Остров святого Сэмюэла
Шрифт:
Реймер нащупал сбитые полки. Сначала одну, потом вторую. Такое же сухое, растрескавшееся дерево, грозящее истыкать пальцы занозами. Плевать. Главное сейчас – затолкать это все в камин и поджечь. И пускай оно горит.
На четвереньках, волоча одной рукой «дрова», он подполз к камину. Шершавый камень отделки пах углем и паленой шерстью.
Ввиду длины полок было принято решение поставить их вертикально. Реймер долго вел переговоры с глазами, но ему не везло. В итоге пришлось изучать габариты камина ощупью. Он нашел выход в каминную трубу – ощущая,
Пока Реймер возился с камином, ночь доела остатки света. В доме было темнее, чем снаружи.
Глаза к тому времени начали что-то показывать. Качество изображения оставляло желать лучшего. Лежащий на полу телефон освещал фонариком комнату.
Реймер отполз подальше и осмотрел камин издали.
Все получилось именно так, как было задумано.
Он развернулся к рюкзаку, мысленно провел от него к себе прямую линию и встал на ноги.
Опять чернила. Опять все закружилось. Реймер попытался следовать намеченной линии до рюкзака. Он часто так делал, когда подозревал, что после героического подъема зрение опять погаснет и нужен будет какой-то воображаемый курс. Вот его он себе и представлял.
Тошнота усилилась. В голове стучало. Лучше было бы и до рюкзака ползти на четвереньках – дольше, но надежнее. Эти три шага вымотали его не меньше, чем сегодняшний лодочный заплыв.
Он быстро нащупал в боковом кармане зажигалку. Вытащил. Проверил. Щелк! Поднес вторую ладонь – горячо. Работает. Надо найти бумагу для растопки.
Он вспомнил, что в рюкзаке до сих пор лежит газета. Та самая газета, которую он купил по прилете в очередной мегаполис и с которой начал очередную новую жизнь. Из которой он выписывал телефоны себе на ладони. Один – насчет работы, второй – насчет жилья. Сейчас никто не читает настоящих газет. Реймер тоже. Но купить что-то информативно-физическое, оказавшись в новом городе, чтобы как-то с ним познакомиться было необходимым ритуалом заземления. Прибыл – осмотрись.
Газета была единственной вещью в рюкзаке, сделанной из бумаги. Кроме письма. Но письмо Реймер жечь не захотел – не из-за эмоциональных переживаний, с ним связанных, а из-за его объема. Маленький клочок в конверте сгорит за шесть секунд. А вот полномасштабной газеты должно хватить на полноценный костер.
Реймер не колеблясь вытащил из сетчатого кармана рюкзака сложенную в рулончик газету. Подержал пару секунд в руках.
Все, вопрос решен. Осталось реализовать.
На четвереньках. Так безопаснее. Переставляя конечности одну за другой, он пополз обратно к камину. В мыслях проснулось чувство собственного достоинства – что-то слишком часто он стал на карачках ползать. Надо это исправлять.
Реймер
Усталость разрослась до того, что стала больше самого Реймера и тужилась, чтобы уволочь его куда-то вниз.
Он поднес огонь к газете. Газета загорелась.
«Иди-ка сюда», – усталость двумя пальцами вытащила из его ладони зажигалку – огонек мгновенно потух. Великий математик почти физически ощутил, как ему кто-то сильно давит руками на плечи, прижимая к полу. Лежи и не двигайся. Он чувствовал затылком жесткие деревянные доски. Слышал странные звуки из камина. Обычно костер звучит как-то по-другому… наверное. Он уже не понимал, что там горело и горело ли что-то вообще. Тяжелые руки основательно его придавили.
0.3. Голоса
«Ага. Слуховые галлюцинации, – подумал Реймер. – В прошлый раз такого не было. Или теперь все еще хуже, чем тогда? Я надеялся, до этого не дойдет».
«Сам ты галлюцинация!»
«…А к ним потом и зрительные добавятся…»
«Скажи спасибо, что голос в твоей голове один. А представь, каково бы тебе пришлось, если бы нас было много?»
Реймер поморщился. У него даже во сне кипел мозг. Очень явно и красноречиво.
«А вы – это кто?»
«Мы – это ты».
«Не понял».
«Мы – это ты», – повторил голос. – «Мы часть тебя. Я часть тебя. Как фаланга пальца».
«Хочешь сказать, тебя тоже можно отрезать?»
«Не нужно. Я же помогаю».
«Чем?»
«Не чем, а в чем. Я помогаю тебе в борьбе с Болезнью».
«Да? А мне что-то кажется, что ты – ее порождение».
Реймер был готов поклясться, что слышит этот голос наяву. Если бы он только не был уверен, что накануне заснул на полу перед камином. Интересно, кстати, как он там. Камин. Горит?
«Ты всерьез взялся за дело. Это хорошо».
Он молча слушал. Голос Лодочника звучал в голове так же ясно, как вчера. Но это был не Лодочник. Совсем, совсем не Лодочник.
«Тебе становится хуже с каждым днем. Это ожидаемо. Что ты намерен предпринять?»
Реймер немного подумал – надо ли отвечать? Ему уже снилось нечто подобное, но тогда голос в голове не задавал вопросов. Это был сплошной монолог – обличительно-назидательный. Просто спи себе и слушай. Вместо аудиокниги. А сейчас? Как быть сейчас?
«То же самое, что и в прошлый раз…» – медленно проговорил Реймер, удивляясь уже тому, как звучал он сам. Тихий тон, как будто из другого конца длинного коридора. Плохой признак.
«Это неправильно.»
Перед мысленным взором вдруг всплыл образ Лодочника. Пузатый, довольный жизнью мужик. Реймеру бы таким быть. Но простое пузатое счастье – удел крестьянина. Не аналитика больших данных.
Лодочник смотрел на него с осуждением. Говорил снисходительно, будто разжевывал что-то слабоумному ребенку. Это было странно. Реймеру показалось, что непосредственный и даже несколько наивный Лодочник не может проявлять снисходительности к кому бы то ни было. Потому что для снисхождения нужно быть на высоте. А какая тут высота?