О смысле жизни

Иванов-Разумник Р. в.

V

Романъ этотъ . Сологубъ писалъ съ 1892-го года, закончилъ его въ 1902 г., но только въ 1905 г. онъ впервые былъ напечатанъ, хотя и не до конца, въ журнал «Вопросы Жизни» и только въ 1907 г. онъ вышелъ отдльнымъ изданіемъ, вскор повтореннымъ [1] .

Несмотря на недавнее его появленіе, крылатое слово «передоновщина» сразу вошло въ обиходъ русской жизни и литературы? ибо это именно то слово, которое . Сологубъ услышалъ отъ безобразной и нечестивой бабищи жизни. Не надо только понимать это слово такъ узко, какъ поняли его многіе читатели и критики. Видть въ «Мелкомъ Бс» сатиру на провинціальную жизнь, видть въ Передонов развитіе чеховскаго человка въ футляр? значитъ совершенно не понимать внутренняго смысла сологубовскаго романа. Это все равно, что считать Чехова только сатирикомъ провинціальныхъ нравовъ эпохи восьмидесятыхъ годовъ, этой эпохи общественнаго мщанства… И въ томъ и въ другомъ случа въ этихъ утвержденіяхъ есть доля истины: и Чеховъ и . Сологубъ выросли на почв восьмидесятыхъ годовъ, они неразрывно связаны съ нею, они непонятны безъ нея. Вс мы, и великіе и малые люди, не съ неба сваливаемся на землю, а изъ земли растемъ къ небесамъ, по выраженію Михайловскаго; на почве эпохи общественнаго мщанства выросли и Чеховъ и . Сологубъ, и это многое объясняетъ намъ въ ихъ произведеніяхъ, если только мы не упремся лбомъ въ эту точку зрнія и не пожелаемъ ограничиться ею. Пора было бы, наконецъ, признать всмъ, что у Чехова, подобно тому какъ раньше у Лермонтова, отношеніе къ опредленной эпох переносилось потомъ на всю жизнь въ ея цломъ, что отъ обличенія мщанства

окружающей жизни они переходили къ ужасу передъ мщанствомъ жизни вообще. Мщанство самой жизни, какъ таковой? вотъ то общее, что роднитъ и Лермонтова и Чехова, что у перваго было только намекомъ и что заняло всю ширь творчества второго; ближайшимъ преемникомъ Чехова является въ этомъ отношеніи . Сологубъ. Не одна провинціальная жизнь какого-то захолустнаго городишки, а вся жизнь въ ея цломъ есть сплошное мщанство, сплошная передоновщина; въ этомъ-то и состоитъ весь ужасъ жизни, этимъ и объясняется страхъ жизни.

1

Позволю себ замтить, что до выхода этого романа отдльнымъ изданіемъ, пишущимъ эти строки было отмчено еще въ 1906 г. (см. «Ист. русск. обществ. мысли», т. II, гл. IX), что въ роман этомъ мы имемъ типично чеховскій взглядъ на міръ и на жизнъ, какъ на сплошное мщанство; эта же точка зрнія на творчество . Сологуба развивается и въ настоящей работ.

Жизнь безсмысленна, безцльна, жизнь? сплошная передоновщина; челов-чес-кая душа

… узка, темна и несвободна, Какъ темный склепъ, И тотъ, кто часъ провелъ въ ней неисходно,? На вкъ ослпъ.

Торжествующая пошлость на все кладетъ свою печать; только одни дти до поры до времени свободны отъ этой передоновщины, которая однако современемъ и ихъ пожретъ въ своей пасти. «Только дти, вчные, неустанные сосуды Божьей радости надъ землею, были живы, и бжали, и играли,? но уже и на нихъ налегала косность, и какое-то безликое и незримое чудище, угнздясь за ихъ плечьми, заглядывало порою глазами, полными угрозъ, на ихъ внезапно тупющія лица» («Мелкій Бсъ», стр. 106). Мы знаемъ, что это за чудище: это? дебелая и румяная, но безобразная бабища жизнь, столь же страшная въ своей обыденности, какъ и «румяный, равнодушно-сонный» Передоновъ, со своими «маленькими заплывшими глазами». Страшна же эта обыденность своимъ полнымъ безцліемъ; еще страшне, когда эту безсмысленность жизни люди хотятъ побороть, вкладывая въ нее свой маленькій смыслъ, ставя ей свои мизерныя цли. Послднее горше перваго, такъ какъ пусть лучше жизнь будетъ совсмъ безцльна, чмъ цлью ея считать, говоря фигурально, то инспекторское мсто, которое княгиня Волчанская якобы общала Передонову. Независимо отъ намреній автора, это инспекторское мсто получаетъ въ роман такое символистическое и трагическое значеніе, что поистин иногда становится «страшно, за человка страшно»…

Жизнь безцльна, но у Передонова есть цль: ему надо получить инспекторское мсто, которое сразу осмыслитъ все его существованіе… Не кажется ли вамъ, что мы уже что-то слышали объ «инспекторскомъ мст», что мы знаемъ его подъ другими названіями? Да, совершенно справедливо: ибо что же такое это Zukunftstaat марксистовъ и эта земля Ойле самого . Сологуба, какъ не то же самое «инспекторское мсто», охарактеризованное лишь mit ein bischen anderen Worten? Для объясненія настоящаго цль переносится въ будущее, иногда близкое («инспекторское мсто»), иногда далекое (Zukunftstaat «черезъ двсти-триста лтъ»), иногда безконечное (земля Ойле); но вдь разница здсь лежитъ въ области чисто количественныхъ, а не качественныхъ отношеній. Земной рай черезъ двсти-триста лтъ настолько же безсиленъ осмыслить нашу настоящую жизнь, насколько инспекторское мсто не осмысливаеть жизни Передонова; и то и другое? только самообманъ, самоублаженіе. Чеховская вра въ золотой вкъ на земл «черезъ двсти-триста лтъ» находитъ себ карающую Немезиду въ лиц Передонова. «Ты думаешь,? спрашиваетъ онъ барашкообразнаго Володина,? черезъ двсти или черезъ триста лтъ люди будутъ работать?

— А то какъ же?? отвчаетъ Володинъ.? Не поработаешь, такъ и хлбца не покушаешь. Хлбецъ за денежки даютъ, а денежки заработать надо.

— Я и не хочу хлбца.

— И булочки, и пирожковъ не будетъ,? хихикая, говорилъ Володинъ,? и водочки не на что купить будетъ, и наливочки сдлать будетъ не изъ чего.

— Нтъ, люди сами работать не будутъ,? сказалъ Передоновъ,? на все машины будутъ: повертлъ ручкой, какъ аристонъ, и готово… Да и вертть долго скучно.

Володинъ призадумался, склонилъ голову, выпятилъ губы.

— Да,? сказалъ онъ задумчиво,? это очень хорошо будетъ. Только насъ тогда уже не будетъ.

Передоновъ посмотрлъ на него злобно и проворчалъ:

— Это тебя не будетъ, а я доживу.

— Дай вамъ Богъ,? весело сказалъ Володинъ,? двсти лтъ прожить, да триста на карачкахъ проползать» (ibid., стр. 334? 335).

Случайное ли это совпаденіе или намренная пародія на вру Чехова, этого мы здсь касаться не будемъ; достаточно указать на то, что не техническому прогрессу ршить вопросы о смысл жизни. Чеховъ утшался тмъ, что хотя «я не дождусь, издохну, но зато чьи-нибудь правнуки дождутся»; онъ старался убдить себя, что въ этой мысли? достаточное утшеніе. Передоновъ надется самъ дожить до этого времени, прожить двсти-триста лтъ. Конечно, на то онъ и Передоновъ; но, съ другой стороны, не мене очевидно, что только такая сумасшедшая вра и могла бы придать смыслъ всмъ этимъ инспекторскимъ мстамъ и Zukunftstaat'aмъ; только одна она и могла бы подвести фундаментъ подъ эту «шигалевщину во времени».

Передоновъ сходитъ съ ума, посл чего многіе читатели вздыхаютъ съ облегченіемъ: слава Богу! если Передоновъ? сумасшедшій, то, быть можетъ, и вся передоновщина есть сплошная патологія. При этомъ они закрываютъ глаза на то обстоятельство, что остальныя дйствующія лица романа, вс вмст и каждый въ отдльности, нисколько не мене страшны по своей духовной сущности, чмъ самъ Передоновъ. У каждаго изъ нихъ есть своя цль, своего рода «инспекторское мсто», которой они тщетно пытаются осмыслить свое мщанское существованіе и побороть гнетущую безсмысленность жизни: глупая и грязная Варвара добивается женить на себ Передонова, его же и для этой же цли ловятъ Вершина, Марта, Рутиловы; предводитель дворянст-ва Верига «мтитъ въ губернаторы»? все это своего рода «инспекторскія мста»… Да и вообще вс эти Володины, Преполовенскіе, Грушины, Тишковы, Кирилловы, Гудаевскіе? чмъ они мене страшны въ своей пошлости по сравненію съ Передоно-вымъ? А вс они живутъ и прозябаютъ, пребываютъ въ здравомъ ум и твердой памяти и до сего дня… Тмъ-то и страшна для . Сологуба жизнь, что она? мщанство и передоновщина сама по себ, что такою ее длаютъ люди, длаетъ человчество, эта милліонноголовая гидра пошлости. Пугающее его мщанство онъ видитъ везд и во всемъ. До чего фокусъ вниманія . Сологуба направленъ на мщанство, можно видть хотя бы изъ его во многихъ отношеніяхъ любопытной статьи о «Грядущемъ Хам» Д. Мережковскаго (напечатанной въ «Золотомъ Рун» 1906-го г., въ № 4-мъ). Въ этой стать . Сологубъ съ одной стороны старается убдить читателей и себя, что онъ тоже «вритъ въ прогрессъ», въ будущую свободу человчества; а съ другой стороны онъ вполн опредленно заявляетъ, что вся русская литература XIX вка была сплошнымъ мщанствомъ, ни боле, ни мене… «Пройти по вершинамъ этой литературы? это означаетъ осмотрть печальное зрлище великаго, созданнаго маленькими людьми. Можетъ быть, люди въ множеств никогда и нигд не были такъ малы и такъ ничтожны, какъ въ Россіи XIX вка»… По мннію . Сологуба? и мнніе это въ высшей степени любопытно въ виду отмченной нами внутренней связи между . Сологубомъ черезъ Чехова съ Лермонтовымъ? одинъ только Лермонтовъ выдляется изъ срой, мщанской толпы представителей русской литературы, «русская литература только въ лиц Лермонтова представила чистый и обаятельный образъ доподлинно великаго поэта и воистину великаго человка»… Все остальное запятнано двоедушіемъ, холопствомъ, мщанствомъ, передоновщиной… Не правда ли, крайне любопытное мнніе? Любопытное, конечно, не со стороны своего объективнаго значенія? съ этой стороны къ . Сологубу нельзя предъявлять въ данномъ вопрос никакихъ серьезныхъ требованій,? а исключительно съ точки зрнія характеристики воззрній самого . Сологуба на жизнь. Если даже въ высочайшихъ представителяхъ русской

интеллигенціи, въ этой соли земли русской, . Сологубъ видитъ только ничтожество и плоскость, то гд же и въ чемъ искать спасенія отъ Передонова и присныхъ его? И много ли тогда утшенія въ томъ, что Передоновъ сошелъ съ ума? Передоновъ сошелъ съ ума, передоновщина осталась…

Вотъ откуда у . Сологуба этотъ страхъ жизни, вотъ чмъ страшна жизнь. Жизнь? безсмысленна, жизнь? мщанство. А между тмъ цли, смысла, правды ищутъ вс, ищетъ и самъ Передоновъ. «Есть же и правда на свт»,? тоскливо думаетъ онъ, а авторъ прибавляеть отъ себя: «да, вдь и Передоновъ стремился къ истин, по общему закону всякой сознательной жизни, и это стремленіе томило его. Онъ и самъ не сознавалъ, что тоже, какъ и вс люди, стремится къ истин, и потому смутно было его безпокойство. Онъ не могъ найти для себя истины и запутался, и погибалъ» (ibid., стр. 311). Вмсто истины? ложь, вмсто реальности? бредъ, та «маленькая, срая, юркая недотыкомка», которая, быть можетъ, ярче всего воплощаетъ въ себ срое и ускользающее отъ ударовъ мщанство жизни. Для Передонова она-то и была той ложью, которую онъ принялъ за истину; она была для него несомннне и реальне всей окружающей дйствительности. И не только для одного Передонова… Если несомннно, что въ Хлестаков и Чичиков заключена часть души самого Гоголя, то еще безспорне, что Передонова . Сологубъ нашелъ въ глубин самого себя, какъ это давно уже отмчено критикой [2] . Окончательно ли преодоллъ въ себ этого «мелкаго бса» . Сологубъ? объ этомъ говорить еще рано; мы всегда имемъ предъ собою только прошлое писателя, а не его настоящее и будущее. А въ прошломъ «недотыкомка срая» одинаково мучила и Передонова и . Сологуба. Передонова она «измаяла, истомила зыбкою своею пляскою. Хоть бы кто-нибудь избавилъ, словомъ какимъ или ударомъ наотмашь. Да нтъ здсь друзей, никто не придетъ спасать, надо самому исхитриться, пока не погубила его ехидная» (ibid., стр. 307) И отъ самого . Сологуба мы слышали буквально тождественное признаніе еще въ четвертой книг его стиховъ:

2

Въ предисловіи ко 2-му изд. «Мелкаго Бса» . Сологубъ протестуеть противъ такого утвержденія критики: «нтъ, мои милые современники, это о васъ написанъ „Мелкій Бсъ“, — говоритъ онъ. Да, конечно — это „о насъ“; но вдь Гоголь тоже писалъ „о насъ“ своего Чичикова и Хлестакова, и въ то же время писалъ ихъ съ себя… Одно другому не мшаетъ; даже боле того — одно обусловливается другимъ.

Недотыкомка срая Все вокругъ меня вьется да вертится… Недотыкомка срая Истомила коварной улыбкою, Истомила присядкою зыбкою,? Помоги мн таинственный другь. Недотыкомку срую Отгони ты волшебными чарами, Или наотмашь, что ли, ударами, Или словомъ завтнымъ какимъ. Недотыкомку срую Хоть со мной умертви ты, ехидную…

Это? достаточно ясное совпаденіе… И не въ прав ли мы хотя бы по одному этому повторить о . Сологуб то самое, что онъ говоритъ о Передонов: «онъ не могъ найти для себя истины и запутался, и погибалъ?»… Да, . Сологубъ не могъ найти для себя истины, не могъ найти выхода изъ поставленныхъ жизнью вопросовъ. А найти его необходимо, необходимо выйти изъ фатальнаго круга признаній:

Я безлпицей измученъ Житіе кляну мое…

И еще, и еще разъ начинаетъ писатель искать ощупью дорогу, преломляя въ своемъ творчеств новые лучи, посылаемые жизнью. Одно время такимъ выходомъ . Сологубъ считалъ, какъ мы помнимъ, «блаженное безуміе»; но, во-первыхъ, это? не выходъ, а во-вторыхъ? «блаженное безуміе» не приходитъ къ человку по заказу: не угодно ли получить вмсто него мрачное и ужасное безуміе Передонова… Другой выходъ? вра въ землю Ойле… Но и эта вра никогда не могла удовлетворить . Сологуба, смутно чувствовавшаго вс ея внутреннія противорчія… Теперь онъ ищетъ новый выходъ и хочетъ найти его въ той красот человческой жизни (или, врне, человческаго тла), въ той области прекраснаго, которую онъ склоненъ считать спасеніемъ отъ передоновщины. Вотъ почему въ «Мелкомъ Бс» исторія самого Передонова и всей этой кишащей вокругъ него передоновщины идетъ чередуясь съ исторіей отношеній Саши и Людмилы, исторіей, на первый взглядъ какъ бы совершенно произвольно вставленной въ передоновщину, а въ дйствительности тсно связанной съ нею. «Красота»? вотъ то «завтное слово», которымъ . Сологубъ хочетъ отогнать отъ себя срую недотыкомку мщанства и побдить передоновщину жизни.

VI

Еще въ первомъ сборник своихъ стиховъ . Сологубъ призывалъ эту ушедшую изъ міра красоту:

Гд ты длась, несказанная Тайна жизни, красота? Гд твоя благоуханная, Чистымъ свтомъ осіянная, Радость взоровъ, нагота?

Весь этотъ срый міръ передоновщины для . Сологуба «суровъ и нелпъ: онъ? нмой и таинственный склепъ надъ могилой, гд скрыта навкъ красота»… Надо разрушить этотъ склепъ, надо воскресить красоту и прежде всего? красоту человческаго тла. Мщанство въ своемъ отношеніи къ человческому тлу знаетъ только дв крайности: или откровенный развратъ, или лицемрную стыдливость, причемъ об эти крайности превосходно уживаются рядомъ одна съ другою въ одно и то же время и въ одномъ и томъ же человк. Съ одной стороны, современное мщанство покрываетъ человческое тло уродливыми одяніями, единственная задача которыхъ? обезформить человческое тло, придать ему видъ «приличный для общежитія»; съ другой стороны? нтъ той сексуальной извращенности, которую не просмаковало бы мщанство, для котораго человческое тло служитъ не предметомъ восхищенія, а предметомъ вожделнія. Наготы, «осіянной чистымъ свтомъ», мщанинъ не знаетъ и не переноситъ; для него она всегда только объектъ грязныхъ мыслей и побужденій. И вотъ почему «капустный кочанъ» негодуетъ на наготу лиліи и гордится тмъ, что «вотъ я выучилъ людей одваться, ужъ могу себ чести приписать: на голышку-кочерыжку первую покрышку, рубашку, на рубашку стяжку, на стяжку подъ-одежку, на нее застежку, на застежку одежку, на одежку застежку, на застежку пряжку, на пряжку опять рубашку, одежку, застежку, рубашку, пряжку, съ боковъ покрышку, сверху покрышку, снизу покрышку, не видать кочерыжку. Тепло и прилично»… (такъ иронизируетъ . Сологубъ въ своей сказочк «Одежды лиліи и капустныя одежки»). И если подъ капустными одежками мщанинъ пытается лицемрно похоронить наготу, то это нисколько ему не мшаетъ смотрть на человческое тло только какъ на объектъ грязныхъ вожделній. Какая ужъ тутъ «чистымъ свтомъ осіянная, радость взоровъ, нагота», если при одной мысли о нагот Передонова охватываютъ только грязно-эротическія мысли, «паскудныя дтища его скуднаго воображенія» («Мелкій Бсъ», стр. 49? 50), если извращенность его чувства доходитъ до того, что онъ замираетъ «отъ дикаго сладострастія» при мысли о возможности связи съ дряхлой старухой, «чуть тепленькой», отъ которой «трупцемъ попахиваетъ» (ibid., стр. 313)… И по прямой линіи отъ Передонова идутъ вс эти quasi-эстеты нашихъ дней, вс эти глашатаи не красоты, а похоти; между ними и . Сологубомъ? дистанція громаднаго размра [3] . Для . Сологуба человческое тло? воплощеніе красоты, «чистымъ свтомъ осіянной»; а для всхъ этихъ «пьяныхъ и грязныхъ людишекъ (повторимъ мы въ переносномъ смысл слова . Сологуба) это восхитительное тло является только источникомъ низкаго соблазна. Такъ это и часто бываетъ, и воистину въ нашемъ вк надлежитъ красот быть попранной и поруганной» (ibid., стр. 68).

3

За послднее время въ творчеств . Сологуба стали усиливаться и «уранисто-садистическія» черты (если. воспользоваться выраженіемъ г-жи 3. Гиппіусъ, см. «Всы» 1908 г., н. 2, стр. 73); возможно поэтому, что въ дальнйшемъ его творчеств эпизодъ Саши съ Людмилой будетъ развитъ имъ съ точки зрнія, не имющей ничего общаго съ «осіянной чистымъ свтомъ наготой»… Этимъ . Сологубъ покажетъ намъ, какъ ему трудно убить въ себ Передонова…