Осквернённые мечтой
Шрифт:
В дверь громко постучали. Собратья вздрогнули от неожиданности, а Сарказ даже не шелохнулся, он привык к подобным стукам и научился не отвлекаться на них.
– Войди! – крикнул командующий.
Вошёл мужчина с неотёсанной щетиной. Было видно, что он бывал в передрягах. У таких солдат всё на лице написано: два больших шрама украшали его физиономию, а глаза испускали бесстрашие к кровавым поворотам судьбы.
– Вас лизоблюды желают видеть, – голос у него был хрипловатый.
– Пусть пока тебе лижут сапоги, мои ещё чистые, – Сарказ продолжал читать и выдёргивать из головы притаившиеся воспоминания.
Перед уходом посланник внимательно осмотрел новоприбывших, словно запоминая их приметы и запах.
– Король хотел бы видеть вас, – неожиданно начал комендант. – И готов принять в любое время.
– Нам уже передали подобное предложение, – известил его Альтаир.
– Кто?
– Араданте.
– Понятно, – брезгливо произнёс командующий. – Эта скользкая змея везде подмажет двери, чтобы не скрипели.
– Плохого мнения о капитане?
– Я знаю такую породу людей. Трусливая тварь, питающаяся падалью, вот он кто! Раньше таких псов вывешивали на стене с петлёй на шее, а теперь им позволяют нашу землю топтать.
– Кромунг другого мнения, раз встречает такого при дворе.
Альтаиру было интересно выслушать мнение Сарказа о короле, поэтому он повёл разговор в интересный ему лесочек.
– Я не знаю, какие любезности у Кромунга с этой каракатицей, но до добра они не доведут. С такими гадинами дел иметь нельзя!
– Король не дурак, знает, что делает.
– Знал бы, не лез. Не нужна нам бартоломейская шваль и вся эта позолоченная посудина! Оглянись! Вот она их жизнь, весь их смысл бытия, – комендант плавно рассёк рукой воздух перед собой, намекая на принесённые ему дары. – Они привыкли так жить.
Альтаир вёл себя непринуждённо, внимательно выслушивал керохийца.
– Они думают, что могут купить всё. Даже моё слово и честь за горсть золотых и пару паршивых ковров! – комендант начал высказываться более пылко. – Но только честь не продаётся! Если кто-то говорит, что у такого-то человека её купили, знай, у него её никогда не было. Ни у того кто продал, ни у того кто купил. Они не знают что это, поэтому дают цену. Цену!
Он ударил кулаком по столу. Все предметы, стоявшие на нём, загремели и подпрыгнули.
– Я не питаю любви к таким, – высказал Альтаир.
– Не поверишь, – брезгливо оскалился вояка. – Они говорят тоже самое. Это самый чудовищный самообман.
– Зачем же тогда принимаешь их дары? – вмешался Витус, ради любопытства или провокации, было не ясно.
– В этом-то вся и соль, – промолвил Сарказ, явно ожидавший подобного вопроса. – И не просто думают, они верят! Если я прикажу палачу их вздёрнуть, эта вера их не покинет. Где-то там, в глубине чёрной души, у них будет гореть огонёк надежды. Надежды на то, что это спектакль, что они купили меня и скоро их страдания прекратятся. Они неисправимы. Кто заразился этой болезнью, никогда не излечится от неё. Никогда! Даже праведный отшельник, одиноко живущий в лесу с милыми зайчиками. Он просто прячется, зная, что с такой болезнью не совладает. Она в мозгах!
– Я знаю людей, которые смогли совладать, – не согласился Альтаир.
– Нет, не совладали – уверенно произнёс комендант.
– Тогда мы все больны, – скрестил руки Витус.
– Моя болезнь носит название любовь. Любовь к этой промёрзшей земле, к чёрствому хлебу и не менее чёрствому народу, – гордо высказал Сарказ. – А чем вы больны господа?
Витус задумался. Альтаир же ничего не ответил, он просто смотрел на старого вояку.
– Вот, вот, – обрадовался комендант их молчанию. – Вы и сами не знаете ради чего живёте. А мы, керохийцы, знаем. Поэтому все ваши трюки ничтожны против нашей веры в свою страну, которую вы все считаете второсортной.
– Может ты и прав, – Альтаир не стал спорить. – Но мы не оцениваем силу так, как это делают ненавистные вами южане.
– Не только южане, – подчеркнул Сарказ.
– Я знаю.
– Да. Вы многое знаете. Но когда знаний слишком много и они скапливаются в одном месте, то это приводит к печальным последствиям. Ваши закрома, рано или поздно, лопнут от избытка. И никакой замочек вам не поможет.
– Боюсь представить количество стервятников ждущих этого момента, – улыбнулся Альтаир.
– Не сомневаюсь, что вам доподлинно известно их число и имена. Вы всё прекрасно понимаете, но и другие не дураки. Не забывайте это, играясь в богов.
– В богов играют другие, мы лишь забираем у детей игрушки, – Альтаира начал раздражать язык коменданта. – Не стоит делать поспешных выводов, о них можно споткнуться и не встать.
– Угрожаешь? – набычился Сарказ.
– Вы испугались?
– Не играй со мной. Мне наплевать, кто ты и откуда, – побагровел комендант.
Довольная гримаса образовалась на лице Витуса. Возникший конфликт был ему по нраву.
– Тебе да. Но твоему королю нет, – Альтаир взглянул на королевское письмо. – Или пускай идёт к чёрту?
Комендант предсказуемо охладил свой пыл. Однако злоба не вышла из него, а притаилась. Керохийцы были преданы своему вождю, но пылкость часто вытесняла терпение.
– Умно, – сказал он.
– По-другому не умеем, не учили, – ответил Альтаир.
– Будь я королём, недолго вы бы плясали передо мной.
– Последствия тебе бы не понравились, – бросил угрозу Витус.
– Не спорю. Трусливый кинжал в спину мне был бы гарантирован, – вояка попытался принизить Братство.
– Ну что вы, – ухмылка блеснула на лице Альтаира. – Такая смерть и вправду недостойна вас. Смелый кинжал в грудь, думаю, будет в самый раз.
– Не совсем достойная погибель. Предпочитаю честную битву, – Сарказ гордо выпятил грудь.
– Один на один ты не справишься.
Комендант нахмурил брови. Ответить было нечего, а выглядеть пустословом ему не хотелось.
– Ладно. Прекратим пересуды, – он принял наглый, самодовольный вид.– Что ещё могу для вас сделать?
– Позволите идти? – Альтаиру не хотелось задерживаться в крепости, в которой его терпят и угощают словесным ядом.