Наследие Иверийской династии
Шрифт:
— Ваше Величество, — вступает в разговор Блайт. — Ваша магия — главная защита, но с рождением сына вы станете уязвимее, если скудные сведения о наследии Иверийской магии правдивы. Не осталось никого, способного подтвердить или опровергнуть эту информацию. Вспомните, быть может, ваш отец учил вас использовать величайшую из магий? Как думаете, вы и вправду лишитесь своего дара с рождением ребёнка?
Я подхватываю оставленный кем-то веер, обмахиваюсь им и задумываюсь на секунду.
—
Мужчины недобро переглядываются. Ребёнок снова толкается, но это вызывает больше не смех, а неприятную боль дурного предчувствия. Будет ли Мирасполь любить меня так же, когда я лишусь своего дара? Когда я перестану быть единственной хранительницей магии времени в Квертинде?
— Но это ничего не меняет! — спешу заверить я. — Ничего. Рождение ребёнка само по себе чудо, и все мои великие предки соглашались с этим. Никакого неудобства моему отцу, Ирбу Иверийскому, отсутствие его дара не приносило. Наоборот, лишившись Иверийской магии, он как будто заново родился и скинул десяток лет. Он был бодр, лёгок на подъём и с утроенной силой осваивал магию Вейна и Мэндэля, исследовал новые страны. Мне так хотелось путешествовать вместе с ним! Но он не мог взять меня с собой — слишком опасно хранителю магии времени надолго покидать Иверийский замок. Все эти страшные новости об Ордене Крона и готовящейся войне…
На глазах наворачиваются слёзы, когда я вспоминаю, как фрейлины шептались о том, что моего отца убил не несчастный случай, а господин Демиург. Таинственный и злой создатель Ордена Крона, вознамерившийся извести Иверийский род.
— Тебе не о чем переживать, — заверяет Мирасполь. — Здесь ты в безопасности. В Иверийский замок невозможно проникнуть, а господин Демиург не всесилен и отнюдь не божество свободы, каким его представляет оппозиция. Мы напали на его след, но пока он окружён ореолом спасителя, у нас связаны руки.
— Вы схватите его? — с надеждой приподнимаюсь я.
— Лауна, — Мирасполь берёт мою руку, обхватывают двумя ладонями. — Я обещаю тебе, что убью господина Демиурга. Только его смерть гарантирует защиту Истинным Иверийцам. Тебе и нашему сыну, — он кладёт руку на мой живот, нежно поглаживает. — Но сначала мы должны уничтожить его идею и последователей. Иначе появится новый господин Демиург, а за ним следующий. Господин Демиург — не только персона, это сам Орден Крона. Он как веллапольская гидра — если отрубить голову, вырастет две.
— Так прикажи уничтожить его! — вскипаю я, разволновавшись. — Убей их всех, Мирасполь! Вылечи эту заразу Квертинда, сведи их клеймо с наших земель!
— Терпение, моя королева, — тихо и мягко говорит мой муж. — Экзарх Блайт выслеживает всех последователей и направляет в Зандагат. Но тюрьмы переполнены, а судейские отделы консульств не успевают рассматривать дела. Заключённые месяцами дожидаются рассмотрения. Мы не можем казнить каждого, кого заподозрили в связи с проклятым Орденом. В конце концов, это тоже наши подданные, и мы обязаны предоставить защиту их прав, согласно решению Верховного Совета. Если я прикажу всех казнить, меня прозовут Кровавым Мирасполем. Или Чёрным Королём. Ты ведь этого не хочешь, Лауна?
Я надуваю щёки и с шумом выдыхаю воздух. Рассеянно смотрю прямо перед собой — на вазу со свисающими гроздьями винограда.
— Конечно, я этого не хочу, — говорю вслух.
Мой прекрасный Мирасполь, муж Лауны Неотразимой, не может носить таких ужасных прозвищ. Он войдёт в историю как… Как… От внезапного прилива духоты мысли путаются, и я прогоняю дурные размышления, тряхнув головой.
— Так что там у вас? — киваю на резную шкатулку, инкрустированную изумрудами. — Снова артефакты?
— Именно они, Ваше Величество, — соглашается Блайт. Он достаёт тонкий браслет и приближается. — Этот артефакт с террескатом я сделал лично для вас. Надеюсь, вы помните воззвание. Позвольте?
С последним вопросом экзарх обращается скорее к Мирасполю, чем ко мне, и тот в ответ кивает. От такой непочтительности я вскидываю подбородок и надуваю губы. Какой нахальный юноша! Да кем о себя мнит?!
— Обычно Тезария забирает у вас эти ужасные украшения, — как бы между прочим замечаю я, внимательно наблюдая за реакцией Блайта.
— Если я сам не могу вручить вам защитные артефакты, я передаю их фрейлине, — при упоминании Тезарии его лицо не меняется, и я разочарованно опускаюсь обратно на подушки.
Тусклый браслет защёлкивается на моём запястье, и я чувствую, как он пульсирует магией Ревда. Следующим из шкатулки появляются часы, пока что совершенно лишённые любой магии, в том числе и Иверийской. Экзарх Блайт протягивает их мне. Я не спешу их принимать, всё ещё недоверчиво поглядывая на молодого стязателя. Решение Мирасполя открыть ему суть моей магии очень настораживает.
— Кирмос предлагает тебе создать артефакт, — поясняет король. — Несколько артефактов, чтобы их можно было использовать другим магам. Мы хотим проверить, получится ли активировать возврат времени у одного из нас.
— Портальные привратники по сути своей тоже артефакты Иверийской магии, — стязатель приседает напротив моего лица. — Их могущество доступно всем посвящённым. Если принцип схожий, то артефакт возврата должен сработать от заклинания любого мага с достаточным пределом памяти. Осталось понять, как Лауна… Гхм, простите, Ваше Величество активирует вложенную магию.