Наулака - История о Западе и Востоке
Шрифт:
– Нет-нет, - вскричала она горячо, - вы должны уехать!
Он покачал головой.
– Я не могу оставить вас. Кого-нибудь другого попросите об этом, а не меня. Вы что, думаете, что человек, который вас любит, способен бросить вас на произвол судьбы в этой дикой пустыне? Кейт, любимая, поедемте со мной. Вы мучаете меня, вы меня убиваете, пропадая хоть на мгновение из виду. Говорю вам - над вами нависла смертельная опасность. Не можете же вы остаться здесь, зная это. Уверен, что вы не захотите пожертвовать своей жизнью ради этих существ.
– Да, захочу!
– вставая, восторженно произнесла она.
– Да! Если жить для них - это доброе дело, то и умереть
Тарвин смотрел на нее, сбитый с толку, огорченный, недоумевающий.
– Значит, вы не уедете?
– Я не могу, Ник. До свиданья. Все кончено.
Он взял ее за руку.
– До свиданья, до встречи, Кейт. На сегодня действительно хватит.
Она провожала его тревожным взглядом, когда он выходил из комнаты; но потом вдруг бросилась за ним.
– Но вы ведь уедете, правда?
– Уеду? Нет! Нет!
– закричал он.
– Теперь-то я останусь, даже если для этого мне понадобится организовать постоянную армию, объявить себя королем и превратить постоялый двор в место заседаний правительства. И вы еще спрашиваете, уеду ли я!
Она протянула к нему руку, словно пытаясь в отчаянии удержать его, но Тарвина и след простыл.
Кейт вернулась к маленькому махарадже Кунвару, которому привезли из дворца игрушки и любимых домашних зверьков, чтобы он не скучал в долгие часы выздоровления.
– Что случилось, мисс Кейт?
– спросил принц, внимательно глядя на девушку и пытаясь по выражению ее лица понять, что происходит.
– Право, я уже совсем здоров, так что незачем плакать. Когда я вернусь во дворец, я расскажу отцу обо всем, что вы сделали для меня, и он подарит вам деревню. Мы, раджпуты, никогда ничего не забываем.
– Дело не в этом, Лальи, - сказала она, наклоняясь к нему и вытирая покрасневшие от слез глаза.
– Пусть тогда отец подарит вам две деревни. Никто не должен плакать, если я выздоравливаю, ведь я принц, королевский сын. Но где же Моти? Мне хочется, чтобы он посидел рядом со мной на стуле.
Кейт послушно поднялась и стала звать любимицу махараджи Кунвара маленькую серую обезьянку в золотом ошейнике, которая свободно гуляла по всему дому и саду, а по ночам всеми правдами и неправдами добивалась права улечься спать рядом с принцем. Когда она откликнулась, Кейт увидела ее на ветвях дерева, где она ссорилась с дикими попугаями, а через некоторое время обезьяна вбежала в комнату, что-то напевая на своем обезьяньем языке.
– Иди сюда, маленький Хануман*, - сказал принц, поднимая руку. Обезьяна вспрыгнула к нему на постель.
– Я слышал об одном короле, - сказал принц, играя с золотым ошейником, - который потратил три лакха* на обезьянью свадьбу. Моти, а ты хочешь взять себе жену? Нет, нет, хватит с тебя и золотого ошейника. Мы лучше потратим три лакха на свадьбу мисс Кейт и сахиба Тарвина, когда мы поправимся, а ты, Моти, будешь плясать на свадьбе.
– Он говорил на родном языке, но Кейт слишком хорошо поняла, почему он соединил ее имя с именем Тарвина.
– Не надо, Лальи, не надо!
– Ну почему, Кейт? Смотри - даже я уже женат.
– Да-да. Но это другое дело. Ради вашей Кейт - не говорите об этом, Лальи.
– Очень хорошо, - отвечал махараджа, надув губы.
– Что ж, я всего лишь ребенок, я знаю. Но когда я поправлюсь, я снова стану королем, и тогда никто не посмеет отказаться от моих подарков. Слышите? Это трубят трубы моего отца. От идет сюда, чтобы повидать меня!
И прежде чем Кейт успела встать, мистер Эстес возвестил о приходе махараджи, и комната вдруг уменьшилась в размерах, потому что в ней появилась внушительная фигура махараджи во всем великолепии и блеске. Он только что закончил смотр своей личной гвардии и потому был в полной парадной форме главнокомандующего королевской армии - событие само по себе незаурядное. Махараджа Кунвар с восторгом оглядывал своего августейшего отца - начиная с начищенных до блеска сапог с золотыми шпорами и белоснежных замшевых панталон, военного мундира, сверкавшего золотом, и алмазов ордена "Звезда Индии" и кончая ярко-желтым тюрбаном с плюмажем изумрудного цвета. Король снял перчатки и ласково пожал руку Кейт. Заметно было, что после недавней оргии Его Высочество стал вести себя намного цивилизованнее.
– Здоров ли ребенок?
– спросил он.
– Мне говорили, что у него небольшая лихорадка, - у меня тоже была однажды лихорадка.
– Боюсь, сахиб махараджа, что болезнь принца была гораздо серьезнее, отвечала Кейт.
– Ах, малыш мой, - сказал король, нежно склонившись над сыном и перейдя на родной язык, - вот что бывает с теми, кто слишком много ест.
– Нет, отец, я ничего не ел, и я уже совсем здоров.
Кейт стояла у изголовья кровати и гладила мальчика по волосам.
– Какие войска были сегодня на параде?
– Оба эскадрона, мой генерал, - ответил отец, и глаза его засветились гордостью.
– Ты настоящий раджпут, мой сын.
– А мой эскорт - где он был?
– Он прошел с отрядом Пертаба Сингха. И перед концом битвы они первыми пошли в атаку.
– Клянусь Священным Конем, - сказал махараджа Кунвар, - в один прекрасный день в настоящем сражении они тоже пойдут в атаку первыми. Правда, отец? Ты будешь на правом фланге, а я на левом.
– Именно так. Но чтобы воевать, принц должен быть здоров и должен многому научиться.
– Я знаю, - задумчиво произнес принц.
– Отец, я тут не спал несколько ночей и думал. Разве я еще маленький?
– Он взглянул на Кейт и прошептал ей; - Мне хотелось бы поговорить с отцом. Пусть никто не заходит сюда.
Кейт тут же вышла из комнаты, одарив на прощанье мальчика улыбкой, а махараджа сел подле него.
– Нет, я не маленький, - сказал принц.
– Через пять лет я стану мужчиной, и многие будут повиноваться мне. Но как же я смогу отличить плохое от хорошего, когда мне надо будет отдавать приказания?
– Надо много учиться, - произнес махараджа рассеянно.
– Да, я думал об этом по ночам, лежа в темноте, - сказал принц.
– И мне пришло в голову, что всем этим вещам нельзя научиться, если живешь во дворце. Женщины меня этому не научат. Отец, позволь мне уехать, чтобы выучиться и стать настоящим принцем!
– Но куда же ты желаешь уехать, дражайший мой? Ты ведь знаешь, что все мое королевство - это твой дом, мой возлюбленный сын.
– Я знаю, знаю, - ответил мальчик.
– И я вернусь домой, но прошу тебя, сделай так, чтобы надо мной не смеялись другие принцы. Во время свадьбы Равут из Буннаула смеялся надо мной, потому что у меня меньше книг, чем у него. А ведь он всего-навсего сын землевладельца, и их род не такой старый и благородный. У него вообще нет предков. А он ездил и на север, и на юг от Раджпутаны: он бывал и в Дели, и в Агре, да-да, и в Абу; он ходит в старший класс королевской школы в Аджмере. Отец, все сыновья королей учатся в этой школе. Они не играют с женщинами, они ездят верхом в мужском обществе. Там, в Аджмере, и воздух, и вода очень хороши. Мне бы так хотелось поехать туда!