Морозных степей дочь
Шрифт:
Амадей поскреб подбородок. Глаза его вдруг расширились, он ударил кулаком по ладони и с напором закивал:
— Рэй, ну ты гений! Я понял!
Рэй устремил взгляд на товарища, боясь предположить, что именно тот понял.
— Ты решил найти артефакт, который разбивает печати и заклинания… и использовать его на геройском контракте для того, чтобы вернуться домой!
У Рэя аж дыхание перехватило: подобная мысль даже неподалеку от его головы не пролетала. Даже Сольвейг устремила одеревенелый взгляд на Амадея, — так сильно на нее подействовала нежданная догадка.
—
— А доводилось слышать о других героях, что искали артефакты в эту эпоху?
Амадей охотно кивнул:
— Мастер копья, некий Ярослав. Мы не знакомы лично, но однажды я видел его в «Звезде Лады», корчме в городе Великий Всход, где он бахвалился на весь свет, что убил василиска. Не знаю, как здесь выглядят эти существа, но Ярослав был уверен, что может создать подлинный геройский предмет, используя части тела этого чудища. Якобы, он даже сохранил их все.
— Все? — недоверчиво переспросил Рэй.
— Ну, может, только некоторые. Я бы, например, оставил глаза. Они, говорят, обладают какой-то мистической силой. Еще мне интересна огненная железа василиска, печень. Селезенка тоже…
Разговор был интересным и продолжался, пока герои не возвратились обратно на двор. Служанка в белом сарафане с эбеновой косой поклонилась им, как-то застенчиво при этом глянув на Рэя. А может, ему это только показалось.
Они прошли внутрь, где уже стоял накрытый стол. Тут Рэй остановился и сообщил:
— Знаешь, мы завтра уедем.
Амадей, кажется, расстроился.
— Но как же наши занятия? Мы с тобой только треть знаков руницы прошли. Куда вам спешить? Оставайтесь, пока хоть не научишься уверенно читать местные тексты! Честное слово, мне не составит труда оплатить ваш постой в корчме.
И так с легкой и состоятельной руки Амадея потянулись счастливые дни безделия, которые, вообще-то, ох, как нужны были беглому каторжнику.
Днем герои занимались грамматикой. Письменность Княжества представляла собой рунический алфавит, каждая руна содержала от двух до шести штрихов, языковые правила оказались незамысловаты. Амадей показал себя отличным наставником, а Рэй, и в собственной жизни владевший несколькими языками, за пару дней заучил символы. Дело оставалось за практикой.
Нашлось время и для физических экзерциций. Дважды в день он бегал трусцой по деревне и окрестностям, чтобы укрепить форму и выносливость.
«Раз, два, три, четыре», — отмахивая руками, он по дюжине раз мог пробежать самую длинную улицу деревни. Это, надо сказать, немало забавляло местных: носиться без дела, по их мнению, было выраженным признаком слабой головы.
Герои потихоньку осваивали и верховую езду. Амадей сам заверял, что без лошади в Княжестве никуда. Он всё хотел купить себе лошадь, но никакая не подходила ему по норову, да и ездил он так себе.
Однажды в кладовой попалось на глаза древко охотничьего лука — хозяин
Ел как не в себя, восстанавливая потерянные в порубе килограммы. Обильные, хотя и не слишком разнообразные трапезы тому способствовали.
Дни сменяли друг друга. Сольвейг почти никогда не оставалась в комнате на ночь. Всякий раз героя подмывало расспросить ее о Великих Героях, с которыми, по ее же словам, та была близко знакома. Однако стоило подвести разговор к теме, как девчонка съезжала с интересующей материи или попросту уходила из светлицы.
— Соль, как считаешь, то, о чём сказал Амадей, реально? — спросил как-то Рэй.
— То, что среди вещей Великих Героев есть предмет, способный разрушать печати, это наверняка. Первые герои сражались долго, а потому среди их вещей можно найти многое, от оружия до бытовых мелочей. А вот насчет того, чтобы применить такую вещь к геройскому контракту, я бы поостереглась.
— Думаешь, не получится?
— Думаю, не стоит тратить силы на рассуждения об этом. Во-первых, как я понимаю, ваши контракты хранятся в Правой Башне, которая плавает где-то вне этого измерения. И нет, мне не известно, чтобы первые герои хоть раз возвратились туда. Во-вторых, как знать, что произойдет, если контракт окажется уничтожен? Воротишься ль ты в свой мир… — она приподняла голову, посмотрев холодно, — или умрешь?
— Справедливое опасение.
— Так что? — любуясь луной в окне, спросила Сольвейг. — Выяснил, какая тут форма монархии?
— Из того, что рассказал Амадей, больше всего походит на феодальную монархию. Основной источник доходов государства — земля, точнее, труд мирян на ней. Общество стратифицировано на феодалов — бояр, которые подчинены главному феодалу — князю, и условно свободных крестьян, работающих на земле. В то же время ветви власти…
— Ого, вот как? — удивилась она совершенно неискренне. — А какие еще бывают формы?
Рэй в деталях поведал об абсолютной монархии, а когда перешел к сословно-представительной, заметил, что подруга, привалившись на оконную раму, уж и задремала на прохладном ветерке.
Всякий день находилась какая-нибудь задача, которую следовало сделать: перерисовать из дневника Амадея карту прилегающих земель, сходить на торг, поупражняться в письме, чтении, стрельбе, верховой езде. Рэй довольно сдружился с Амадеем, который тоже наслаждался компанией, какой не удавалось сыскать среди местных. Они беседовали о политике и экономике, о культуре и обычаях местных земель, делились интересными историями и мнениями. Донельзя начитанный Амадей немало поведал о государственном устройстве и юстициарной системе Княжества.