Ночная вахта
Шрифт:
— Срубим деревья на соседних островах, — провозгласил крайне внезапную и оригинальную идею Сэлби. — Там главное на грибы не наткнуться. Но если вы будете осторожны…
— Строго говоря, деревьев там тоже нет, — кротко напомнил Док нашему сэру-дураку.
— Там есть лужи со смолой. Или чем-то вроде нефти, — внезапно для себя сказал я и вздрогнул. Честное слово, мгновение назад у меня и мысли не было вспоминать о тех густых пахучих лужах.
— Нефть? Откуда здесь нефть? — удивился шкипер. — Да она нам катер сожжет, весь котел загадит, а толку…
Они заспорили
Меня спросили, где я видел те лужи. «Видел» — слово, которому до поры до времени не придаешь значения. Я объяснил местоположение смоляных источников и наш мудрый предводитель приказал Магнусу собираться в рискованную экспедицию. С того несчастного дня, когда я лишился зрения, никто не рисковал высаживаться на Грибной остров — незачем было. Сейчас у меня то и дело уточняли детали очертания берега и подходов к зловещей грибной поляны. Сэр-Сэлби подошел к делу со всей серьезностью — у него имелся унаследованный от лейтенанта офицерский шлем, и герой собирался непременно напялить сие защитное снаряжение, дабы уберечь глаза, уши и залысины. За сохранность своего мозга наш адмирал справедливо не опасался.
— Пойду, подниму гребца, — решил командир. — Пусть рубит кусты, пока мы будем исследовать нефтяную смолу.
— Он едва жив, — напомнил доктор.
— Ну и что с того?! Он должен выполнять приказы, для того его и наняли. Нам необходимо топливо!
— Сэр, осмелюсь заметить, что если дать волонтеру денек отлежаться, с него будет куда больше проку, — вставил я, бессмысленно ощупывая тростью груду веток у костра. — Заготавливать топливо необходимо при любой возможности, а людей осталось немного. Увы, я мало на что годен. Каждые руки на счету. Если гребец околеет сегодня, в будущем экспедиция порядком потеряет в рабочей силе…
— Что за сопливые разговоры?! Я словно среди приютских девчонок оказался! — возмутился славный солдат. — Нерешительность вас погубит! Ладно, пусть полудохлый гиббон валяется в лодке, сейчас мне некогда его воспитывать…
Наконец, они отчалили. Доку было наказано готовить микроскоп и прочие штуковины для изучения нефтяного масла, мне — сушить хворост и не зевать с огнем, гребцу — побыстрее сдохнуть и не вонять. Захлюпали весла…
Я услышал, как Док подсаживается ко мне.
— Энди, могу я спросить, что происходит?
— Сушу ветки. Док, — пробормотал я. — Вот эта кривулина весьма сырая.
— Мы одни, Энди. Гребцу, если он еще дышит, нас не услышать. Можешь сказать, что с тобой творится?
— Не могу. Честное слово. Сам ничего не понимаю, — я помолчал. — Слушайте, Док, у вас ведь есть догадки и как их… гипотезы? Если кратко — что со мной? Буду весьма признателен, если хотя бы намекнете.
Судя по звуку. Док скреб лысеющее темя. Потом он сказал:
— Полагаю, ты меняешься. Это если кратко. Допустим, основной виновник этих изменений — те самые злосчастные грибы. И есть еще… что-то. Но остальное я еще не понял. Можешь поверить, я говорю искренне. Ты готов ответить тем же?
— Попытаюсь. А что грибы, Док? Истинная дьяволова приманка?
— Я закоренелый грешник и атеист, Энди. Грибы странноватые, но в целом ничего особенного. Хотя повадки и способ размножения у них уникальные, это верно.
— И что у них с размножением? — поинтересовался я, холодея.
— Судя по всему, они интенсивно перерабатывают биологические остатки. Удивительно быстрый и необычный процесс, гм… Далее они дожидаются э-э… нового переносчика, поражают его, и все начинается заново.
— Что такое «биологические остатки»?
— Падаль. Разложение ее весьма обогащает почву, вот грибы и научились добывать себе питание, подстреливая своими спорами любопытствующую дичь.
— Я вроде бы еще жив. Док.
— Верно. Судя по всему, ты оказался слишком крупной добычей и твой организм переборол и усвоил грибные споры, — доктор тактично кашлянул. — Видишь ли, Энди, мне трудно не заметить, что твои глаза изменились. Видимо, навсегда. Цвет, форма и размер зрачков…
— И что со мной будет?
— Понятия не имею. Откровенно говоря, мне не приходилось слышать о подобных мутациях. Ты знаешь что такое «мутации»?
— Приблизительно.
— Хм, ты на редкость образованный парень для простого лондонца. Чему и где тебя учили, хотелось бы мне знать.
— Просто я вырос не на улице, а в окружении приличных людей. Многие из них были весьма начитаны и общительны. Я просто внимательно слушал их разговоры.
— Полезный навык, — согласился Док.
— Это точно. Я уж думал, что придется им довольствоваться всю оставшуюся жизнь, но давеча вечером, в драке, выяснилось, что с моим зрением не все так безнадежно. Хотя позже я вновь ослеп и весьма быстро, несколько секунд я вполне различал детали окружающего мира.
— Я знал! — доктор хлопнул себя по колену. — Я догадывался! Организм преодолел вторжение яда и сжился с ним! Теперь у тебя строение глаз, типичное для ночного животного! В смысле, почти типичное…
— И как это выглядит со стороны? — не смог удержать я мучающий меня вопрос.
— Ерунда, ничего страшного. Очень крупный зрачок, отчасти даже красивый. Глазные впадины тоже стали заметно шире. Теперь ты слегка большеглаз, Энди. Боюсь, беда в том, что днем ты будешь неизменно слепнуть. Этакая гемералопия наоборот.
— Полагаете, с этим можно жить?
— Думаю, вполне. Хотя определенных сложностей тебе не избежать, — Док запнулся. — Послушай, если говорить начистоту, ведь зрение не основная проблема, так? С тобой происходят и более странные вещи?
— Вы так считаете? — я понял, что мы затронули ту самую опасную тему.
— Мы здесь одни, — Док понизил голос. — Видишь ли, в ту ночь я не спал…
— Ну да, я учуял ваш табачок. Курили на баке катера, так?
— Нервы, бессонница, дурная привычка отравлять легкие. Я видел, как ты поднимался на борт, но не мог понять, что ты собираешься делать.