Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
«По промыслу Божию летом после III курса родители купили мне путевку в санаторий «Мыс Видный» (Хоста) – и мне пришлось ехать. Когда приехала и обосновалась на месте, все показалось очень скучным, но что делать, надо было терпеть… набираться сил около моря.
По заведенной ранее традиции позвонила одногруппнику-сочинцу Жене Бажанову и узнала, что чуть ли не 1/3 нашей группы отдыхает в Сочи. Оля Гречко, ее сестра Света с мужем Дунаевским, позже Валя Моисеев, Алик Швечков и еще пара их друзей.
Компания была знакомая, в тот же вечер меня пригласили к Бажановым в гости на встречу с группой. Приличное платье у меня было одно, нацепила платье, села в автобус и через 40 минут или 1 час была уже на ул. Роз, д. 58.
Очень рада была видеть всех своих, познакомилась с Жениными родителями, они мне очень понравились умом, добротой, гостеприимством. Все уговорили меня приезжать из Хосты купаться у остановки автобуса «Красный штурм» (середина пути между Сочи и Хостой). День на море мы проводили очень весело.
Позже я встретилась и с Жениной сестрой Викой, ее маленькой (3 или 4 года) дочкой Аней. Мужа у Вики не было, как мне сказали, он умер. Квартира у Вики двухкомнатная, поэтому Ольга Гречко со своими родственниками жили у нее. В ходе отдыха подруга родителей тетя Люба Калачева перевела меня в другой санаторий («Правда»), что ближе к Сочи. Стало удобнее общаться. Купались, вечерами (по крайней мере я на мои копеечные отпускные) ходили в ресторанчики, много путешествовали. Нам вместе было очень хорошо. Я не чувствовала себя лишней, ибо Женя, его родственники, Оля Гречко меня звали каждый день проводить вместе.
Потом я, правда, узнала, что Оля Гречко, усиленно приглашая меня присоединиться к любому мероприятию, за спиной «поливала», изображая недовольство моими приездами. Дело доходило до издевательств: Оля очень зовет приехать в 4 часа, идти в кино в Сочи, я приезжаю, а они ушли в кино в 3 часа.
Я, конечно, этого не понимала. По наивности думала, что произошла какая-то ошибка. Ведь у меня не было никаких целей, никаких планов в отношении одногруппников, кроме как по их же приглашению проводить с ними отдых, что было интересно и весело.
В Москве у меня была, мягко скажем, активная жизнь. Только теперь понимаю, что поклонников было много. Я как-то этого не видела, не задумывалась. Встречалась я с Мишей Калошиным, чувствовала в нем настоящего мужчину-друга, о дальнейшем развитии отношений не задумывалась, хотя, конечно, Миша хотел (и очень-очень хотел) на мне жениться. Прошло много лет, и я поняла, что Миша меня очень любил.
Но со мной что-то произошло – мне стало с ним скучно, хоть и надежно. Случайно у Наташи Абакумовой ее знакомый привел в гости своего друга. Почему-то, несмотря на свойственную мне верность, я стала встречаться с Виталием, как-то шутя, познакомилась с родителями. Но толком сердце мое тогда никому не принадлежало, несмотря на обилие ухажеров.
После лета в Сочи мы продолжили встречи группой и в Москве, и …вскоре я и Женя стали парой, как-то неожиданно он стал первым в моей жизни мужчиной. Я понимала, что безумно переживает Миша, но ничего с собой поделать не могла.
С Женей мы учились в одной академической группе в институте, и вдруг Жене поступило предложение от ректората учиться в течение года в Сингапуре. Женя стал настаивать на том, чтобы нам расписаться до его отъезда. Мои родители не советовали торопиться. Но я Женю полюбила, решила выйти замуж именно за него.
Так, 16 марта 1968 года мы расписались, свадьба была в «Метрополе» со съездом колоссального количества гостей. Только вот скромность и даже бедность наряда невесты несколько заставляли меня комплексовать. Свадьба шумела и играла, было очень весело.
Хотя тогда я очень многого не знала: оказывается, на меня Жене пришло анонимное письмо, это на меня, когда я вся открыта, где было сказано что-то оскорбительное в мой адрес: «2 года валандалась и спала с Калошиным» и т. д.
Вместе с тем накануне нашей свадьбы родители Оли Гречко, которая собиралась замуж за Валю Моисеева, пригласили к себе в гости родителей Жени, приехавших в Москву, и в ходе застолья предлагали все переиграть, а именно: Женя женится на Оле Гречко. Вот так пассаж! Как в водевиле…
С самого начала наша семейная жизнь с Женей как-то не заладилась. Практически сразу.
Денег у нас было очень мало: крошечные стипендии и помощь родителей и при этом через день у нас гости по 5–10 человек. Надо было накрывать столы. Причина сборов у нас была в том, что Женя имел временную комнату в общей квартире (вместо общежития). То есть у нас можно было собираться вольготно, не мешая никому из родителей. Холодильника не было, даже и мечтать не осмеливались. Продукты хранили между рамами окон.
На майские праздники мы собирались ехать к Жениным родителям в Сочи. Я пошла в «Детский мир» на Кутузовском проспекте купить подарок Жениной племяннице – Анечке. Как сейчас помню – купила детский несессер – очень симпатичный, нежный и по цене – денег хватало. Купила еще что-то, не помню. Радостная и безмятежная, я стала дома показывать Жене подарок!!! И шок, устроен невероятный скандал, что подарок позорный, нищенский и т. д., не помню все эпитеты. Я очень долго плакала, так и не поняв, что плохо сделала, что не так. Я не понимала!!!
На майские праздники должны были поехать с нами мои родители по приглашению родителей Жени. Я сдуру спросила, что, может быть, мы возьмем Вовку (мой двоюродный брат), он, кажется, развелся с Таней, первой женой, к этому времени. В ответ я получила Женину фразу: «У моих родителей не постоялый двор!» Еще одна оплеуха.
Одежды у меня было катастрофически мало, родители жили более-менее обеспеченно, нормально, но достать что-либо симпатичное и по карману было невозможно. И вдруг вспомнила, как Аня, когда мы приехали в Сочи, по своей детской непосредственности мне сказала: «Наташа, ты такая красивая женщина, а на тебе такой некрасивый халатик!..»