Одиночество Мередит
Шрифт:
— Мне надо идти. Вещи уже в машине, Сэди ждет.
— Сэди-шмеди… Ладно, как знаешь. Зануда.
— Ну да, зануда. Тогда… увидимся. До скорого.
Она закурила сигарету и глубоко затянулась:
— Может, пригласишь нас как-нибудь в гости?
— Конечно… как только устроюсь. Наведу красоту к твоему приходу. Обои там ужасные.
— Я буду по тебе скучать, куколка.
— Что, правда?
Она удивленно посмотрела на меня, и рука с сигаретой застыла в воздухе.
— В смысле? Ты же моя дочь.
Я
— Береги себя, хорошо? Не увлекайся всем этим.
— Чем этим? — Она взмахнула сигаретой. — Ты же меня знаешь, куколка. «Я могу противостоять всему…»
— «…кроме соблазна»[6], — закончили мы хором.
Я слегка улыбнулась.
Мать с трудом поднялась с дивана. Ей было всего сорок три, но выглядела она на добрый десяток лет старше. Сигареты, конечно, делали свое дело, но возраста ей прибавляли не только тусклая кожа, пожелтевшие зубы и многочисленные морщины. Она давно махнула на себя рукой, и больше всего на свете я боялась последовать ее примеру.
Я была выше нее, но ненамного. Мы стояли посреди гостиной и смотрели друг на друга, а потом она вдруг обняла меня. Я на несколько секунд замерла. Потом осторожно погладила ее по спине — она казалась очень хрупкой.
— Мне надо идти, — сказала я. — Еще куча дел.
Мать отступила и скрестила на груди руки.
— Тогда проваливай. — Спустя секунду она уже снова пялилась в экран.
Я закрыла за собой дверь гостиной. Не успела дойти до выхода, как услышала ее смех.
— Я тебе весь вечер звоню, где ты была?
Фиона икнула:
— В пабе с мамой.
— Ты же никогда не ходишь с ней в паб.
Я повернулась на бок и натянула одеяло до подбородка, глядя на голые стены. Я не нашла в себе сил что-нибудь на них повесить.
— Ну а сегодня пошла. Все лучше, чем сидеть дома одной и смотреть дурацкий телик.
— А Лукас? Ты говорила, что встречаешься с ним вечером.
— Ему пришлось тащиться на работу. Опять.
Лукас работал на мясокомбинате в ночную смену. Оставаться на хорошем счету у мамы ему удавалось благодаря стейкам, которые, по его словам, он получал бесплатно, но я в этом сильно сомневалась.
— Могла бы прийти ко мне.
— Хм. В другой раз. У тебя даже телевизора еще нет.
Одеяло все еще хранило запахи нашей спальни: духов, ароматических палочек и табачного дыма. Я глубоко вдохнула.
Дыхание Фионы стало тише. Я прислушалась к другим звукам, доносящимся из трубки, услышала, как закрылась дверь, потекла вода.
— Ты что, принимаешь ванну?
Она засмеялась:
— Я делаю кофе.
— Господи, Фи. Зачем пить кофе в такое время? Ты же всю ночь спать не будешь.
— Ой, да
Я пошевелила пальцами ног. Они были еще холодными, но слабенький электронагреватель и одеяло понемногу делали свое дело.
— Где мама?
— Еще в пабе.
Засвистел чайник, я снова услышала звук льющейся воды и стук металла о керамическую поверхность. Я закрыла глаза и представила себе сестру на кухне: она сидит на кухонном столе, вытянув ноги и упираясь пятками в обеденный. В моем воображении она поднесла кружку ко рту, и в тот же миг из трубки раздалось шумное прихлебывание.
— Жаль, что я сейчас не с тобой, — прошептала я.
— Ой, ничего тебе не жаль. Ты уже устроилась в своей шикарной квартире.
— Фи, она ни капли не шикарная.
Помимо того что здесь не было центрального отопления, задвижка на входной двери шаталась, ковер вытерся, а холодильник был размером с обувную коробку. Оказавшись там впервые, я не обратила на это внимания. Я видела только свободу.
Она снова отхлебнула кофе:
— На вкус дерьмо.
— Что было в пабе?
— Ничего интересного. Встретили тетю Линду, Брюса и Кенни. Когда я уходила, они пили текилу.
— Господи. Мать будет в таком состоянии, когда вернется… Тебе лучше лечь спать.
— Может, она и не вернется. Кенни проходу ей не давал, прилип как пиявка. Думаю, они пойдут к нему — он живет там рядом.
— Вот черт.
— Да уж. Тетя Линда про тебя спрашивала.
— Я скучаю по тебе, — сказала я, не понижая голоса, — я знала, что под воздействием алкоголя люди обычно не слышат шепота.
— Да перестань ты сообщать мне об этом каждый вечер. А то придется тебя заблокировать.
Я молчала в надежде, что она заполнит паузу более приятными словами. Но это была Фиона, так что я зря надеялась.
— Не уверена, что правильно сделала, что уехала.
— Все ты правильно сделала, дурочка. Тебе теперь небо по колено.
— Может, все-таки море?
— Да какая разница.
Я перевернулась на спину.
— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы я уезжала.
— Ну, ты же все равно уехала. Так что нам просто нужно к этому привыкнуть.
— Да, наверное. Тут на потолке огромная трещина. Я ее раньше не замечала.
— Прекрасно. Что еще?
Я оглядела крошечную комнату, обшарпанные стены и висящую на окне простыню.
— Да особо ничего. Стандартный минимум. Покрашу, повешу занавески — и все будет хорошо.
— Я принесу какое-нибудь растение. Это же подходящий подарок на новоселье, правда?
— Понятия не имею, — рассмеялась я. — Звучит очень по-взрослому. И мне кажется, это трудно считать новосельем.
— Ну, теперь ты совсем взрослая.
— Ты следующая.
— Хм. Посмотрим. Подожди секунду, я надену пижаму.