Любовная лирика классических поэтов Востока

Рудаки Абульхасан

* * *

Взошедшая в небе луна — это ты. Как труден мой путь до твоей высоты! Как я укоряю жестокость твою, Но снова любовную песню пою, И снова огонь раскален добела, Хоть ты справедливой, увы, не была: О да, я ошибку свершил без ума, Но я принужден был — ты знаешь сама… А разве и ты не свершила ее? Прости же меня, принужденье мое!

* * *

Превратилась близость в отдаленность, Теплоту сменила отчужденность, Твоего присутствия лишенный, Жду теперь я казни предрешенной! О, поверь мне, в этот час прощальный Ощутил бездонную печаль я, Что сама не старится, а старит И, взамен улыбок, слезы дарит… Мы любви напиток пили оба. Но кругом росла людская злоба, К

небесам мольбы врагов летели, Нашу чашу отравить хотели. И завистники не обманулись: Мы в своем напитке захлебнулись, И на землю рухнули стропила, Что любовь нам некогда скрепила; Порвались надежнейшие узы И рассыпались, как с нитки бусы! Но ведь были времена: разлуки Не боялись ни сердца, ни руки; А сейчас надеждою на встречу Ни одно мгновенье не отмечу… Знать хотел бы тот, кто и в несчастье К недругам врагов не обращался, — Получили ль повод для злорадства Вы, нарушив душ святое братство?! Мне разрыв казался страшным бредом; Ты ушла — но я тебе лишь предан! Ты ж врагам для своего позора Так бездумно услаждаешь взоры… После бури ведь покой бывает — Почему ж тоска не убывает? Даже днем не вижу я светила — А с тобой светло и ночью было! Ты была моим душистым миртом, Лишь любовь владела целым миром; Древо страсти к нам клонило ветви, Мы срывали плод любви заветный… Я не скрою, что твоя измена Не избавила меня от плена, И по-прежнему, клянусь аллахом, Без тебя весь мир считаю прахом! И не нужен друг или другая — Твой, как прежде, раб я и слуга я!.. О, гроза! Лети в дворец тенистый, Напои там влагой серебристой Ту, кто в страсти не жалела пыла, Кто вином любви меня поила, И узнай, страдает ли в разлуке Та, кто обрекла меня на муки! Ветерок, лети и ты за ливнем — От того, кто ею осчастливлен, Передай привет для той, чье слово К жизни бы меня вернуло снова!.. Так она нежна, что кожу ранят Ей браслеты и златые ткани; Так прекрасна — что всегда в короне Видит ее взор мой покоренный; Так светла, что на ее ланитах Яркий свет созвездий знаменитых. Не равны мы с ней происхожденьем — Но любовь известна снисхожденьем… Дивный сад, прохладный сад, в котором Все плоды цвели под нашим взором! О, пора прекрасная услады, Что дарила сказочные клады! О, блаженный час, когда надеждой Укрывали тело, как одеждой, И как знак божественного дара Слышался мне плеск аль-Каусара!.. Вместо райских кущ теперь я вижу Лишь колючки да зловонья жижу! Что же делать, коль на этом свете Мне тебя уж никогда не встретить? Значит, так нам суждено судьбою — Встретимся на небе мы с тобою… Так храни же верность в отдаленье, Пребывая под аллаха сенью! Все равно я не смирюсь с разлукой — Память о тебе тому порукой, И тому залогом — сновиденья, Что увижу нашей встречи день я!

* * *

Своего обета не нарушу: Сердце я вложил в него и душу! Никогда, в ночи или на дню, Слову своему не изменю, Что одна лишь ты, и только ты, Стала воплощением мечты! Пусть любовь твоя по силе страсти Мне мою напомнит хоть отчасти. Пусть в разлуке хоть одна лишь ночь Будет также для тебя невмочь!.. Если жизнь потребуешь мою, То скажу: «Возьми, я отдаю! Для меня судьба была раба, А теперь — в тебе моя судьба!»

* * *

Когда мне увидеть тебя не удел — Хотя бы услышать тебя я хотел. И если твой страж отвернется на миг, — Чтоб взор твой ко мне пусть бы тайно приник! Боюсь подозрений, боюсь клеветы: Лишь втайне любовь сохраняет цветы. Готов ожидания муки сносить — Чтоб радость свершенья полнее вкусить.

* * *

Я радость шлю к тебе одной — летит она, как птица. К тебе, всем судьбам вопреки, мое желанье мчится — В воспоминаньях о тебе стихают все тревоги, И видит взор душистый мирт, оазис у дороги… Спокоен я, — хоть сердце ждет и жаждет перемены, — Как путник, знающий: к ручью он выйдет непременно! Дождусь, когда клеветники сомкнут уста и вежды, — И упованье

даст плоды, прекрасный плод надежды… Но удивляться ль мне, что враг надежды все разрушил: Твоя приязнь дала ему острейшее оружье! О, если б ты узнала, в чем тоски моей причина И что начертана судьбой мне без тебя кончина — Ты мне позволила б узреть лик солнца горделивый И твой прекрасный гибкий стан, подобный ветке ивы! Дороги радостной любви меня б к тебе примчали, — Но крылья сломаны мои, а в сердце — груз печали. Во мне два чувства сведены — любви и отчужденья, В надежде и в немой тоске встречаю каждый день я. Когда б твой лик на облаках, с восходом и закатом, Лишь дважды в день увидеть мог, — я б счел себя богатым! И если б вместе с ветерком из-за ограды сада Ко мне донесся твой привет — мне большего не надо!

* * *

Я недругов своих люблю: ты тоже ведь не друг — Иначе, как сумела ты в меня вселить недуг? Во мне ты хочешь вызвать гнев? Ответ — любовь моя. Пускай несправедлива ты — роптать не стану я. Ты вся — как солнце, но при нем ясней заметна тень, Ты ярко светишься в ночи… и омрачаешь день. Я знаю: жалобы любви рассеются, как мгла, — О, только б милосердней ты к несчастному была!

* * *

О ночь, продлись подольше, приблизь мгновенье встречи; О ночь, продлись подольше — ведь миг свиданья вечен! О ночь, продлись подольше, влюбленному послушна; О ночь, продлись подольше!.. А впрочем, нет, не нужно! Ведь мне все ждать сегодня, томиться под луною, Не зная — будет, нет ли моя луна со мною!.. О ночь, я жду ответа с надеждою и страхом, Скажи: она верна мне? Скажи, молю аллахом!.. Ответил голос ночи печально и уныло: «Она забыла клятвы и чувству изменила».

* * *

Твоя любовь — бесценный клад… Но как его найти? Пусть благосклонная судьба укажет мне пути… Зеница ока моего, пришел разлуки час — Тебя оплакало оно, с покоем разлучась! Да и судьба моя ко мне была добра, пока Твой несравненный дивный лик не скрыли облака. Ты — жизнь моя, и не могу я жить в разлуке с ней — Уж лучше пусть меня земля укроет поскорей!.. Увы, любовь мою сокрыть глаза мешают мне: Лицо не может от души остаться в стороне.

* * *

Тебе лишь только пожелать — и мы воздвигнем тайны зданье, Той, что останется всегда сокрытой самой в мирозданье!.. Увы, увы, удел любви сменила ты, как будто платье — Но даже б за вторую жизнь любви твоей не смог отдать я! И если душу ты мою отяготишь великой ношей — Сумею выдержать ее и никогда ее не сброшу! Будь гордой — это я снесу; медлительной — терпеть я стану Надменной — тоже я стерплю; скрывайся — я тебя достану! Лишь слово — обращусь я в слух; лишь прикажи — и я твой данник… Тебе лишь только пожелать — и мы воздвигнем тайны зданье.

* * *

Желаньем томим, которое тщетно… Влюблен я в нее — увы, безответно! Кокетство ее меня убивает; О, как тяжело на сердце бывает! Но я все равно считаю за милость, Что в сердце моем она поселилась, Красы своей в нем посеяла зерна — И вот урожай сбирает покорный… Не я лишь один от страсти немею — Как много сердец летит вслед за нею! Себе говорил и клялся порою, Что муки стерплю и чувств не открою — Но все было зря, бесплодно, напрасно; Взываю к тебе — всегда, ежечасно! Неужто тебя не трогает участь Того, кто не спит, в бессоннице мучась?! А может, тебя обидел я больно? Бывает, и конь споткнется невольно… Знавали ведь мы и радость большую… Смени же свой гнев на милость, прошу я!

Ибн Хамдис

(1055–1132)

1—4. Переводы Н. Стефановича; 5–8. Переводы М. Курганцева

1

Сумели угадать по множеству примет Моей влюбленности таинственный расцвет. Твердят, что жар любви едва ли беспредметен, Что существует центр вращения планет… Им хочется улик, доносов, слухов, сплетен, Им надо выведать любви моей секрет. Но скрытность мудрая прочней любой кольчуги, Притворством праведным я, как броней, одет. Предателя теперь я вижу в каждом друге, И ни один еще не смог напасть на след. Любовь пришла ко мне, — не так ли к верной цели Приходят странники, весь обошедши свет? Не сможет угадать никто моей газели, Зачем же эта брань, в которой смысла нет? Ее, жестокую, уста назвать не смели, — Неумолимая лишь богу даст ответ. А если спросят вдруг когда-нибудь, случайно, О той, что принесла мне столько зол и бед, — Солгу я, и язык моей не выдаст тайны, И не нарушит он суровый мой запрет.