Пальмы в снегу

Габас Лус

Хакобо нажал на газ и погнал, как безумный, к столь желанной цели. Килиан, заражённый его весельем, с нетерпением ждал чего-то необычайного.

— Добро пожаловать, дорогие гости!

Едва они вошли в зал, как навстречу вышла дородная женщина с пышным бюстом и сердечно пожала им руки.

— Давненько вас не было, масса Хакобо! А это, должно быть, ваш брат? Добро пожаловать! Проходите, располагайтесь!

— Я вижу, Анита, тут все по-прежнему? — Хакобо в ответ пожал ей руку и огляделся. Заметив неподалёку своих друзей, он помахал им рукой. — Ты глянь, Килиан, Мануэль уже здесь! А вот ни Дика, ни Пао я что-то не вижу.

—

А кто это такие — Дик и Пао? — спросил Килиан.

— Это мои друзья, они работают в Бате, на лесопилке. Иногда по субботам приезжают сюда... Ну, для начала я намерен выпить моего любимого виски. Запомни эту марку: «Белая лошадь», чёрная этикетка. Ты не поверишь, но оно здесь дешевле пива: вот что значит преимущества порта без таможенных пошлин...

Они подошли к барной стойке. Килиан заметил, что большинство клиентов действительно заказывают крепкие напитки. Официантки щедро наливали виски незнакомых ему марок — в основном, шотландских или ирландских — и бренди, напротив, знакомых марок: «Осборн», «Фундадор», «501», «Ветеран» или «Трес сепас». У них дома, в незабвенном Пасолобино, одной такой бутылки хватало почти на год; здесь, у Аниты, ее опустошали за считанные секунды.

Хакобо заказал два бокала «Белой лошади», и пока они ждали свой заказ, Килиан смотрел на танцплощадку под открытым небом. Клуб располагался в огромном закрытом дворе, разделённом на две части: в правой, под навесом на случай дождя, располагалась барная стойка и столики; в левой же, где находилась танцплощадка, не было даже намёка на крышу, так что посетители могли любоваться огнями окрестных домов.

Бесчисленные детишки сгрудились на балконах ближайших домов, наблюдая, чем заняты внизу взрослые. Белые и чёрные мужчины двигались в ритме танца в объятьях одетых в европейские платья негритянок под звуки маленького оркестра из шести музыкантов, состоявшего из нескольких барабанов всевозможных размеров, ксилофона, пары маракасов, сделанных из сушёных тыкв, и одной трубы. Все вместе создавало странную смесь экзотических африканских и знакомых латиноамериканских ритмов. Килиан с удивлением заметил, что и сам уже пританцовывает, поводя плечами: эта музыка была поистине заразительной.

Хакобо протянул ему бокал, и они направились к дальнему столику в глубине зала, где уже сидели Мануэль и Марсиаль, выпивая в компании двух красивых женщин. Они со смехом указали братьям в сторону танцплощадки, и те увидели Матео, который пытался поспевать за ритмом танца, сжимая в объятиях свою партнершу — внушительную даму почти вдвое крупнее его. Марсиаль поднялся и пододвинул братьям два стула. В этом углу, предназначенном для тихой беседы под неспешную выпивку, окна были занавешены тёмными шторами, создавая интимную обстановку, наполненную табачным дымом, запахом духов и пота.

— Вот, познакомьтесь: это Оба и Саде, — представил девушек Марсиаль. — Они только что прибыли с континента. А это Хакобо и Килиан.

Девушки протянули руки. Оба была ниже ростом, чем ее подруга, и одета в желтое платье с широкой юбкой и плотно облегающим корсажем с глубоким треугольным вырезом. У неё были волнистые волосы до плеч и вполне европейская причёска. Но ее подруга, с высоким ростом и горделивой осанкой, показалась Килиану настоящей африканской королевой, со своими браслетами из разноцветных зёрен и цветными стеклянными бусами. На ней было бледно-розовое платье с белыми пикейными манжетами, наглухо застегнутое

от шеи до талии и плотно облегающее фигуру, и такого же цвета босоножки. Волосы были заплетены в крошечные косички, проборы между ними образовывали причудливый узор вроде крошечной мозаики. От этой причёски ее огромные глаза казались ещё больше, а губы — ещё полнее.

— Не хотите ли потанцевать? — спросила Оба на превосходном испанском.

Марсиаль и Хакобо кивнули, и все четверо направились в сторону танцплощадки. Мануэль пошёл к стойке за напитками и по дороге столкнулся с Матео, который возвращался к столу один. Килиан улыбнулся, видя, с какой готовностью его брат прижимается к Саде, и как, должно быть, неудобно Марсиалю танцевать с Обой — из-за разницы в росте ему приходилось сутулиться.

— Я убит! — пожаловался Матео, плюхаясь на своё место. — В этих женщин словно бес вселился! Ну, а ты... почему не танцуешь? Некого пригласить, да?

— Признаюсь, танцор из меня не очень... — пробормотал Килиан.

— Из меня тоже, но ты быстро очаруешься звуками всех этих дундунов, джембе и бонго, и тогда все будет намного проще, чем кажется. — Он рассмеялся, заметив удивление на лице Килиана. — Да, пока я выучил названия всех этих барабанов... Поначалу они все для меня были тамтамами... — Он ощупью нашарил стакан, скользя взглядом по залу в поисках новой спутницы. — Сегодня, я вижу, здесь весьма оживлённо. Вон сколько новых девочек!

Вернувшийся с напитками Мануэль тут же включился в разговор.

— Кто бы мог подумать! — воскликнул он. — Там, у стойки — Грегорио и Рехина! Быстро же она утешилась, едва расставшись с Дамасо! О чем вы тут говорили?

— О барабанах... о девочках... — ответил Килиан. — Кстати, откуда они?

— Корискенки, нигерийки, женщины из племён фанг и ндове из Рио-Муни... — принялся перечислять Матео. — Короче, с миру по нитке.

— А буби здесь нет?

— Буби — нет! — убеждённо ответил Мануэль. — Если девушка-буби утратит девственность, ее сурово накажут.

— Надо же, сколько различных мировоззрений на таком маленьком острове... — заметил Килиан, вспомнив, как брасеро одалживал приятелю свою жену. — Так или иначе, это знаменитое место стоит того, чтобы вкалывать всю неделю.

— Ну, это не единственное злачное место, хотя этот клуб — и в самом деле лучший, — разъяснил Матео, покачивая бокалом в такт музыке. Даже сев за столик, он все ещё не мог угомониться. — Иногда мы ходим в «Риакамбу», за кафедральным собором. Ещё есть клуб «Фернандино», но он мне не нравится: там девочки не такие доступные, как здесь. — Он рассмеялся, и его глаза превратились в две щелки, почти утонув в морщинах. — Ломаются почище белых, строят из себя этаких тонких штучек и благородных дам.

— Это что-то вроде казино у белых, — добавил Мануэль, которого слегка повеселили объяснения Матео. — Там собирается негритянская элита. И, естественно, там нечасто увидишь, чтобы белый танцевал с негритянкой. То ли дело здесь: здесь мы все равны.

Между тем, к столику вернулись Марсиаль и Саде, но без своих партнеров.

— А где другие двое? — спросил Мануэль.

— Оба меня бросила: променяла на парня своего роста, — пошутил Марсиаль, устраивая внушительное тело на скрипучем стуле. — А Хакобо встретил свою давнюю подружку. Килиан, он сказал, чтобы ты его не ждал и возвращался домой вместе с нами. — Он тряхнул головой. — А он, однако, зря времени не теряет!