросил Альберт Карлович с осуждением. – Женщины? Наркотики?
Он мог бы перечислять еще долго все его мнимые прегрешения. Но Игорь его разочаровал.
– Бессонница. На фоне низких финансовых результатов.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – сказал Альберт Карлович, извлекая из кармана носовой платок и вытирая пот, обильно струившийся с его жирного лица, несмотря на включенный кондиционер. Все его подчиненные знали, что он начинал потеть при малейшем волнении. Понизив голос до почти благоговейного шепота, он произнес: – Большой Босс недоволен нами.
Большим Боссом сотрудники называли между собой директора филиала.
– Вы хотите сказать, вами, – внес Игорь поправку.
Но это не понравилось Альберту Карловичу. Он разозлился.
– На мое место метишь? – прошипел он почти как змея. – Не выйдет!
– Не имею никакого желания зарабатывать на кусок хлеба, облизывая чужие задницы, – честно ответил Игорь. Видимо, все-таки сказывалась бессонная ночь. Его инстинкт самосохранения ослаб, и он произнес вслух то, о чем обычно только думал. – Подобно вам.
Альберт Карлович взвился, будто ему попала шлея под хвост. В отличие от Игоря, он не любил, когда ему говорили правду.
– Я напишу докладную! – завизжал он, обильно брызгая во все стороны потом. – Я добьюсь, чтобы тебя внесли в «черный список»!
«Черный список» – это самое неприятное, что может случиться с сотрудником банка. Попав в этот список, которого никто не видел, но о котором все знают, он уже никогда не найдет себе работу ни в одном финансовом учреждении. Его будут гнать отовсюду, как паршивую собаку. А быть может, даже как Каина, получившего роковую отметину после убийства брата.
Это была страшная угроза. Но почему-то она не испугала Игоря. Возможно, потому, что он не спал всю ночь и плохо соображал сейчас.
– Это мы еще посмотрим, кто кому выпишет «волчий билет», – произнес он без всякой злости и злого умысла.
Его невозмутимость вызвала у Альберта Карловича подозрение.
– А ведь ты неспроста так спокоен, – сказал он задумчиво. И настороженно поинтересовался: – Ты знаешь что-то такое, о чем не знаю
Во взгляде Альберта Карловича был виден испуг. Игорь знал, почему – в банке информированность значила очень многое, если не все. Тот, кому было известно, с какой ноги сегодня встал Большой Босс, был на коне. Он мог избежать многих неприятностей, проистекающих от плохого настроения Большого Босса. Тот, кто не знал этого, был слеп, как новорожденный котенок, и так же беззащитен. Всем сотрудникам банка был известен случай, когда любовница Большого Босса лишилась своей работы только потому, что зашла, как обычно, в его кабинет, не постучавшись, когда он был в плохом настроении. А ведь ее положение в банке считалось незыблемым. Однако ее уволили, а уже через неделю у Большого Босса была другая фаворитка, которая вскоре стала его новой любовницей. Но эта неделя была ужасной. Все женщины ходили растерянные и взволнованные, не зная, на кого из них падет выбор Большого Босса. Он был стар, но все еще мнил себя мачо. Когда выбор был сделан, причем новая пассия была взята им не из банка, а откуда-то из киноиндустрии, сотрудники вздохнули с облегчением. И все вернулось на круги своя. Ну, или почти. Потому что прежняя любовница Большого Босса худо-бедно, но разбиралась в финансах, а новая в этом отношении была девственно чистой. Однако все вопросы в банке, имеющие отношение к Большому Боссу, теперь надо было решать только через нее. Это было незыблемым правилом, почти традицией. Большой Босс прислушивался к мнению своих пассий, полагая, что ему, как иностранцу, кое-что может быть непонятно в «загадочной русской душе». Часто его новая любовница способствовала принятию решений, которые шли во вред делу. Но все молчали. Большой Босс не стал бы церемониться с тем, кто обидел его избранницу. И уж этот бедолага точно попал бы в пресловутый «черный список».
– Это тебе не Россия, детка, – услышал Игорь как-то в курилке разговор двух менеджеров низшего звена по этому поводу. – Таковы их нравы.
Они были молоды и неосторожны. Вскоре один из этих менеджеров был с позором изгнан из банка. Игорь не знал, кто на него донес. Но подозревал, что это был его собеседник, причем единственно из опасения, чтобы тот не донес на него первым.
– О чем это ты? – не дождавшись ответа, спросил снова Альберт Карлович, но уже намного тише. За одну минуту он словно бы даже уменьшился в размере. Кресло, в котором он до этого с трудом умещался, вдруг стало ему слишком свободным. Он начал ерзать на нем, словно боясь соскользнуть на пол с его гладкой кожи. – Что тебе известно?
Но Игорь был уже не в силах продолжать этот разговор. Вероятно, сказывалась бессонная ночь. Он оставил поле боя, когда победа казалась уже такой близкой.
– Ничего мне не известно, – ответил он. – Вы не возражаете, если я пойду и немного поработаю для разнообразия? Большой Босс будет доволен.
Сраженный этим доводом, Альберт Карлович неохотно отпустил его.
– Иди, – произнес он, скривившись, будто глотнул хины. – Но мы еще вернемся к этому разговору. Тай и знай!
Они расстались, как русские и французские войска после Бородинской битвы. Или, как это вписано во французские исторические хроники – битвы у Москвы-реки, Bataille de la Moskova. Не было ни победителя, ни побежденного.
Выйдя из кабинета начальника, Игорь сразу же забыл об этом разговоре и о самом Альберте Карловиче. Не вернулся он и в свой кабинет. Вместо этого он спустился на первый этаж. У входа стоял все тот же охранник. Игорь остановился рядом с ним.
– Сергей, вы не знаете, где поблизости можно купить удочку?
Этот вопрос окончательно выбил охранника из колеи. Он все еще не мог забыть вопроса об оружии. По его лицу было видно, что он уже ничего не понимает и не возражал бы, чтобы Игорь провалился в тартарары, оставив его в покое раз и навсегда.