Наулака - История о Западе и Востоке
Шрифт:
Тарвин перебрал камни один за другим - он насчитал их сорок пять, и все они были безупречны; а чтобы, не дай бог, не спрятать их красоту, а лишь оттенить ее, каждый камень имел крохотную золотую застежку, позволявшую ему свободно свисать с золотой нити, на которую он был нанизан, и за любой из них можно было выкупить из плена короля или купить доброе имя королевы.
Это было счастливое мгновение для Тарвина. Вся его жизнь сконцентрировалась в нем. Топаз был спасен!
Оторвав взгляд от ожерелья, Тарвин поднял голову. Нож с драгоценной рукояткой лежал неподалеку на земле. Он подобрал изящное оружие и бросил его в озеро.
– А теперь осталась только Кейт, - произнес он.
XVII
Дворец на красной скале, казалось, все еще спал, когда Тарвин легким галопом скакал по пустынной равнине. Человек на верблюде выехал из городских ворот и направился ему наперерез. Тарвин не без интереса отметил про себя, как быстро может двигаться это длинноногое животное. И хотя он уже успел привыкнуть к этим странным созданиям с шеей, как у страуса, но, видя их, он каждый раз вспоминал цирк Барнума и свое детство. Человек подъехал ближе и пересек дорогу прямо под носом у Тарвина. И тут в утренней тишине раздался сухой щелчок, так хорошо знакомый Нику: это был звук взводимого курка магазинной винтовки. Он инстинктивно соскользнул с седла и оказался прикрыт корпусом лошади, когда раздался выстрел и голубой дымок поднялся вверх, неподвижно повиснув над верблюдом.
– Я и не подумал о том, что она сразу примется за дело, - прошептал он, выглядывая из-за холки.
– Но я не попаду в пего из револьвера с такого расстояния. Чего же ждет этот дурак?
И тут он заметил, что из-за свойственной туземцам неловкости у всадника заклинило ружье и он бешено колотил прикладом по передней части седла. Тарвин быстро вскочил в седло и, держа на мушке нападавшего, подскакал к нему и узнал в нем Джуггута Сингха.
– Так это вы! Ну, старина Джуггут, это не очень-то любезно с вашей стороны.
– Мне приказали, - трепеща всем телом от страха, сказал Джуггут.
– Я не виноват. Я... Я ничего в этом не понимаю.
– Да, это видно. Дайте-ка я покажу вам.
– Он взял ружье из дрожащих рук Джуггута.
– У вас патрон заклинило, друг мой. Так оно не выстрелит никогда. Здесь нужна сноровка - вот так! Учитесь, Джуггут.
– Что вы сделаете со мной?
– вскричал евнух.
– Она бы убила меня, если бы я отказался.
– Не верьте этому, Джуггут. В теории она сильна, как слон Джамбо*, но слаба на практике. Пожалуйста, езжайте вперед.
Они направились к городу - впереди Джуггут на верблюде, то и дело опасливо поглядывавший назад. Тарвин, успокаивая, сдержанно улыбался ему, прижимая конфискованное ружье к бедру. Он заметил, что это очень хорошее ружье, если уметь им пользоваться.
Подъехав ко входу в покои Ситабхаи, Джуггут Сингх спешился и проскользнул во двор - живое воплощение страха и стыда. Тарвин поскакал за ним и в ту минуту, когда евнух готов был скрыться за дерево, окликнул его.
– Вы забыли свое ружье, Джуггут, - сказал он.
– Не бойтесь вы его. Джуггут нерешительно протянул руку за ружьем.
– На этот раз оно никому не причинит вреда. Идите к своей госпоже, скажите ей, что вы вернулись, и поблагодарите ее.
Ни один звук не долетал до него из-за зеленых ставен, когда он выезжал из дворца, а Джуггут глядел ему вслед. И в воротах на него ничего не свалилось, и обезьяны были привязаны крепко. Очевидно, Ситабхаи еще продумывала свой следующий ход.
Однако свой собственный ход Ник уже рассчитал.
Он поехал в мечеть за городом, поднял с постели своего друга в шелковом халате цвета голубиного крыла и заставил его отбить следующую телеграмму:
"Миссис Матри, Денвер. Ожерелье ваше. Готовьтесь надеть его и прокладывайте дорогу через Топаз. Тарвин".
Затем он направился к Кейт. Оставив Фибби на привязи за наружной оградой миссии, он пошел по тропинке к веранде, любовно поглаживая карман застегнутого на все пуговицы сюртука, где лежала Наулака. В его глазах светилось довольство собой и миром. когда он приветствовал миссис Эстес.
– Вы, верно, узнали что-нибудь приятное, - сказала она.
– Заходите в дом, прошу вас.
– Да, очень, очень приятное, а может быть, даже сверхприятное - не знаю, как назвать, - ответил он с улыбкой, проходя за ней следом в гостиную.
– Мне бы очень хотелось рассказать вам об этом, миссис Эстес. Мне страшно хочется рассказать хоть кому-нибудь, но эта история не предназначена для здешних мест.
– Он огляделся.
– Я бы нанял глашатая с оркестром и оповестил бы всех, если бы это было в моей власти, и мы устроили бы здесь небольшое четвертое июля* с фейерверком; и я с радостью прочел бы туземцам Декларацию независимости. Но нет, нельзя. Хотя кое-что я все же смогу рассказать вам, - прибавил он после минутного размышления.
– Вы ведь знаете, почему я так часто прихожу к вам, миссис Эстес, правда? То есть, конечно, вы всегда были добры ко мне, и я успел полюбить вас и ваш дом, и мне всегда здесь было хорошо с вами - но я сейчас говорю о другом. Вы ведь понимаете меня, правда?
Миссис Эстес улыбнулась.
– Думаю, что да, - сказала она.
– Ну и отлично! Отлично! Я так и думал. И я надеюсь, вы мне друг?
– Если вы хотите знать, желаю ли я вам добра и счастья, то, конечно, желаю. Но вы же понимаете, что я чувствую себя ответственной за судьбу мисс Шерифф. Иногда я даже думала, что должна сообщить об этом ее матери.
– О, она знает! Она все отлично знает! И можно даже сказать, что она ничего не имеет против. Сложность не в этом, понимаете, миссис Эстес?
– Понимаю. Кейт девушка исключительная - очень сильная и очень славная. Я полюбила ее всем сердцем. Она такая мужественная! Но мне кажется, что было бы гораздо лучше для нее, если бы она бросила все это. Лучше бы она вышла замуж, - сказала она задумчиво.
Тарвин взглянул на нее с восхищением.
– Какая вы мудрая женщина, миссис Эстес! Какая мудрая!
– прошептал он.
– Я говорил ей то же самое, и не раз и не два - десятки раз! А вам не кажется, что было бы лучше, если бы она вышла замуж прямо сейчас - как можно скорее, не теряя времени даром? Понимаете, я должен уехать из Ратора. Вот в двух словах и все, миссис Эстес. И не спрашивайте почему. Это совершенно необходимо. И я должен увезти Кейт с собой. Помогите мне, если любите ее.
Услышав этот призыв, миссис Эстес ответила так, как только могла ответить: она пойдет наверх и скажет, что Ник хочет поговорить с Кейт. Она довольно долго не возвращалась. Тарвин ждал терпеливо, с улыбкой на устах. Он не сомневался, что Кейт в конце концов уступит. Упоенный своей первой удачей, он и предположить не мог, что она откажется ехать с ним. Разве он не владел Наулакой? А Кейт неразрывно связана с ней. И тем не менее он был готов принять любую помощь со стороны, и ему было приятно думать, что миссис Эстес уговаривает ее.