Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе
Шрифт:
Мягкие формы описанного явления в наши дни иногда называют «эффектом Даннинга – Крюгера» (в честь двух психологов, которые его изучали): глупость не склонна признаваться в собственном существовании, а некомпетентность мешает человеку осознать собственную некомпетентность [183] . Сократ считает, что эта идея влечет за собой широкие и глубокие последствия. Мы не осознаем собственного невежества, поскольку мы невежественны. Мы слабы в философии и из-за этого не понимаем, что философски беспомощны.
183
Dunning and Kruger, Unskilled and Unaware of It.
Оглянуться
Сократ подошел бы к проблеме с другой стороны. Подумайте о сократических благах, которыми вы уже обладаете, – сказал бы он, – а также о том, довольны ли вы тем, что обрели их. Насколько высоко вы цените ту мудрость, которая, как вам кажется, у вас уже есть? Или же подумайте о своих знакомых, которые кажутся счастливее вас, ибо в своем самодовольстве они не осознают вещей, которые известны вам. Если в вашем кругу общения таковых не найдется, то порадуйтесь своей удаче; но, скорее всего, такие люди около вас все же есть. А теперь спросите себя, хотели бы вы поменяться с ними местами, чтобы поднять себе настроение? Вероятно, такая идея вызовет у вас отторжение. И, разумеется, именно так ее воспринимал и Сократ. В «Апологии» он рассказывает о своих встречах с людьми, которые упивались своими житейскими успехами, считая себя мудрыми – на деле не обладая мудростью.
Апология, 22d–e
Я спрашивал сам себя, что бы я для себя предпочел, оставаться ли мне так, как есть, не будучи ни мудрым их мудростью, ни невежественным их невежеством, или, как они, быть и тем и другим. И я отвечал самому себе и оракулу, что для меня выгоднее оставаться как есть.
Если вы не готовы поменяться местами, то, очевидно, вам дороги плоды сократического мышления: вы не желаете отказываться даже от малой толики мудрости и познания истины, которые уже обрели.
Такой же мысленный эксперимент можно поставить, размышляя о животных.
Государство, 586a–b
Значит, у кого нет опыта в рассудительности и добродетели, кто вечно проводит время в пирушках и других подобных увеселениях, того, естественно, относит вниз, а потом опять к середине, и вот так они блуждают всю жизнь. Им не выйти за эти пределы: ведь они никогда не взирали на подлинно возвышенное и не возносились к нему, не наполнялись в действительности действительным, не вкушали надежного и чистого удовольствия; подобно скоту они всегда смотрят вниз, склонив голову к земле…
Милль тоже считал очевидным, что перспектива поменяться местами с подобными существами, сколь бы довольными они ни казались, едва ли для кого-то привлекательна.
Немногие люди согласились бы превратиться в любое из низших животных, соблазнившись обещанием полного удовлетворения физиологических потребностей; ни один разумный человек не согласился бы сделаться дураком, ни один образованный не захотел бы стать невеждой, ни один чувствующий и совестливый не пожелал бы оказаться эгоистичным и низким – даже если бы удалось убедить этих людей, что дурак, тупица и негодяй больше доволен своей участью, чем они [184] .
184
Robson, Collected Works of John Stuart Mill, vol. 10, p. 212.
Эти
Наилучший пример такого подхода, представленный в диалогах, содержится в той части аллегории о пещере, которую мы пропустили – исключительно ради того, чтобы рассмотреть ее здесь. В ней Сократ рассуждает о мыслях узника, которому удалось вырваться из мрака на свет.
Государство, 516c–e
– Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет своих друзей?
– И даже очень.
– А если они воздавали там какие-нибудь почести и хвалу друг другу, награждая того, кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее, то, как ты думаешь, жаждал бы всего этого тот, кто уже освободился от уз, и разве завидовал бы он тем, кого почитают узники и кто среди них влиятелен? Или он испытывал бы то, о чем говорит Гомер, то есть сильнейшим образом желал бы, «как поденщик, работая в поле, службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный» и скорее терпеть что угодно, только бы не разделять представлений узников и не жить так, как они?
– Я-то думаю, он предпочтет вытерпеть все что угодно, чем жить так.
В этом отрывке описывается чувство, знакомое каждому. Когда выходишь из пещеры, оказаться там вновь уже не хочется. Неприятие мысли о возвращении назад порождает желание двигаться вперед. Ибо, обретя немалый пещерный опыт, вы начинаете понимать, что, сбежав из одних пещер, люди по-прежнему прозябают в других. В такой ситуации двигаться можно как вперед, так и назад; почему же тогда одно направление предпочтительнее другого? Независимо от того, приобретается ли понимание или теряется, его ценность остается той же самой. И поэтому наша привязанность к любой мудрости, которая уже усвоена, должна пробуждать аппетит к еще большей мудрости. Другими словами, наш текущий уровень понимания того или иного всегда таков, что даже при несущественном прогрессе мы, вероятно, взглянули бы на него с ужасом. Поэтому лучше поторопиться сейчас.
Конечно, на практике наш ум так себя не ведет. Обычно он довольствуется тем, что у него уже есть, и не стремится к большему. Психологи давно интересуются так называемым эффектом обладания, то есть склонностью людей завышать ценность того, чем им удается овладеть. Не вызывает сомнения то, что упомянутый эффект распространяется и на истину. Мы крепко привязываемся к той истине, которой владеем, и при этом не ощущаем столь же сильного желания получить еще больше. Однако размышления о ценности того, что у нас есть, способны вдохновить на дальнейший ее поиск.