Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной
Шрифт:
Начали с сигарет, чая. Разговор продвигался с натугой. Но постепенно собеседники стали высказываться откровеннее. Тот, что постарше, видимо, ярый маоист. Беспрерывно цитировал Мао как Библию, подкрепляя высказываниями «кормчего» все свои аргументы.
Спросили китайцев, знают ли в Шаньси правду о Советском Союзе, в частности молодежь. Ведь ничего положительного она не слышала о нашей стране. А через какое-то время молодежь займет командные посты. Старший ответил, что в Китае помнят период дружбы с СССР, не забывают советскую помощь. Процитировал слова благодарности Мао Цзэдуна, высказанные в адрес СССР в 1950-е годы.
Мы заметили, что это высказывание сейчас ведь не услышишь.
Старший напомнил, что в КНР чтят Ленина, делали это даже в «культурную революцию». Портреты Ленина вывешивают на праздники. И даже Сталина вывешивают, чего, мол, не делают в СССР. Недавно показали советский фильм по телевизору («Сельская учительница») в связи с 65-летием Октября. Праздник отмечался и во Всекитайском собрании народных представителей (ВСНП) (парламенте). Сказал, что китайская молодежь, изучая историю своей революции, постоянно узнает об огромной поддержке со стороны СССР в тот период. Старший выразил сомнение, что в Советском Союзе так же объективно подходят к истории.
Мы объяснили, как обстоит дело, подчеркнули, что СССР за прекращение взаимной критики, за нормализацию. Хозяева заявили, что Китай тоже за нормализацию. Но надо сначала нормализовать отношения, тогда можно будет покончить и с критикой. Если отношения улучшатся, то китайский народ немедленно изменит подход к СССР. Поэтому, мол, не стоит беспокоиться о том, что пропаганда настраивает молодежь против СССР. Китайский народ умеет быстро перестраиваться.
Собеседники заверили, что в Китае обратили внимание на инициативы СССР по нормализации отношений. При этом они процитировали соответствующие слова своих лидеров по указанному поводу. Ими было отмечено, что в Шаньси все знают о недавних переговорах в Пекине, их предполагаемом продолжении в Москве. Желают успеха переговорам.
Мы поинтересовались, каким образом шаньсийское население в курсе переговоров. Старший ответил, что о них сообщил Ху Яобан. Заявления лидера на сей счет передавались по телевидению, радио, печатались в газетах, о них рассказывалось на закрытых партийных собраниях, писалось во внутрипартийных бюллетенях. Так что в Китае все в курсе. А вот знает ли о переговорах советский народ?
Заверили, что советские люди хорошо знают и поддерживают усилия ЦК КПСС по улучшению отношений с КНР. Это наша последовательная политика, о которой со всей ясностью было сказано на XXVI съезде КПСС.
Шаньсийцы вновь подчеркнули, что в КНР за улучшение отношений с СССР, за развитие торговли, научных и культурных обменов, за туризм. Сказали, что в Шаньси с удовольствием будут принимать советских людей.
Мы спросили, как собеседники подходят к сотрудничеству с социалистическими странами, ведь просто обменов мало. Старший в очередной раз привел высказывание Мао 1950-х годов о важности сотрудничества с социалистическими странами. Мы подчеркнули, что обмен опытом, восприятие нового необходимы для здорового развития социалистического общества. Задали вопрос, готовы ли в КНР обмениваться опытом с СССР. Ведь на XII съезде КПК среди соцстран были упомянуты только КНДР, Румыния и Югославия.
Сославшись на высказывание Ху Яобана, китайцы заявили, что КПК не вправе давать оценки деятельности зарубежных партий, положения в других странах. КПК готова развивать отношения, несмотря на разногласия. Так, с СССР у Китая имеются вопросы, оставленные историей, есть неодинаковые позиции, но это не должно мешать конструктивному диалогу.
Попросили
Из этой беседы и поездки в целом мы с коллегой вынесли впечатление, что измененные установки Пекина уже доведены до низовых звеньев в провинции и осваиваются кадровыми работниками.
…К началу 1983 года стало очевидно, что в Москве возникли и углублялись серьезные разногласия по поводу Китая. Аппаратчики и их окружение (военное, научное, журналистское) раскололись на три лагеря.
Первый выступал за скорейшую нормализацию отношений с КНР. Его представители указывали, что Китай отмежевывается от маоистского прошлого, возвращается на путь разума, занялся вопросами социально-экономического развития, отказался от гегемонизма, ищет примирения с соседними государствами. Все это означает, что идеологические разногласия уже не разделяют СССР и КНР, более того, на передний план выходит общность их социалистического строя, идеалов. Люди либеральных взглядов, большинство которых примкнуло именно к этому лагерю, к тому же втайне очень симпатизировали китайским реформам и надеялись на их перенос на советскую почву.
Первый лагерь вдохновлялся позицией нового руководителя страны Ю.В. Андропова, который направил в ЦК КПСС записку с предложением «поискать возможности» нормализации отношений с КНР. Андропову приписывали и более энергичные призывы добиваться сближения с Пекином (в условиях обострения конфронтации с американской администрацией Р. Рейгана).
Второй лагерь объединил экспертов, которые не очень верили в гармонию между Москвой и Пекином, но указания и сигналы из Кремля побудили их переориентироваться и настроиться на более позитивный лад в отношении Китая. М.С. Капица, который еще весной 1982 года стыдил меня за непонимание исторической непреодолимости советско-китайского противостояния, в 1983 году звучал уже по-иному.
В ходе очередного визита в посольство Михаил Степанович (теперь уже замминистра иностранных дел) – и на совещании дипсостава, и на банкете в китайском ресторане, и в личной беседе с Наташей и мной – убежденно доказывал: «Китай – это великое соседнее государство. У нас много общего, двусторонние отношения развиваются, Пекин сдвигается в сторону Москвы». Коллеги, комментируя перемену взглядов Капицы на Китай, язвили: МихСтеп, мол, метит на должность первого заместителя министра иностранных дел, а то и выше.
В третьем лагере никаких позитивных перемен в КНР не замечали. Более того, считали, что китайские реформы носят капиталистический характер и неминуемо отталкивают Пекин от СССР, реального социализма и бросают его в еще более крепкие объятия Запада. Поэтому пора прекратить заигрывать с предателями дела социализма и усилить нажим на них по всем линиям, от идеологической до военной.
То, что в Москве развернулась нешуточная подковерная борьба по китайскому вопросу, я впервые прочувствовал в марте 1983 года. Мы с коллегами подготовили политписьмо о визите в КНР (2–6 февраля) госсекретаря США Дж. Шульца. Почти незамедлительно из Центра пришел отзыв за подписью М.С. Капицы. Замминистра высоко оценил наш анализ, подчеркнув, что посольство абсолютно право: партнерство с Западом остается магистральным курсом китайского руководства, а разногласия между Пекином и Вашингтоном – «не более чем семейная ссора».