Мой личный ад
Шрифт:
— А теперь ты заправишься, застегнешься, умоешься, успокоишься и выйдешь в зал через пять минут. И весь вечер будешь смотреть, как Артур целует меня. Полагаю, это доставит тебе удовольствие? — зло прошептала Хелл, прежде чем оттолкнуть его, поправить одежду и выйти из туалета.
Бен, словно во сне, проделал все, о чем она говорила. В зале он сразу увидел их, смеющихся и целующихся у бара. Знакомая тошнота снова подкатила к горлу, но теперь ему было впору блевать от самого себя. Бен прошел к бару на другом конце танцпола, взял бутылку коньяка,
— Бен, нужно поговорить, — тормознула она его.
— Завтра, — только и гавкнул на нее Бен, не сбавляя скорости.
Он прошел к кабинету директора клуба, набрал код на цифровом замке, радуясь, что старая комбинация до сих пор верна. Налив себе полстакана, Бен осушил его в три глотка, закашлялся с непривычки, но плеснул еще. Единственное, чего он сейчас хотел — это напиться до беспамятства, чтобы слова Хелл, ее лицо, ее ненавидящие глаза прекратили преследовать, оставили его в покое.
Глава 11. Кулак в крови
Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,
Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне…
Вы ненавидите меня — до боли,
И это весело вдвойне.
Канцлер Ги — R-R
Хелл видела, как Бен уходит из шумного зала, прихватив бутылку коньяка. И ее не радовал этот молчаливый протест. Она собиралась устроить для него шоу с поцелуями и танцами, хотела смотреть через плечо Кена в глаза своему любовнику, чтобы читать его эмоции. Будет он равнодушен или доволен, зол или весел? Но Бен лишил ее этого удовольствия. Он просто ушел, оставив Хелл наедине с Кеннетом.
Чувствуя горечь разочарования напополам с неудовлетворенностью, Валькирия почти залпом проглотила коктейль, а потом и второй. Ей не хотелось ни танцевать, ни тусоваться. Без Бена все вдруг потеряло смысл. Хелл нуждалась в зрителе, который не пожелал смотреть ее концерт.
— Детка, второй стакан за час. Ты опьянеешь, — подметил Кеннет.
— Скучно, — пожала плечами Хелл, чувствуя, как алкоголь кружит голову.
— Пойдем танцевать.
— Неохота.
— Боже, что это с тобой? — весело встревожился Командир Ястребов. — Не заболела?
— Музыка не моя, — скривилась Хельга. — И слишком много Москвы. Угнетает.
— Понимаю, — согласился он. — Если хочешь, можем уйти. Откровенно говоря, я был бы рад.
Кен прижал ее к себе, целуя с жаром и обещанием продолжения банкета в номере гостиницы.
— Хочу тебя, красавица, — горячий шепот обещал ей много секса. И, в общем, сейчас было бы кстати забыться в умелых неистовых ласках Артура.
После Севера он всегда вытрахивал из нее дух вон, выплескивая таким образом остатки агрессии, злости и гнева. Это был некий ритуал, после которого Кеннет мог снова стать Артуром. Уравновешенным, циничным, расчетливым Артуром Савицким.
— Поехали, — только и простонала Хелл ему в губы.
Она ненавидела извращенное чувство удовлетворения, которое испытала, поняв, что поимеет и Кена и Бенедикта за одну ночь. Это было грязно и неправильно, омерзительно и пошло, но Хелл игнорировала здравый смысл и остатки морали, сосредоточившись на перспективе качественного секса.
Кеннет тянул ее через толпу, бесцеремонно расталкивая всех, кто стоял на пути к выходу. Хелл хихикала, семеня за ним. Они забирали одежду из гардероба, когда в холле появилась Стейна.
— Уже уходите? — всплеснула она руками. — А я вас везде ищу.
— Уходим, Стей. Спасибо за приглашение, но у меня самолет завтра утром, — вежливо прощался Кеннет.
— Счастливо долететь, — улыбнулась ему Стейна. — Но… Может, оставишь мне Хельгу? Нам нужно обсудить новую программу.
— Я завтра буду в клубе на репетиции, — напомнила ей Хелл.
— У меня завтра весь день расписан, дорогая. Останься сейчас, я не задержу надолго, — и хитро прищурив глаза на Кена, добавила: — Верну в целости и сохранности. Сделай мне одолжение, Кеннет.
Хелл не понравилось, что Стейна обращалась к Кену так, словно она была его собственностью. Возможно, их намерения и скорое бегство были слишком очевидны, поэтому Старшая и вела себя подобным образом. Но копчиком Валькирия чуяла подвох.
— Без проблем, Стей, — как-то слишком легко поддался Кеннет.
Он, конечно, как никто другой, знал, насколько важны для Хелл танцы. Но учитывая его недотраханное состояние…
— Разбуди, если усну, — шепнул Ястреб ей на ухо, чуть куснув.
Хелл ойкнула, вздрогнула, улыбнулась.
— Обязательно, — ответила она, не без сожаления провожая глазами его спину до дверей.
Обернувшись к Старшей, Хельга дружелюбно улыбнулась, но не встретила ответной любезности.
— Пойдем со мной, — только и сказала Стейна.
Хелл напряглась, понимая, что чутье ее не подвело, и милой болтовней о новых песнях и танцах она вряд ли отделается. Стейна провела ее в свою гримерку, и по каменному лицу Старшей стало понятно — знает.
— Я видела, как ты выходила из туалета, завязывая платье, а Бен появился следом, заправляя рубашку в штаны, — выпалила Стейна, едва ли дождавшись, когда дверь за ними закроется.
Хелл нацепила на лицо циничную гримасу невозмутимости, хмыкнула:
— И что?
— Спишь с Беном, значит? Давно?
— Я не собираюсь перед тобой исповедоваться, — Хелл скрестила руки на груди.
— Чуть больше уважения, девочка.
— Или что? Кену расскажешь?
— Хельга… — начала Стей, но лишь раздражённо выдохнула, а потом сказала совсем не то, что собиралась. — Хелл, ты мне нравишься, правда. Ну насколько может нравиться кто-то из Питера. Кеннет с тобой изменился, и отношения столиц стали намного теплее благодаря тебе.