Merry dancers
Шрифт:
— Я зайду попозже… — как в тумане произнесла она, поднимаясь с кресла, не отрывая взгляда от матадора. — Верну потом, ладно? — тем же голосом попросила она, вытаскивая из конверта уменьшенную пластинку. — Мне нужно найти Септимуса. И, дедушка, можно я возьму граммофон из класса трансфигурации?
Аврора едва не вышла в закрытую дверь, но в последний момент распахнула её и скрылась в коридоре. Альбус так и остался сидеть на месте с чашкой чая в одной руке и с письмом — в другой. Аврора явно что-то задумала, стоит проследить за ней, но у него, к сожалению, на вторую половину дня был запланирован визит в аптеку в Косом переулке, и он искренне надеялся, что
Никто не заметил, как в Большой зал вошла Аврора Уинтер, левитируя за собой граммофон с огромным рупором, а затем заняла место за обеденным столом Хаффлпаффа между Элоис и Абрахасом. Том поймал на себе её осуждающий взгляд, конечно, вряд ли Авроре пришлось по душе, что вместо того чтобы подарить «Северное сияние» Джоконде, он ночь напролет жадно рассматривал его сам. Цветы в небольшом количестве не имели такого эффекта, как целая поляна, но всё равно заставляли собой любоваться. Они завяли с первым лучом солнца, превратившись в вялое, полусгнившее растение.
— Зачем ты притащила граммофон из кабинета трансфигурации? — полушепотом спросила Джоконда.
Хитро дернув бровями, Аврора улыбнулась и хмыкнула:
— Сейчас увидите, — она взглянула на преподавательский стол, зачем-то кивнула улыбающемуся Дамблдору, вернувшемуся после посещения Косого переулка, и поднялась с места.
Аврора достала из-за уха волшебную палочку и направила её на граммофон, который с интересом рассматривали первокурсники Хаффлпаффа. Они отпрянули в испуге, когда пластинка с нарисованным в центре быком внезапно задвигалась, а из рупора донесся оглушающий рёв труб.
Под первые звуки «Марша тореадора» двери зала распахнулись и ударились о стены. Головы всех присутствующих как по команде обернулись на странную фигуру, появившуюся в проходе. Пивз завис в воздухе, напрочь забыв про подготовленные к метанию боеприпасы. Установившееся в зале безмолвие только подчёркивало торжественность бравурной мелодии, которая придавала моменту особый оттенок вселенского безумия. Аврора захлопала в ладоши, радуясь исполнению собственной идеи.
Размахивая алым гриффиндорским знаменем, в зал гордо прошествовал Септимус Уизли, позволяя рассмотреть себя во всей красе. А посмотреть было на что — юноша, должно быть, тщательно изучил материал, прежде чем заняться изготовлением костюма. Его голову вместо монтеры украшала увеличенная магией коробка из-под шоколадных лягушек, заботливо украшенная разноцветной конфетной фольгой. Так же фольгой был обильно украшен довольно криво трансфигурированный в чакетилью пиджак, надетый на праздничную рубашку с пышным кружевным жабо.
Из-под штанов, превращенных в облегающие бриджи, выглядывали оранжевые гольфы, одолженные у Авроры. На гольфах можно было рассмотреть рисунок, состоящий из диковинных фигурок, более всего напоминающих беременных слизней, оснащённых оленьими рогами и свиными рыльцами (Аврора утверждала, что это подкустовые выползни, но ей, как обычно, никто не верил). Подходящей обуви не нашлось, потому матадор выступал босиком, к некоторому неудовольствию хозяйки гольфов.
Оказавшись на середине зала, Уизли эффектно взмахнул импровизированной мулетой, топнул ногой и крикнул «Оле!».
Пивз от неожиданности выронил гнилопомидоровую бомбу аккурат на голову Корнелиусу Фаджу. Бомба растеклась по его прилизанным волосам мерзким красным пятном, но парень, кажется, даже не заметил этого, во все глаза глядя на выступление сокурсника.
Уизли вопросительно посмотрел на Аврору, ожидая подсказки
Бык вышел совсем угловатым, на его шкуре явственно проступала текстура полированного дерева. Также, он имел три рога, на кончиках которых дрожали огоньки пламени — это было творческое переосмысление Авророй подсвечника, стоявшего на кафедре. Уизли уронил челюсть, подобрал её и, побледнев, снова взмахнул тряпкой.
Бык издал боевое мычание и заскрёб копытом каменный пол. Присутствующие повскакивали с мест и стали озираться в поисках пути к отступлению, но взмахом волшебной палочки, Аврора запечатала двери Большого зала. Студенты забыли как дышать, разглядывая импровизированную арену: Уизли на всякий случай сгруппировался, когда бык в три прыжка оказался возле него. Септимус понял, что ему пришёл конец и зажмурился.
Бык, к всеобщему удивлению, не стал бодать, а ласково, по-кошачьи ткнулся носом в его щёку и радостно завилял хвостом. Потрясённый Уизли рухнул в обморок. Бык, потеряв к нему интерес, повернулся в поисках новой «жертвы». К его вящему огорчению, дружить с ним никто не захотел — ученики с визгом разбегались. Фадж с красными разводами на голове, попавшись ему на пути, завизжал дурным голосом, чем напугал несчастное животное до того, что оно отпрянуло в сторону, опрокинув рэйвенкловский стол. Кто-то из девушек визжал от страха, гриффиндорцы же, в основной своей массе держались за животы, пытаясь унять истерические приступы хохота. Прюэтт тыкал пальцем в сторону очнувшегося Септимуса и копировал его бравый обморок. Смеялась даже МакГонагалл. Слизеринцы очень медленно пришли к выводу, что происходящее не представляет опасности, и тоже начали хохотать. Том в ужасе смотрел на Аврору: она, взяв себя в руки, вновь взмахнула волшебной палочкой в попытке транфигурировать бесчинствующую кафедру, облизывающую попадающихся на пути студентов, обратно. Вместо того чтобы стать степенным предметом мебели, бык резко уменьшился в размере, огляделся и тоненько обиженно замычал.
— Му-у…
Профессор Меррисот, до этого бегающая за быком, как за опасным темномагическим зверем, остановилась, взялась за бока и покатилась со смеху, глядя на это маленькое чудо магии. Абрахас, Джоконда, Элоис и Мередит громко аплодировали Авроре, отвешивающей поклоны на все четыре стороны. Грациозно прокрутив волшебную палочку в руках, она «зачехлила» её обратно за ухо.
— Потрясающе… Уизли, ты герой! — крикнул Крауч.
Бедный Септимус высунул голову из-за опрокинутого стола Рэйвенкло, испуганно оглядел в голос смеющихся студентов, решил, что опасность миновала, и встал на ноги.
— Му-у…
Уизли шарахнулся от мини-бычка в сторону, вызвав новый раскат хохота у всех студентов. Животное осторожно приблизилось и стало облизывать его яркие гольфы с беременными слизнями, так как до рук и лица уже не дотягивалось.
Дамблдор, тихонько наблюдавший за творящимся беспределом из-за преподавательского стола, решил, что пора заканчивать этот спектакль и вышел в эпицентр разрушений.
— Так, поиграли — и хватит, — твёрдо заявил он, доставая волшебную палочку. — Со мною остаются старосты, остальные — на выход. Директора в Хогвартсе нет, давайте не будем рассказывать ему о приключениях его любимой кафедры.