Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Ваш замок поражает не только красотой и благоустройством, но и образцовым содержанием, - польстила хозяевам девушка.
– Так и должно быть, - улыбнулся юноша.
– Это наш дом.
– А ты знаешь, Сайо - ли не только хорошо знает поэзию, но и сама пишет стихи, - сменила тему разговора сестра.
Брат встрепенулся:
– Это правда?
– Да. Я участвовала в поэтическом конкурсе...
– И даже завоевала приз!
– прервала ее баронесса, заставив ужасно смутиться.
– Тогда ты должна почитать нам
– решительно сказал Татсо.
– Иначе это будет просто нелюбезно.
Сайо отвела взгляд от его прекрасного лица и тихо продекламировала:
За рекой заря восходит -
Там светает понемногу,
Там деревья и кустарник
Разрослись в дремучий лес.
Мы пришли, полюбовались,
Но уже пора в дорогу,
Горный пик на горизонте
В дымке облачной исчез.
Мы пришли, полюбовались
И уходим ранним утром.
Вас я, друг мой, не увижу -
Широка речная гладь.
Но надеюсь, что рассказы
О правленье вашем мудром
Всю далекую дорогу
Будут нас сопровождать.
– Великолепно!
– вскричала Сендзо.
– Ты настоящая поэтесса, Сайо - ли!
– Это просто забава для души, - краснея до кончиков волос, ответила девушка.
– Это не забава, - тихо возразил ей Даиро.
– Это очень хорошие стихи. Может быть, ты еще порадуешь нас своим творчеством.
– Нет, - нашла в себе силы отказаться Сайо.
– Я всего лишь молодая девушка, и как бы мне не зазнаться от ваших похвал.
–
– попытался было возразить барон. Но сестра остановила его порыв.
– Оставь нашу гостью в покое. Видишь, мы почти приплыли.
За интересным разговором они не заметили, как обогнули замок. Вновь показалась крошечная пристань, где их терпеливо дожидался слуга.
– Что тебе нужно?
– нахмурился Даиро.
– Мой господин Татсо - сей, твоя уважаемая матушка напоминает, что приближается время обеда.
– Иди, передай, что я не забыл.
– А после обеда ты должна посмотреть мои картины!
– решительно заявила баронесса.
За обедом Сайо поблагодарила хозяев за гостеприимство, а барона за возвращенное ожерелье. Она искренне и бесхитростно восхищалась Татсо - маро, вызвав довольную улыбку на сухих губах хозяина замка. В свою очередь он рассказал, что отправил гонца на лучшем скакуне, и завтра уже ждет ответа из Канаго - сегу. При этом барон еще раз повторил предложение отправить Сайо вместе с отрядом младшего сына. Однако девушка решила ничего не предпринимать до получения письма от господ Айоро. Ей все больше и больше нравилась семья Татсо, но не стоило забывать о новом опекуне. Неизвестно еще, как отнесется Айоро - ли к такой самостоятельности. Видимо, барон это понял. Разговор в свои руки взяла его супруга, и дальше за столом говорили лишь о поэзии и о... погоде.
– Это слабость моей матушки, - смеясь, рассказывал Даиро.
– Она считает, что все ее болезни так или иначе связаны с погодой.
– Может быть, она и права, - ответила Сайо, когда они шли в комнаты Сендзо. Молодой барон слегка поддержал ее за локоть на ступеньках крутой лестницы, и девушка не смогла скрыть счастливой улыбки. "Молодой, красивый, знатный! Ой, Сайо, не потеряй головы", - вдруг, словно наяву, услышала она голос преподобного Кимцзы, и страшно смутившись, аккуратно высвободила руку из заботливых пальцев.
Младшая дочь барона рисовала на бумаге и шелке. Гостья сразу отметила самобытную манеру письма. На картинах Сендзо вышагивали голенастые журавли, в зарослях камыша прятались тигры, медведь, стоя на задних лапах, обдирал когтями кору.
– Люблю рисовать зверей, - ответила на невысказанный вопрос девушка.
– В них больше человеческого, чем в некоторых людях.
– Ты не только художница, но и философ, - засмеялся брат.
– Не боишься, что твой ум распугает всех женихов.
– Умные не испугаются, а муж дурак мне не нужен!
– парировала сестра.
Сайо подошла к следующей картине, где на нагретых камнях нежилась сине-зеленая змея, положив голову на свернутое в кольца тело.
"Спящая смерть", - прочитала она каллиграфическую подпись в углу рисунка и вдруг спросила:
– А где мой слуга?
Брат с сестрой переглянулись.
– Где-нибудь работает. Зачем он тебе?
– в один голос проговорили они.