Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
Шрифт:
Сергей, наконец, решил остановиться на пятистенном доме, который был ближе всех к лесу.
– Все, – решительно объявил он. – Все свободны.
Разочарованные крестьяне, кляня удачливого односельчанина, отправились в свои нетопленные дома.
Счастливый хозяин, Жилин Захар Петрович, отец двух взрослых сыновей и муж одной мощной решительной бабенки, пошел вместе с Сергеем в сельсовет разыскивать «этого Степку, чтоб ему там на том свете сковородки лизать». Похоже, председатель сельсовета особой популярностью не пользовался. Жилина мучали сомнения, на месте ли Степан. Сергей раз в пятнадцатый слышал, как поминали председателя, но никто не разу не назвал его по отчеству.
Как и боялся Захар Петрович, сельсовет встретил их в лице замерзшей секретарши, по совместительству кассирши, а также бухгалтерши. Она сидела за маленьким заляпанным чернилами столом, который еле помещался между окном и черной круглой железной печкой. Перед печкой, на прибитом к полу листе железа, лежало три полена, и замотанная в платки секретарша мучительно раздумывала, то ли их спалить сразу, то ли подождать еще.
– А Степан где? – хмуро спросил Жилин, пока Сергей с Катюшей с любопытством осматривались вокруг.
– Придет, – неуверенно сказала секретарша. – Надо-то че?
– Его и надо.
Жилин решительно повернулся и зашагал к самому крепкому дому, который был неподалеку.
– А это удобно? – усомнилась Катюша.
– Тут его до весны не дождесся, – не оборачиваясь, пояснил Захар Петрович.
Пресловутый Степан, скорее всего, только что сладко спал, потому что на его розовой щеке отпечатались складки подушки.
– Я только на минутку отошел, – зевая, пояснил он и украдкой снял сеточку с волос. Вернее, ему только показалось, что украдкой, потому что Катюша тут же заинтересовалась:
– Ой, а что это у вас, чтобы прическу не помять, пока вы спите, да? А можно посмотреть?
Председатель густо покраснел и махнул рукой:
– Я и не спал вовсе! Я тут… за документом зашел.
– Ну-ну, – язвительно заметил Жилин. – Видал ты в глаза эти документы. Феня с документами-то сидит, не ты!
– Ты потише, – внушительно выпятил живот Степан. Жилин успокаивающе похлопал его по плечу, отчего свиноподобный Степан присел.
– Ты мне паспорт отдай, – требовательно сказал он. – Я дом продаю.
– Как это продаю, как это продаю! – засуетился Степан. – А я? Без меня не продашь!
– Да знаю. Ты бумажки подписывать должен. Феня покажет, где, а ты распишешься, – захохотал Захар Петрович, довольный, что «уел» председателя.
Степан насупился:
– Ты… это... дом продавай, а паспорт не отдам.
– Это как так – не отдам? – взревел Жилин, как павлин, которому наступили на хвост. Катюша однажды слышала, как громко и противно орет павлин в зоопарке. Сходство было полным.
– А вот так, – пояснил Степан. – Сам знаешь, не положено, и все.
– Это как это не положено? – не унимался Жилин. – Как же я в городе без паспорта на работу устроюсь?
– Не положено, – отрезал председатель – Потому как линия партии на укрепление сельского хозяйства.
– Я – свободный человек, – бушевал разъяренный Жилин.
– Ты что, – пожелал узнать Степан, – против линии партии?
– А городские, значит, куда хошь могут ехать? Без всякой линии? Нет, я так не согласный. Отдавай паспорт.
– Не могу. Сам понимаешь, что мне за это будет.
Что за это будет, понимали все. То, что он с должности слетит, это понятно. Но могли еще и десять лет без права переписки припаять.
– Ну, ты это, придумай чтой-нибудь, – предложил Захар Петрович. – А я тут… эта… когда дом продам…
Но Степан оказался труслив.
– И не говори, – замахал он ручками. – И слушать не хочу. Хоть озолоти. На что мне деньги твои там? С собой их туда не возьмешь.
Сергей подмигнул Жилину, чтобы он вышел и оставил их одних. Дождавшись, когда хлопнула дверь, он подмигнул:
– Правильно! Рисковать – так за большие деньги.
– М-м-м, – замотал головой Степан.
Сергей наклонился к нему, вынул пачку с лиловыми шахтерами, которые радостно улыбались, видимо, прославляя хорошо оплачиваемый доблестный труд, и внушительно сказал:
– Сто тысяч!
– Нет-нет, – по инерции продолжал мотать головой Степан, а потом до него дошло. Он выпучил глаза и спросил так же шепотом:
– Сколько?
Сергей, продолжая заговорщически глядеть ему в глаза, медленно покивал головой.
– За сто тысяч сможешь найти способ?
– Смогу, – хрипло сказал Степан. – Постараюсь. То есть смогу. Ну очень постараюсь.
Сергею с Катюшей только этого и надо было. Они потребовали, чтобы Степан начал готовить документы, пообещали приехать в следующую среду, прилепили микрофон к коврику с тремя лебедями и отбыли, оставив Степана обсуждать способ заработать сто тысяч рублей со своей женой. Их размышления были недолгими: паспорт выдать, взятку взять и тут же написать донос на обоих: мол, паспорт выдал, потому что хотел застукать врага народа, который идет против линии партии. А про деньги умолчать.
За этот день они успели посетить еще пару колхозов. Жители везде одинаково желали продать дома, получить паспорта и переехать в город, однако председатели попадались разные: были и такие, которые искренне стояли за линию партии, на переговоры не шли и грозили сообщить куда следует. Лишь один искренне сочувствовал товарищу, желавшему получить паспорт, но при всем том весьма твердо пожелал следовать букве закона, потому что он, как облеченный властью человек, обязан эту власть поддерживать, «как солдат, выполняющий приказ». Сергей с Катюшей порадовались наличию в советском обществе непродажных людей и покатили домой по темной дороге, освещаемой лишь фарами их внедорожника.