Нелюбовный роман
Шрифт:
– А что муж?
– Отказался. Он уже идёт на принцип, говорит, что добьётся, чтоб тот ему заплатил. Не заплатит, конечно, но победа вряд ли будет за ним.
Севель была далека от того, чтоб успокаиваться, пока же, как и было велено, не выходила из дома без сопровождения, занималась сыном и немного – собой. Аника привезла ей витамины и разрешение иногда прикупить что-нибудь из еды, если очень захочется. Это обещало возможность отложить чуть больше денег, чем обычно.
На суд её вызвали с сыном. Накануне в её квартирке собрались все жёны Нумерия, вместе выбрали для неё платье, обувь, платок и одежду для Вани. Они были оживлены, а Лира даже высказалась, что завидует Севель – ведь это такое приключение! Мало кому из женщин доводится оказаться в положении, когда за неё спорят двое мужчин.
– Да не за неё, дура! – зло одёрнула Фруэла. – А за сына.
– Ну, всё равно…
– Ни одна женщина не будет стоить того! Поверь мне. Ей один раз повезло – и только.
– Севель тут умнее тебя, молчит – и всё, – одёрнула Аника, за что удостоилась злого взгляда, но дальше того дело не пошло. Ссориться со старшей женой Нумерия не стали бы ни Фруэла, ни Дениза. О да, старшая жена по-настоящему умела держать всех в крепких руках.
– Она на самом деле не старшая, – сообщила Лира, которая осталась помочь Севель прибрать после общих посиделок. – Старшая – Радель, а потом была Дениза. Но Дениза сразу занялась приданым бизнесом, а Радель очень переживала из-за двух выкидышей. Муж тогда ещё очень надеялся на сына. Он женился на Радель потому, что она забеременела, а ведь у Радель – два брата. Он ждал от неё сына, но она скинула двух малышей. Может быть, там и был мальчик, а вот не повезло. Сейчас у Радель только одна дочка и всё неплохо. Но это сейчас, а тогда она была просто раздавлена. Вот Аника и занялась делами семьи. И у неё получается.
– А у Аники есть дети?
– Одна дочь. Хорошая девочка, умненькая. Сейчас учится в достойной школе, отлично успевает. Дениза её очень любит, так что, если Нумерий не воспротивится, в неё будет хорошее приданое в придачу к профессии. А с чего бы отцу возражать. Он любит всех своих детей. – Она сочувственно посмотрела на Севель. – И новую дочку тоже полюбит. Не волнуйся. Всё будет хорошо.
И Севель вполне поняла, на что Лира намекает добродушно, Фруэла – зло, а Аника – деловито. Она создаёт проблемы для мужа и всей семьи, вероятность, что с ней разведутся, растёт день ото дня.
Устав от грозной мысли за ночь, на суд она поехала совершенно безучастной.
Но это было и неважно, в суде от Севель мало что потребовалось. Всё, что она должна была сказать: да, её зовут Севель, она работала в мастерской Солнцедара, она родила сына и отца ребёнка в лицо не разглядела, так что не может сказать, тот ли человек претендует на отцовство. Дальше ей следовало просто стоять и молчать, держа на руках малыша и показывая, из-за чего идёт спор. А спор очень быстро перетёк в ссору между мужчинами – судья лишь наблюдал. Даже не он сам, а адвокат Нумерия следил, чтоб всё не претворилось в грандиозный скандал. Судью, казалось, вполне устраивала возможность просто понаблюдать и насладиться.
Если в первые минуты Севель ещё помнила слова Лиры о споре двух мужчин за неё, то очень скоро она утвердилась, что сама по себе не имеет значения ни для одного из них. Да и сын теперь уже вряд ли оставался тем самым заветным призом. Между тяжущимися будто бы молнии готовились проскочить, и это были их чувства и их уязвлённое самолюбие, в ослеплении которым они не хотели знать больше ничего и никого. Они сражались друг с другом, и уступить для них означало проиграть.
Проиграть не желал ни один.
Однако они находились в неравном положении – у одного был опытный и умелый адвокат, тоже мужчина, поэтому мощный игрок. Он, дав противнику разойтись и распалиться, ловко принялся направлять его к пропасти, лишь изредка подталкивая вопросами. Так работяга, ничего не подозревая, признал, что отказывается делать генетический анализ за свой счёт, что действительно не озаботился повидаться с Севель сразу после того, как пошёл слух о рождении мальчика, потому что информация его заинтересовала мало, и вообще, он слишком молод, чтоб обременять себя ребёнком. Но, поскольку на мальчиков платят хорошее пособие, то он решил – не помешает. И это, судя по выражению лица судьи, было последним гвоздём в крышку гроба, где будут похоронены его амбиции и его победа в процессе.
Судья велел Севель удалиться, и она лишь на следующий день узнала, что в этом деле Нумерий одержал безусловную победу. Судья принял решение, что у работника предприятия было достаточно времени и возможностей, чтоб предъявить права на малыша Ованеса и его мать, поскольку информацию о рождении мальчика от него никто не скрывал. И, поскольку работник был не слишком заинтересован в ребёнке, а Нумерий Гил проявил о мальчике настоящую заботу и женился на его матери, он имеет право воспитывать малыша и, если желает, может оформить опеку или даже усыновление.
Обо всём этом сообщил ей сам Нумерий, очень довольный исходом. Он сиял так, словно был военачальником и одержал победу в решающей битве. Часть этого сияния в его глазах падала и на Севель, потому мужчина был ласков. О том, будет ли он брать Ваню под опеку, не обмолвился, зато попробовал супа, который Севель приготовила, от души похвалил её стряпню и погладил её по животу.
– Уже шевелится?
– Пока нет.
– Ну, ничего. Дочкой больше – дочкой меньше… Надеюсь, будет крепенькая и красивая. – Он попробовал и овощи, приготовленные для ребёнка, отметил и их. – Вкусно. Только соли мало.
– Для детей так и готовят – чтоб поменьше соли, – кротко и осторожно пояснила Севель, подавая мужу солонку.
– Да-да, помню такое… Аника хорошо отозвалась о тебе. Она сказала, что с тобой не возникает проблем.
– Только вот таких, в виде суда…
– Ну, это ничего, это мы миновали. Мне нужно, чтоб ты дружила с Аникой. Мне не нужны свары. И не ссорься с Фруэлой. Она шумная и вздорная, но я не разведусь с нею, скорее уж придётся оставить тебя. Ты поняла?
– Я ни с кем не буду ссориться.
– Вот и умничка. Покажи мне Ваню… Он болван. Он мог получить сына и упустил эту возможность, – и Севель, конечно, поняла, что Нумерий говорит о человеке, у которого выиграл в суде. – Он мог стать отцом сына и упустил свой шанс. Болван…
Нумерий обращал на неё мало внимания, пока её живот округлялся, наливался и начинал отягощать Севель. Она убедилась в справедливости слов Аники – с Ваней действительно стало трудно с тех пор, как из-за живота пришлось сперва расшить платья, а потом обзавестись новыми. Аника позаботилась об этом – привезла несколько милых одёжек, оставшихся у других жён Нумерия, и некоторые были даже очень хорошие и дорогие. Бельё, которое теперь могла себе позволить Севель, ей сперва неловко было носить – слишком красивое. Но только такое продавалось в магазинах для замужних женщин, и стоило прилично. Аника дважды сказала, что рынки теперь не для неё, не для жены и матери сына, и Севель покупала, тем более, что деньги на это ей давались.