Малыш: мамино счастье
Шрифт:
Громкие слова? Да нет, я так не считаю.
Я действительно в это верю.
Речь
Долгожданный момент, когда малыш начинает связывать смешные слова в смешные предложения – один из важнейших этапов его развития. Необязательно раннего, конечно, но все равно развития. Поэтому о становлении речи поговорим именно в этом разделе книги.
Каждой маме очень хочется, чтобы ее ребенок скорее заговорил. И желательно, чтобы уложился в так называемые «речевые нормы», которыми так любят пугать у нас пожилые логопеды в поликлиниках. Но о том, что пределы этих норм просто космически далеки друг от друга, почему-то редко кто вспоминает. А ведь один ребенок в полтора года может выговаривать лишь пять-десять слов (и то – «облегченных»), а другой – сто десять. И это нормально. Это называется «индивидуальные различия».
«Речевые нормы», конечно, никто не отменял. Но ревностно сверяться с ними – лишь кромсать на куски свое материнское сердце. Если же вам все-таки
Этапы развития детской речи:
1 год : 4 – 10 «облегченных слов» (биби, иго-го, ам!)
1 год 6 месяцев : словарный запас – 7 – 20 слов. Появляется реакция на простые просьбы взрослого, не сопровождаемые жестами.
2 года : словарный запас – от 50 до 300 слов. Малыш умеет составлять короткие предложения: «Мама, дай!».
2 года 6 месяцев : активное накопление словарного запаса, обычно к этому возрасту уже возникает фразовая речь, используются прилагательные и местоимения. Малыш может выполнить просьбу взрослого из 2 действий («Подними с пола машинку и отдай ее мне»).
3 года : словарный запас – до 700 – 1000 слов, употребляются сложносочиненные и сложноподчиненные предложения.
Важно! Не стоит беспокоиться, если до 2 лет в активном словаре ребенка всего 2 – 3 слова. Если малыш понимает обращенную к нему речь, если ему создают все необходимые условия для нормального развития, значит, рано или поздно он заговорит.
Речь малыша просто не может сформироваться без двух основных условий: присутствия в его жизни словоохотливого взрослого (мамы) и обилия предметов окружающего мира, которые можно потрогать и назвать. Уберите одно из этих условий – и развитие речи точно задержится.
Речь ребенка активно развивается только тогда, когда мама (другой близкий взрослый) обращается к нему, показывает предметы, обозначает их словом и просит повторить. И если бы не мама и не эти самые предметы, у человеческого детеныша так никогда и не развилось бы образное мышление – то есть именно то, что делает человека человеком.
Что обычно рекомендуют для развития речи малыша:
• Развивать речевое дыхание (учить дуть – например, сдувать с ладошки ватку), фонетический слух (привлекать внимание к различным звукам).
• Выполнять артикуляционную гимнастику (надувать щеки, широко открывать ротик, улыбаться закрытым ртом, складывать губки трубочкой, выполнять различные движения языком – например, цокать, слизывать варенье с губ, двигать высунутым языком из стороны в сторону, пытаться дотянуться до носа и до подбородка).
• Постоянно разговаривать с ребенком, комментировать все свои действия, употребляя простые предложения, называть окружающие его предметы (и их свойства!), задавать вопросы (Что это? Где мячик? Покажи кошку).
Повторять сказанное несколько раз.
• Петь колыбельные песенки.
• Не откликаться на язык жестов, не коверкать свою речь под детский лепет. Говорить просто и грамотно.
• Давать речевые задания (например, повторить слово или целое предложение: «Подойди к бабушке и скажи: испеки нам, пожалуйста, пирожки»).
• Показывать и проговаривать предметные и сюжетные картинки (мальчик/ мальчик гладит собаку).
• Читать стихи, потешки, рассказывать сказки (в лицах и с игрушками).
• Заниматься пальчиковой гимнастикой, упражнениями на развитие мелкой моторики (нанизывание бусинок, игры с крупами, рисование на манке, лепка, застегивание пуговиц, молний и тому подобное).
Три сказки на ночь
В нашей семье до сих пор хранится старенькая аудиокассета, где трехлетняя Ирочка (то есть я) читает наизусть стихи Пушкина и Лермонтова.
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою ст’анной
Душа наполнилась моя:
Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? И со’ван кем,
Чужой, знакомой ли ‘укой?
И положен – зачем?
И я даже помню, кто этому меня учил – мой папа. Папа вырос на Дальнем Востоке, у берегов Охотского моря, вдали от богатых библиотек, литературных гостиных и экспериментальных школ. Вряд ли он что-то знал о том, как правильно стимулировать речь ребенка, и уж точно ничего не слышал ни про какое «раннее развитие». Он просто читал мне стихи. Только теперь я понимаю, что те поэтические вечера не прошли для меня даром. Пылкой любовью к поэзии я так и не заразилась. Но тягу к беспрерывной творческой работе со словом заполучила, кажется, на всю жизнь.
…Когда моей дочери было полтора года, я узнала, что фразовая речь у малышей может появиться уже в два. И мне сразу стало интересно: а как это будет у нас?
С нашей Дашей (вот повезло ребенку) всегда много играли и разговаривали. Мама, то есть я, подсовывала ей тематические альбомы. Сюжетно-ролевые игры она осваивала с няней и дедом. Бабушка читала ей книжки. А папа… Папа организовывал «концерты» [131] и рассказывал истории. Удивительные истории на ночь.
Моему мужу было настолько не лень, что он каждый вечер трижды рассказывал дочке одну и ту же сказку . Про кота в сапогах, Курочку Рябу или Красную Шапочку (а потом, когда репертуар приелся, стал придумывать и свои собственные сюжеты).
Наверное, нашего папу стоит признать автором уникальной методики развития речи. Причем методики не только уникальной, но еще и успешной, работающей – через некоторое время после начала эксперимента Даша заговорила предложениями. Ей было ровно два.
Уважаемый соавтор, будьте любезны, поделитесь своими теоретическими выкладками: почему именно три раза надо рассказывать и почему не разные сказки/истории, а одну и ту же?Мужской взгляд.
Нет, нет и нет – ничего уникального я не изобрел. Все гениальное уже придумано до нас. Почему три раза и одно и то же? Дело в том, что если вы расскажете сказку всего лишь раз, будьте уверены: ребенок ничегошеньки не понял, ни за что не ухватился. Кто, куда, зачем, почему – все проплыло мимо. Следовательно, надо повторить. Повторения, во-первых, делают сюжет все более узнаваемым, а во-вторых, обогащают словарный запас. Даша, я заметил, с каждым разом все больше оживлялась, вставляла какие-то слова.
Наш маленький ребенок похож на туриста-иностранца: сначала его ухо воспринимает чужую речь как полную тарабарщину, но после десяти-двадцати повторов он уже и сам может что-то повторить.
Я вообще люблю рассказывать детям сказки. Для меня сказка – это кусочек жизни, какая-то поучительная история, но в ней обязательно происходят чудеса. Я знаю, что их не бывает. Но в душе, где-то очень глубоко, все еще в них верю. В реальном мире это, наверное, называется удачей.
С Гришей все было по-другому. В два года он даже слова правильно произносить не умел, не то что фразы составлять. В его активном словаре было всего несколько слов – мама-папа-баба-дада и примыкающее к ним «адяй» (отдай). В нашей почти многодетной семье «адяй» – это единственный способ постоять за себя.
Гриша заговорил сразу. Решив не радовать маму последовательным и поступательным речевым развитием и благополучно пропустив период «облегченных» слов, он быстренько перешел сразу к предложениям. Ему было 2 с половиной года.
Это произошло как-то вдруг. Обрушилось водопадом и понеслось дальше – бурным потоком. Это событие я запечатлела в своем блоге. Тот пост так и назывался: «Мой сын заговорил!».
«Мой сын заговорил! Наверное, сегодня какой-то особенный день. Звезды наверху как-то причудливо сложились или затмение какое-нибудь. Не знаю. Но у нас в квартире точно парад планет. Весь день сын сыплет уморительными фразочками. Я смеюсь и плачу. Смеюсь, потому что смешно до невозможности. А плачу – потому что ДОЖИЛА! До одного из самых прекрасных и трогательных моментов в своей жизни.
…Он долго молчал, наш смешной белобрысый мальчик. Играл в партизана на допросе и объяснялся языком жестов.
– Как тебя зовут? – допытывались все вокруг.
– Я!
– Так и зовут?
– Дя.
В два года (возраст, когда старшая Даша уже вовсю слова в предложения складывала), Гриша орудовал десятком простейших понятий: «ням-ням», «би-би», «кис-кис», «хр-хр» (спать) и фирменное «адяй» как способ выживания в нашей квартире. Еще «голоса животных». Ну и «мама-папа-Дада-баба-деда», конечно. Все. Больше ни звука. Даже «заслуженный Макаренко» нашей семьи – моя мама – не могла добиться от внука внятного повторения сказанных слов. И очень долго мы жили примерно в таком формате: