Мария в заповеднике
Шрифт:
«Голос секретаря»: «Мы, безусловно, примем к сведению все, что вы только что сказали, и возьмем в расчет внутренний мир исполнителя главной роли. До свидания, господин Министр».
Министр: «До свидания, господин секретарь».
«ДОНЕСЕНИЕ 3
В Заповедник привезена паршивая овца. Есть основания полагать, что овца будет пущена в стадо уже завтра, в субботу, и сильно его попортит.
— Пер».
ГЛАВА XI
Дермот Уэлш оказался на поляне перед Усадьбой в том самом месте, где часом раньше пошли Мария с Художником. Так же, как они, он увидел перед собой развалины древнего строения. Так же, как и Магнус, он заметил в стороне как из-под земли выросших ему навстречу вооруженных людей. Но, в отличие от остолбеневшего в сомнениях Магнуса, Дермот быстро окинул их оценивающим и заинтересованным взглядом.
Уэлш прошел в свое время обычную подготовку в центре биороботов для использования в военных операциях и прочих деликатных правительственных нужд Цивилизации. Мужская поросль, попадавшая туда после тщательного отбора, становилась через шесть лет обучения неуязвимыми профессиональными убийцами и либо служили в армиях Большого Конгресса, либо нанимались в частные компании со специфической сферой деятельности, условно не возбраняемой законом.
Можно, наверное, с большой натяжкой причислить к таким сферам и Станцию, но причина появления среди ее персонала Дермота в качестве офицера безопасности носила налет и некоторой романтичности. А именно — у Дермота вышли нелады с женщиной, и его тонкая натура решила искать забвения где-нибудь вдали от Цивилизации. Этот частный случай с Дермотом Уэлшем только лишний раз подтверждает неимоверно возросшую требовательность женщин современной Цивилизации, когда они, как поговаривают, способны сжить со свету даже биоробота.
Дермот Уэлш еще раз взглянул на Развалины и вдруг пошел в сторону Усадьбы прямо на вооруженных охранников.
Оказавшись на расстоянии человеческого голоса, он услышал, как ему приказывают остановиться. Дермоту не хватало дистанции, чтобы экстраполем отвести внимание этих существ — трудно было бы подобрать другое определение им с их нелепыми автоматами в руках, горами мышц и искаженными сознанием своей значимости лицами, как будто их специально выращивали в недоступных человеческому духу подземельях, и отсутствие этого духа в них было теперь той белизной, которая раскрашивает тараканов, выросших в абсолютной темноте.
— Стоять! Дальше нельзя!! — истошно закричал опять тот, что был ближе всех к Дермоту.
Оставалось сделать еще несколько шагов — и они бы просто не увидели Дермота, отвлеченные зрелищем чего угодно, но только не его фигуры — но сарай из толстых бревен позади заградительного отряда манил его все настойчивей: чем больше делалось препятствие для успешного исполнения приказа, тем больше росла у биоробота потребность его исполнить. Дермоту было приказано посетить Усадьбу — и тем вероятней он нанесет этот визит, чем больше проблем возникнет у Дермота на его пути.
Ему ничего не стоило, например, проскочить мимо охранников, вынудив их стрелять мимо цели, хотя бы даже в упор, но Дермоту меньше всего хотелось устраивать бессмысленный шум в такой тихий, чудесный вечер. Вернуться в лес, чтобы зайти с другой стороны, тоже было бы пустой тратой времени, потому что там, за деревьями, их, наверное, еще больше. Дермот еще раз, прищурясь, оценил противника, высоту солнца, ширину поляны, кучность облаков и даже густоту цветов среди травы под ногами у охранников и сделал им ручкой, что-то напоминающее взмах хвоста обезьяны, присел, вильнул ягодицами и сразу опять встал в прежнее положение. Таким образом, он проделал один из тех отвлекающих приемов, которые входили в арсенал невербальной атаки на противника и применялись обычно для озабочивания врага своими мыслями. Поза, которую принял минуту назад Дермот, должна была наладить сердечный настрой заградивших ему путь «автоматчиков» на сентиментальный лад, как-то: вспомнить о детстве, о родителях (папе, маме и бабушке), помечтать любимой, начать писать стихи про то-се, пятое-десятое, а за это время сам Дермот мог покусывать травинку или, например, быстро пройти между противниками, пока они пребывали в прострации.
Но реакция его теперешней аудитории оказалась настолько необычной, не описанной ни в одном учебнике по невербальной дезорганизации мужиков с автоматами, что Дермот в первую минуту даже опешил: охранники, вместо того чтобы пригорюниться о жизни, вдруг… неудержимо захохотали. Они классически взялись за животы, и смех стал душить их самым немилосердным образом. Кто-то опустился на корточки, иные повалились в траву и бились теперь в конвульсиях, не в состоянии остановиться. У всех на глазах выступили слезы радости!
Дермот настолько был поражен, убит и ошарашен, что едва не упустил время, чтобы пройти между ними. Он как раз переступал через первого, лежащего перед ним в траве автоматчика, когда заметил, что двое других впереди уже пытались преодолеть истерику и предпринять какие-нибудь осознанные действия. Дермот с интересом повторил прием, и те двое отключились окончательно.
Но от смеха еще никто не умирал. Памятуя о том, Дермот устремился меж поверженных врагов — вместо Усадьбы к толстому Сараю с пенитенциарными признаками, как уже отмечалось…
Единственные окна были врезаны в стенах высоко над землей и походили скорей на бойницы. Вместо ночных фонарей над Сараем торчали круглые прожектора, которыми, по-видимому, при желании можно было высветить ночью, как днем, всю поляну вокруг этого странного сооружения. Если кто-нибудь мог бы наблюдать сейчас за Дермотом, он, без сомнения, испытывал бы недоумение и спросил: куда так стремится Дермот и что он станет делать, когда достигнет стен Сарая — ведь там не видно ни единой двери, одна только глухая стена, у которой Дермот без сомнений встретит свой конец от пуль отсмеявшейся охраны, как от обыкновенной казни через расстрел. Но автоматчики, насмеявшись, не могли теперь вспомнить, в каком именно направлении исчез их веселый мим — это была еще одна «штучка» Дермота — и теперь они подымались с земли и с быстро исчезающим весельем озирались по сторонам: Дермота для них — не стало…
Он пробежал еще несколько шагов вдоль стены, но и здесь не было каких-либо доступных дверей или окон. Зато Дермот заметил стыки у бревен на уровне глаз. Он поднял с земли камень и, на зависть вандалам всей земли, с силой засветил им в прожектор. Раздался звон разбитого стекла, хлопнула лопнувшая мощная лампа. Сразу кусок бревна у стыков выехал наружу и изнутри выглянул и посмотрел вверх на разбитую вещь абориген в форме защитного цвета…
Дермот засунул его обратно в это странное окошко, влетел туда следом сам, и здесь ему пришлось слегка прибить не только своего, не в меру любопытного привратника, но и двух напарников.
Эти трое, по искусной задумке офицера безопасности, не успели и «глазом повести», отчего после не смогут опознать Дермота, как «одного из тех, со Станции», когда очнутся.
Теперь Дермоту надлежало определить, на какую звезду сориентироваться по звездному компасу на руке: Занрак или Альдебаран (альфа Тельца), как он хорошо помнил из учебника по астрололы. И что там откроется, за единственной закрытой дверью напротив, — комната без окон или коридор с тупиком в конце? Дермот на цыпочках (такой прием особенно трудно давался дуболомам в школе биороботов) подбежал к двери и приоткрыл ее: два красавца тигра подняли ему навстречу морды, привставая с низким рыком на своих сильных полосатых лапах. В нос ударил запах зоопарка.