Нечестивые джентльмены
Шрифт:
— Сомневаюсь, что дело в этом. — В висках у Харпера зарождалась напряжённая пульсирующая боль. Где-то в самой глубине мозг начинал отсчитывать секунды. Он уже на два дня опоздал, чтобы спасти Эдварда. И каждый прошедший миг приближал того к насильно выбитому признанию.
— А почему ещё им брать Эдварда? — спросила Джоан. — Он в жизни не сделал ничего плохого.
— Здесь вина не твоя, Джоан. Если уж и обвинять кого, то меня. — Харпер прижал к вискам пальцы, словно таким образом он как-то мог задвинуть поглубже острые вспышки боли. — Мне срочно нужно возвращаться в столицу.
— Можем отправиться прямо сейчас, если хочешь. Мне понадобится
— Нет, нужно, чтобы ты осталась здесь. — Харпер вытащил из кармана ключ от наручников и вручил его сестре. — Позаботься вместо меня о Белимае. Надо, чтобы с ним кто-то был. Только, что бы ни случилось, не говори ему о Сариэле, хорошо?
— Я даже пока не соглашалась остаться, — запротестовала Джоан.
— Джоан, пожалуйста, не заставляй меня тратить время на споры. Эдвард сейчас в Доме Инквизиции. Если поспешу, то, возможно, успею что-то сделать, но я не могу оставить Белимая одного.
— Хорошо, я буду здесь.
— Спасибо.
Харпер еще раз быстро её обнял. Он повернулся к двери, но на секунду замер, глядя, как ворочается во сне Белимай.
— Передай ему, что я прошу прощения, — сказал Харпер сестре и ушёл.
Глава седьмая: Ржавчина
Харпер сделал последнюю затяжку и выкинул окурок в струящийся рядом ручеёк мутной дождевой воды. Янтарный огонёк погас с шипением, которое едва слышалось за воем городской сирены. Тёмное небо озаряли огни прожекторов, выхватывая орнаментальные лица близстоящих домов. Лучи пронеслись по резному фасаду Библиотеки поклонного креста и пронзили стеклянный купол Управления водоснабжения. Вся Гражданская площадь была забита инквизиторами, которые сновали от здания к зданию и эвакуировали рабочих, учёных и служащих. Группы пономарей метались туда-сюда, перекрывая линии подачи газа.
Харпер наблюдал, как из Управления водоснабжения быстро вытолкнули последних инженеров. Он скрылся в переулке рядом со зданием Нотариальной палаты, как раз когда из Библиотеки силком выволокли выкрикивающую протесты престарелую сестру-хранительницу Писаний. Её увели два разозлённых инквизитора.
Прямо перед ним стеклянный плафон уличного фонаря лопнул. Из подающих газ труб вырвались наружу языки пламени. Воздух расчертила дуга ослепительно-синего света, когда высокая температура обратила известковые нити накаливания в пар. Харпер натянул фуражку пониже на глаза и вынырнул из узкого переулка. Широким целенаправленным шагом он миновал двух побелевших пономарей, которые изумленно вытаращились на пламенный гейзер.
— Что встали и рты разинули?! А ну, прочь отсюда, пока не взорвалась магистральная! — выкрикнул Харпер, перекрывая вой сирены. Парочку тут же сдуло за противопожарные баррикады. Харпер зашагал вперёд, прямо в Управление водоснабжения.
— Это последнее предупреждение! — кричал он, переходя отделанное мрамором фойе к насосным камерам. Вокруг него вспыхнули и преломились лучи света, когда очередной прожектор пронзил стеклянный купол. По стенам и полу заплясали тени, а затем луч ушёл дальше, и помещение погрузилось во тьму. Похоже, что внутри никто не задержался, но на всякий случай Харпер продолжал выкрикивать предупреждения по пути к служебным лестницам:
— Всем покинуть здание. Произошёл прорыв на линии уличного газоснабжения. Это последнее предупреждение.
По мере того как Харпер спускался по винтовой железной лестнице, шум с площади становился
Из-за полностью перекрытого газа единственным источником света оставались тусклые фосфорные лампы, свисающие с перил. Они окутывали все вокруг Харпера неясным зеленоватым свечением. Он снял с крепления одну из цилиндрических ламп и продолжил спуск. Воздух становился более плотным и затхлым.
За самой нижней ступенькой открывался длинный бетонный коридор. Вдоль обеих стен тянулись ряды тяжёлых железных люков, каждый из которых вёл в технологическую шахту. Харпер читал номера и буквы, выгравированные над дверьми. Мт 22–21, Мрк 1-14, Мт 10-8.
«Матфей, Марк и снова Матфей», — прошептал он.
Одно из его первых дел в Инквизиции прошло как раз в этих шахтах. Харпер почти неделю искал здесь потерявшегося Блудного ребёнка. В итоге её он нашел, но за время поисков понял, насколько плотно эти туннели пронизывают весь город. Везде, где пролегала большая водопроводная труба, вдоль неё шла технологическая шахта. А водопроводные трубы сейчас были повсюду. Единственной проблемой оставалось найти нужную.
Харпер поднял фосфорную лампу и прочитал код над люком, к которому только что подошёл: Втор. 15-6. «Второзаконие, глава 15, стих 6: «и ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами». Голову даю на отсечение, это трубы от Банкирских рядов».
Он свернул и прошел мимо ещё трёх люков. И наконец нашёл отмеченный кодом Втор. 19–18. Харпер ухмыльнулся выбранной игре слов: «Судьи должны тщательно расспросить их»[1].
Дверь люка заскрипела в отчаянном протесте, когда Харпер заставил проржавевшие шарниры повернуться. Из открывшегося перед ним туннеля потекла тонкой струйкой зловонная жёлтая вода. Воздух одновременно отдавал затхлостью и гнилью. Трубы, ведущие к Дому Инквизиции Брайтона, явно не проверялись уже не первый год. Харпер нырнул в шахту и закрыл за собой люк.
Внутри было узко и высоко. Из трубы под потолком сочилась и капала на фуражку вода. Вокруг щиколоток рябил застойный ручеёк. Харпер быстро шёл через илистые лужи, которым фосфорная лампа придавала жуткое зеленоватое свечение. Когда туннель разделился на два, Харпер оглядел бетонные стены в поисках букв, указывающих на названия улиц, проходящих высоко над ним.
Движение успокаивало. Оно практически заглушило непрекращающийся подсчёт секунд в голове. У него оставалось, пожалуй, полчаса до того, как инквизиторы полностью эвакуируют Гражданскую площадь. После чего ещё четверть часа, и кто-нибудь из них обнаружит, что с газовыми трубами всё в порядке. Харпер просто повредил входные вентили некоторых уличных фонарей, чтобы их взрывы привели в действие городские сирены.
Харпер перешёл на бег. Он был рад наконец-то что-то делать. После того как пришлось всю прошедшую неделю смотреть и ждать, пока Белимай не вынырнет из пыток, подстроенных собственным телом и разумом, Харпер чувствовал себя беспомощным. Ещё бы чуть-чуть, и он начал бы молиться, хотя знал, что в нём больше не осталось веры.
Но движение подпитывало. Мышцы поглощали пустоту, лежащую между ним и его вожделенной целью. Харпер с головой окунулся в чистые телесные ощущения. Он добрался до приставной лестницы и поднялся в примыкающую шахту. Стремительно преодолел и её, нагибаясь и перепрыгивая через малые трубы, попадающиеся на пути.