Одиночество Мередит

Александер Клэр

— Фи. — Я переползла к ней и потянулась к ее руке.

Она попыталась высвободиться, но я схватила ее пальцы и крепко сжала.

— Мне вообще-то больно.

— Плевать. Поговори со мной.

Я ждала, когда она скажет, что ей не хочется, чтобы я уезжала, чтобы бросала ее одну. Наверное, я даже ждала признания, что она мне завидует. Ведь все эти годы именно она была лидером, принимала решения, но сейчас на свободу пыталась вырваться я.

— Терпеть не могу, когда ты берешь мои вещи

без спроса.

И, прежде чем я успела перейти в контратаку, обвинив в том же ее, она сжала в ответ мои пальцы, и мы дружно расхохотались.

— Я знаю, тебе нелегко. Но пора. На самом деле уже давно пора. У нас был уговор, помнишь?

— Мередит, нам тогда и десяти лет не было. Но и когда мне исполнилось шестнадцать, мы никуда не могли уехать.

Я пожала плечами.

— Ладно, я прождала еще шесть лет. И звала тебя с собой. Не забывай об этом. Ты еще можешь согласиться — еще не поздно. Только мы вдвоем.

— Я, может быть, перееду к Лукасу.

Я хотела услышать совсем не это. Лукас по-прежнему крутился поблизости, преследовал нас, как неприятный запах, хотя я все надеялась, что однажды он исчезнет. Он всегда задерживал на мне свой взгляд с прищуром, всегда задевал, проходя мимо, хотя вокруг было полно места. В его присутствии мне становилось не по себе.

Я бросила в пакет очередную охапку одежды.

— Ну, ты же не можешь оставаться здесь вечно.

— Знаю-знаю. А может, она скоро умрет. Слышала, как она кашляет? Тогда я смогу остаться здесь. Начну все сначала.

— Как ты можешь такое говорить! — ужаснулась я.

— Да брось! Не прикидывайся, что сама об этом не думала. О том, как нам было бы хорошо без нее.

— Нам будет здорово вместе, Фи. Ты и я, в самом центре города.

— Это ничего не изменит, прекрасно знаешь.

— Ты же мне обещала, помнишь? — Я старалась не повышать голос. — А я тебе верила. Все это время.

— Я тебя не обманывала! Я и сама в это верила.

— Так что изменилось? Давай, Фи. Мы можем все начать сначала — вместе.

Она вздохнула.

— Мередит, ты переезжаешь в однокомнатную квартиру.

— И что? Разве мы не жили в одной комнате всю жизнь? — У меня затекла нога, и я сменила позу, не отпуская руку сестры. — Если тебя это не устроит, можем найти квартиру побольше. Я выясню насчет задатка.

— Эй, да я жду не дождусь, когда эта комната станет полностью моей, — беззаботно сказала она. — К тому же мне ужасно лень собираться. Переезд вообще одна из самых стрессовых ситуаций в жизни, ты в курсе?

— Но еще больший стресс — оставаться здесь.

Она засмеялась:

— Может быть.

— Тебе почти двадцать два. И у тебя есть работа.

— Ну да, в супермаркете.

— Неважно,

это работа. Мать тебя тут не держит. Не понимаю, почему ты хочешь остаться.

Настала моя очередь злиться. Мне хотелось дать ей пощечину, но я ограничилась тем, что вонзила ноготь ей в ладонь. Но она даже не вздрогнула.

— Я не хочу оставаться.

— Тогда почему? — Я никак не могла оставить ее в покое. — Не понимаю.

— Когда-нибудь поймешь. — И сестра отняла руку.

Вещей у меня было немного, но уместить их в машину Сэди оказалось задачкой не из легких. Нам понадобилось несколько попыток (и несколько перекуров), чтобы запихнуть все на заднее сиденье. Фиона нам не помогала — стояла в сторонке и только посмеивалась.

— Через заднее стекло ни черта не видно, но, думаю, все будет нормально. — Сэди бросила окурок на дорогу. — Ехать не так далеко.

— Мне нужно взять куртку. — Я махнула рукой в сторону дома, где в дверях за нами наблюдала сестра.

— Пойти с тобой?

— Не надо, спасибо. Я на пару минут.

Моя джинсовка висела у Фионы на руке. Когда я за ней потянулась, она прижала ее к животу и прошептала: — Так странно.

— Я не далеко уезжаю. — Я выхватила куртку и тут же надела, пока ее снова не отобрали.

— Знаю, но…

— Я все понимаю.

Мы никогда не разлучались даже на сутки. Ни я, ни она понятия не имели, какой теперь станет наша жизнь. При мысли о будущем мне было одновременно и страшно, и интересно. Что интересного могло ждать сестру, я себе не представляла.

— Бред какой-то. — Фиона посмотрела в небо — она всегда так делала, когда пыталась сдержать слезы. — Мне нужно собираться. В два начинается смена. Иди ко мне, дуреха. — Она крепко обняла меня, затем повернулась и побежала наверх.

— Я позвоню вечером, — крикнула я ей вдогонку.

Она не обернулась, но подняла руку, сложив пальцы в знак V.

Я оглядела коридор: жестянку с монетами на столике рядом с телефоном и пыльную вазочку со всякой мелкой дребеденью — она стояла там целую вечность. Пора. Я глубоко вздохнула и прошла в гостиную.

Она все еще сидела в халате, смотрела шоу «Зачистка супермаркета». Волосы были накручены на бигуди, кожа блестела от крема.

— Мама, я уезжаю.

Она резко обернулась и растянула губы в улыбке:

— Садись, поболтай с матерью, посмотрим телик. Могу это выключить, включу «Таггерт».

— Я терпеть не могу «Таггерт».

— Правда? — Она уставилась на меня словно на чужака, только что вошедшего к ней в дом без приглашения.

Я молчала.

— Произошло у-уби-и-ийство, — прорычала она, пытаясь пошутить, и у меня слегка кольнуло в груди.