Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
который сможет размышлять на досуге над словами пи-
сания «Не уповай на князей!*»
– Что ж, доброе намерение, – сказал принц, – и мы не
преминем поддержать его. Наша разлука, думал я раньше,
будет лишь кратковременной. Теперь мы должны рас-
статься навечно. После такого разговора, какой произошел
между нами сейчас, нам следует жить врозь. Но Линдор-
ский монастырь или другую обитель, какая примет тебя,
мы богато одарим и отметим высокой нашей милостью… А
теперь, сэр Джон Рэморни, спи… Спи и забудь недобрую
беседу, в которой за тебя говорила, я надеюсь, лихорадка от
болезни и зелья, а не твои собственные мысли… Посвети
мне до дверей, Ивиот.
Паж разбудил сотоварищей принца, которые спали в
прихожей и на лестнице, утомленные ночными похожде-
ниями.
– Есть среди вас хоть один трезвый? – спросил Ротсей, с
отвращением осмотрев свою свиту.
– Никого… ни одного человека, – отвечали его люди
пьяным хором. – Никто из нас не посмеет изменить Им-
ператору Веселых Затейников!
– Значит, вы все обратились в скотов? – сказал принц.
– Повинуясь и подражая вашему высочеству! – ответил
один удалец. – Или, ежели мы и отстали немного от нашего
принца, довольно будет разок приложиться к бутыли…
– Молчать, скотина! – оборвал его герцог Ротсей. – Так
нет среди вас ни одного трезвого?
– Есть один, мой благородный государь, – был ответ, –
есть тут недостойный брат наш, Уоткинс Англичанин.
– Подойди ко мне, Уоткинс, подержи факел… Подай
мне плащ… так, и другую шляпу, а этот хлам прими… –
Принц отбросил свою корону из перьев. – Если бы только я
мог так же легко стряхнуть всю свою дурь!. Англичанин
Уот, проводишь меня ты один. А вы все кончайте браж-
ничать и скиньте шутовские наряды. Праздник миновал.
Наступает великий пост.
– Наш император слагает с себя корону раньше чем
обычно в эту ночь, – сказал один из ватаги затейников.
Но так как принц ничем не выразил одобрения, каждый,
кто к этому часу не мог похвалиться добродетель-
но-трезвым видом, постарался в меру сил напустить его на
себя, и в целом ватага запоздалых бражников походила
теперь на компанию приличных людей, которых случайно
захватили в пьяном виде, и вот они спешат замаскиро-
ваться, напуская на себя преувеличенную добропорядоч-
ность. Принц между тем, торопливо сменив одежду, про-
следовал к дверям за факелом, который нес перед ним
единственный трезвый человек из его свиты, но, не дойдя
до выхода, чуть не упал, споткнувшись о тушу спящего
Бонтрона.
– Что такое? Это гнусное животное опять у нас на пути?
– сказал он с отвращением и гневом. – Эй, кто тут есть!
Окуните мерзавца в колоду, из которой поят лошадей,
пусть он хоть раз в жизни дочиста омоется!
Покуда свита исполняла приказ, направившись для этой
цели к водоему во внешнем дворе, и покуда над Бонтроном
совершалась расправа, которой он не мог противиться
иначе, как издавая нечленораздельные стоны и хрипы,
подобно издыхающему кабану, принц шел своим путем в
отведенные ему палаты в так называемом Доме Констебля
– старинном дворце, которым издавна владели графы Эр-
рол. По дороге, чтобы отвлечься от не совсем приятных
мыслей, принц спросил своего спутника, как он умудрился
остаться трезвым, когда вся прочая компания так без-
образно перепилась.
– С соизволения вашей милости, – ответил Англичанин
Уот, – я вам сознаюсь, для меня это самое обычное дело –
оставаться трезвым, когда вашему высочеству угодно,
чтобы ваша свита была вдребезги пьяна, но я так сообра-
жаю, что все они, кроме меня, шотландцы, и, значит, на-
пиваться в их компании мне не след – потому как они и
трезвые меня едва терпят, а уж если мы все захмелеем, я,
чего доброго, выскажу им откровенно, что у меня на уме, и
мне тогда в отплату всадят в тело столько ножей, сколько
их найдется в порядочном обществе.
– Значит, ты поставил себе за правило держаться в
стороне, когда в моем доме идет кутеж?
– С вашего соизволения – да. Вот разве что угодно бу-
дет вашей светлости дать приказ всей свите остаться один
денек трезвой, чтобы дать Уилу Уоткинсу напиться, не
опасаясь за свою жизнь.
– Такой случай может еще выдаться. Ты где служишь,
Уоткинс?
– При конюшне, с вашего соизволения.
– Скажи дворецкому, чтобы он поставил тебя в ночную
стражу. Я доволен твоей службой: совсем не плохо иметь в
доме одного трезвого человека, пусть даже он не пьет
только из страха смерти. Держись поближе к нашей особе,
и ты убедишься, что трезвость – выгодная добродетель.
Между тем к печалям Джона Рэморни на ложе болезни
прибавилась новая тягота забот и страхов. В его голове,
затуманенной снотворным, совсем помутилось, как только
принц, при котором он усилием воли перебарывал дейст-
вие лекарства, наконец удалился. Во время беседы с гостем