(не) читайте, это – для ёжиков!
Шрифт:
Ушки, а вместе с ними и лицо Ээрикки вдруг начали отдаляться. Я вцепилась в его плечи, но он продолжал ускользать. А по стенам замелькали тени, очень похожие на змеиные, и мне стало страшно.
– Ээрикки... Не уходи...
Странный повторяющийся звук, доносящийся будто издалека... Светлое пятно в обступившей меня темноте... Я напряжённо всматривалась в него, пока оно не стало увеличиваться в размерах, стремительно приближаясь. Растерянно заморгала и вдруг поняла: светлое пятно – это лицо Ээрикки. А повторяющийся звук – его голос, зовуший меня по имени... Я отчаянно прижимаюсь к его груди, его руки намертво обвивают моё тело... а лицо продолжает приближаться. Уже совсем близко, настолько, что я чувствую его дыхание на моих губах.
– Ээ... рик... ки...- собственный голос донёсся до меня словно со стороны.
Лицо Ээрикки вдруг размножилось... и его поглотила тьма...
Глава 14
Что-то копошилось в моих волосах. Дёрнула головой, но шевеление не прекратилось – послышался возмущённый писк. Я открыла глаза. На подушке топталось не меньше десятка ши. Старательно сопя, они заплетали мои волосы в косички...
– Что вы творите...- хрипло начала я и зашлась в кашле.
– Хомос очнулась!- мне на грудь прыгнул Баако.
Подбоченившись, присмотрелся и фыркнул:
– Выглядишь ужасно!
– На себя бы посмотрел после попойки,- я приняла сидячее положение, и ши, запищав, взвились в воздух.
Баако тут же занял своё излюбленное место на моём плече – у меня даже не было сил его согнать. Голова кружилась, а в рот будто напихали войлока.
– Кто-нибудь может принести воды?
Воду принесли ово. Они же приготовили ванну. От еды я отказалась, но воды выпила столько, что начала икать. Храмовая марихуана оказалась действительно сильной. После "косяка" моего мира я пришла в себя довольно быстро. Но сейчас... В голове плавал туман, цепь событий прерывалась на моменте, когда Ээрикки куда-то меня тащил... Я надеялась, что сарторий вкоре появится и расскажет, что произошло. Но появился Конан – я только устроилась возле окна с кувшинчиком воды на коленях. А за ним – Векеса. Мурлыкнула мне приветствие и присела на подлокотник кресла, в котором расположился ликтор.
– Вижу, ваше взаимопонимание крепнет день ото дня,- хрипловато хихикнула я и поморщилась.
Вспомнила, как хохотала в храме. Наверняка, весть об этом дошла до принцепса, и это сыграет в пользу моей отставки, но всё же... Такое поведение в священном для кого-то месте…
– Как ты себя чувствуешь?- поинтересовался Конан.
– Как с перепоя… И мне не по себе, что вела себя неподобающим образом в вашем святилище. Мне жаль.
– Так что с тобой было?- подала голос Векеса.- Я тоже посещала храм, но ничего особенного не почувствовала.
– Растение, которое сжигают в курильницах, действует на людей, как эль на ши,- я вздохнула.- А где Ээрикки?
– Он… занят. Но просил передать тебе пожелания скорейшего выздоровления.
– Просил передать? А лично озвучить их не собирается?
Ликтор и Векеса переглянулись.
– Что?- не поняла я.
– Поведение сартория показалось мне странным,- проговорил Конан.- Вы поссорились?
– Когда?- удивилась я и осеклась.- То есть... не думаю. Если честно... мало что помню.
Снова этот многозначительный взгляд.
– Может, и мне скажете?- разозлилась я.- Если как-то его оскорбила, готова извиниться. Я не понимала, что делаю и что говорю!
– Вероятно, он навестит тебя позже,- успокаивающе произнёс Конан.- А теперь нужно подготовиться...
– Куда?..- простонала я.
– На встречу с Мудрыми.
– О Господи! Только этих мне не хватает...
– Отказаться ты не можешь.
– Кто бы сомневался...- охая и вздыхая, я поднялась со своего "насеста".- Кстати, как меня вернули сюда?
– В лектике. Сарторий вынес тебя из храма, сказал, тебе стало плохо. Весь остаток дня и ночь ты была в беспамятстве. Принцепс, услышав о том, что произошло, поспешил сюда и даже велел позвать своего личного лекаря. Только когда тот уверил, что утром ты придёшь в себя, принцепс согласился покинуть твою комнату.
– Боже мой...- я схватилась за лоб.- И всё из-за дурацкой травки!
– Слух о том, что атмосфера храма подействовала на тебя... особенным образом, разошёлся по городу,- продолжал Конан.- Как и слух об инциденте с молодыми хемиечинусами.
– И что?- настороженно спросила я, видя, что он замялся.
– В городе многие считают, на тебя снизошла милость богов, и ты избрана ими. Поэтому ты отмечена великим милосердием, а пребывание в храме оказало на тебя такое действие. Почувствовав прикосновение богов, ты повела себя... как повела.
Я уронила кувшинчик, остатки воды выплеснулись на ковёр.
– Дейни,- поднявшись с подлокотника, Векеса скользнула ко мне.- Ещё ничего не потеряно. Сейчас избранницы отправятся к Мудрым, а после заката мы соберёмся здесь и решим, как действовать дальше.
– Перед дверью будет стоять караул,- жалобно пискнула я.
Векеса покосилась на Конана и довольно улыбнулась.
– О преторианцах позабочусь я.
Как только дева-кошка удалилась, Конан поднялся с кресла и подал знак ши. Те с готовностью закружились вокруг меня, ехидно переговариваясь, какое платье выбрать, чтобы подходило к цвету моего лица: серое, бледно-голубое, цвета болотной травы...
– Не замолчите – больше не пущу на кровать!- шикнула на них я, и эльфики притихли.
– В этот раз наряд не так важен, как поведение,- нравоучительно произнёс Конан.- Мудрые не различают цветов, но чтят учтивость.
– Значит, нужно им нагрубить? Запросто!
– Нет, не грубить,- мягко поправил меня Конан.- Проявить неуважение можно и иным способом.
– К примеру... не поклониться?
– К примеру,- кивнул он.- Будь высокомерно-вежливой. Эта роль удаётся тебе не слишком хорошо, но всё же постарайся. Никаких реверансов – небрежного кивка вполне достаточно. Спокойное, властное слегка презрительное поведение – и, когда придёт время, Мудрые воспротивятся выбору принцепса.