Неправильная пчела
Шрифт:
– А тебе какое дело до моего счастья или несчастья? – довольно грубо ответила Глина.
– Наверное, есть дело, – терпеливо сказал Оржицкий, – мы не случайно оказались рядом, я не случайно нашел твои бусы, неслучайно подсмотрел за тобой в комнате. Подобное притягивает подобное. Думаю, что ты нуждаешься в друге, в утешении.
– Не нуждаюсь, – ответила Глина, – все свои проблемы я решала всегда сама.
– Я видел передачу с твоим участием, – продолжил Оржицкий, словно не замечая грубости девушки, – я сразу понял, что у тебя есть дар. И это не магия и не трюки. И как-то почувствовал, что это дар тебя тяготит.
Глина молчала, сумерки вокруг них сгустились, уличный шум немного утих. Не дождавшись реплики от хмурой собеседницы, Тимофей продолжил.
– У меня тоже был дар, я умел слушать истории вещей. Забирать их память. Может, я не был таким сильным, как ты. Сначала радовался своему дару, потом понял, что не хочу нести бремя чужих тайн. Я долго колебался, словно меня искушал какой-то дьявол. Только дьявола никакого нет, а есть наше малодушие, наша алчность и гордыня. Кто-то посредством нашего дара отбирает реальную жизнь и дает взамен какую-то симуляцию. Я понял, что мне такой дар и даром не нужен.
Тимофей не видел, улыбнулась ли Глина на его каламбур.
– Катя, – сказал он, – я вряд ли могу помочь тебе чем-то, но ты подумай серьезно, а нужно ли тебе нести чужое бремя?
– Я не Катя, – негромко ответила девушка, – меня зовут Глина.
***
На старом автобусе, который больше походил на рыдван, Глина и Тим приехали по Петергофскому шоссе к вожделенному месту отдыха. Стояла жара, которой в Питере не было уже несколько лет, и потому жители города решили, что в квартирах сидеть грешно. В субботу маршрутки и автобусы были переполнены компаниями и парочками, спешащими на пикники. Вместе с Глиной и Тимом на остановке высадилось человек десять, но все они быстро рассеялись по парку, и вскоре даже их шумные голоса уже растворились в звуках летнего дня.
Пространство парка было наполнено шорохом листвы, трепетом веток, птичьими голосами. Никаких вещей с их дурацкими историями! Тим радостно улыбался, а Глине было не спокойно, потому что она давно не совершала таких вылазок, да еще в незнакомое место.
– И зачем ты меня сюда притащил? – озиралась Глина по сторонам.
– Ты живешь в Питере, а кроме Невского проспекта, Васьки и Бассейной ничего не видела, сидишь полгода в квартире, как мышь в норе, – улыбнулся Тим.
– Был бы ты поумнее, то понял бы причину, – огрызнулась Глина и сунула нос под ворот водолазки, показывая, что разговор окончен.
– Персонального соловья я тут не обещаю, – словно не замечая грубости девушки, ответил Тим, – но лебеди будут.
Тим уверенно зашагал к причалу, таща Глину за руку. Лодка им досталась крепкая, хоть краска на бортах и облупилась. Тим расплатился с хмурым лодочником мятыми купюрами и бутылкой водки, которую тот радостно сунул под куртку. Сверкая щербатым ртом алкоголика, лодочник сообщил: «Это хорошо, что ты водку мне отдал, тут приносить и распивать категорически. От причала можно спуститься доплыть до островков, тока смотрите на дно. Если там водоросли сплетаются – на мель можно сесть. На островки не причаливайте, там комары, и костер жечь нельзя. На Узком есть семья лебедей, булок киньте им, а ничего не давайте больше, один дурак им сосиски кидал, так я ему рыло начистил».
Глина засмеялась тихим смехом. Тим скомандовал ей:
– На банку садись, будешь рулить.
Лодочник
– Э, путешественники! – лодочник с презрением махнул рукой, – не утопните, а то…
Что «а то» парочка не услышала, Тим уже успел взмахнуть веслами, уключины скрипнули, лодка мягко поплыла. Глина сидела рядом с Тимом на банке, глядя на удаляющийся берег, но потом развернулась в обратную сторону, покачавшись в лодке. На берегах виднелись чьи-то фигуры, бренчала гитара, лаяли собаки. Подростки играли в мяч, он описал плавную дугу и шлепнулся у берега в воду, сначала погрузился, но потом всплыл на поверхность. С гиканьем высокий мальчишка побежал с пригорка к воде и стал звать Тима, чтобы тот веслом подтолкнул мяч поближе к берегу, но Тим только засмеялся и поплыл мимо.
Глина успокоилась, ей нравились мелкие волны, другие лодочки вдалеке, яркое солнце. Она даже хихикала, слушая, как Оржицкий напевает: «Что нам рифы, что нам мели: развлекались, как хотели, возмужали, загорели, правда, Васька утонул». Потом Оржицкий, вдохновленный успехом у Глины, исполнил: «Расскажу я вам ребята удивительный рассказ, как я в лагерь пионерский собирался первый раз», и Глина ему тихонько подпевала. Да и как не напевать запомнившийся сразу рефрен: «От чего-то пять таблеток и в полосочку трусы»?
Доплыли до первого же лебяжьего острова, и немного извозившись в грязи, вылезли на берег, не приняв предостережений лодочника. Заботливые нарушители порядка, бывшие в этих местах до Глины с Тимом, вбили громадный железнодорожный болт, к которому Тим привязал лодку. Толстые лебеди, смешно переваливаясь с боку на бок, потрусили в сторону Глины, выпрашивая еду. Она достала из пакета булку и стала кидать кусочки птицам, но те не видели, куда падает лакомство и вытягивали шеи, пытаясь что-то ухватить с воздуха. Лебеди мешали друг другу и ссорились, отпихивая друг друга крыльями. Тим хохотал басом, что, впрочем, не отпугивало глупых птиц. Один серый птенец, весьма крупный, но с уже пробивающимися белыми перышками был самым шустрым, ему доставались мякиши, а кусочки с корочкой он отпихивал в сторону. Жадный старый лебедь прогонял птенца, шипел и хлопал крыльями.
– Смотри, как старый птиц толкает сыночка, – засмеялся Тим, – вот тебе и отцовская любовь.
Он сказал это совершенно зря, потому что Глина нахмурилась и кинула пакет в лодку, намереваясь сесть в нее и плыть дальше.
– Ну-ну, – сказал Тим примирительно и обнял ее за плечи, – мы еще костер не жгли, сосиски не жарили, не намусорили.
– Сосиски? – криво улыбнулась Глина.
– Да, именно. Запрещенные местным Хароном. Баварские, с сыром, – Тим показал нутро рюкзака, – какая же прогулка без пикника?
Глина пожала плечами, соглашаясь, а коварный лебедь подкрался к ней сзади и с шипением ухватил за джинсы. От неожиданности девушка взвизгнула и подпрыгнула, распугав остальных птиц. Тим громко засмеялся, а Глина пожаловалась:
– Я думала, что только гуси за пятки щиплют…
– Эх, Глина, нет никому нынче доверия, даже лебедям, – сказал Тима, шагая вглубь островка, – кстати, ты заметила, как неуклюже выглядят лебеди на суше, как они непропорциональны? А в воде каждый из них, как сказочная ладья. Гармония в каждом движении.