Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
за собственноручной подписью короля, клянусь душою
Красного Разбойника, я заставлю наглеца проглотить всю
его писанину как она есть – пергамент вместе с воском. В
седло, в седло! И ты, – обратился он к Кэтрин, которая
вошла в комнату, – собирайся и ты, моя красавица.
В седло! И не страшись за дом:
Печется хартия о нем.
Не прошло и двух минут, как отец с дочерью уже си-
дели на конях и скакали в Кинфонс, держась, по указанию
мэра, на полет стрелы впереди него, чтобы не выдать, что
они едут все вместе. Поспешно миновали они Восточные
ворота и понеслись дальше, не сбавляя хода, пока не
скрылись с глаз. Сэр Патрик следовал за ними не спеша, но
как только стражники и его потеряли из виду, он при-
шпорил своего резвого скакуна, и вскоре, когда рыцарь
нагнал Гловера с Кэтрин, между ними завязался разговор,
который прольет свет на многое, о чем упоминалось
раньше в этой повести.
ГЛАВА XXVI
Привет тебе, край лучников, чьи предки.
Не гнули шею перед властным Римом…
Любезнейшая Альбиона часть,
Как валом обнесенная волнами!
«Албания» (1737)*
– Я все гадаю, – сказал заботливый мэр, – как бы мне
надежней укрыть вас обоих на неделю-другую от злобы
ваших врагов, а там, я нимало не сомневаюсь, обстановка
при дворе изменится. Но чтобы мне вернее рассудить, что
тут лучше всего предпринять, скажи мне откровенно,
Саймон, какие у тебя отношения с Гилкристом
Мак-Ианом? Что позволяет тебе так безусловно на него
полагаться? Ты хорошо знаком с обычаем горожан, и уж
тебе ли не знать, какие суровые наказания налагает город
на тех своих жителей, которые ведут сношения и дружбу с
горными кланами.
– Верно, милорд. Но вам должно быть также известно,
что нашему цеху, поскольку нам приходится работать по
коже – козьей, и оленьей, и всякой, – разрешено вступать в
сделки с горцами, потому что они вернее всех других могут
снабдить нас товарами, необходимыми нам, чтобы мы
могли развивать свой промысел – к немалой выгоде для
города. Вот и мне частенько доводилось вести дела с этими
людьми, н я поклянусь вам спасением своей души: нигде
вы не найдете людей честнее и справедливее в торговых
делах, и ни на ком человек не заработает легче свой чест-
ный грош. Мне не раз случалось в свое время, положив-
шись лишь на слово их вождей, отправляться в самые
дальние концы Горной Страны, и нигде не встречал я ни-
кого, кто был бы так верен своему слову: уж если горец вам
что обещал, можете вполне на него положиться. А этот
вождь горного клана, Гилкрист Мак-Иан, – ему, конечно,
нипочем и убить и дом поджечь, если у него с кем кровная
вражда, но в остальном это человек, идущий самым чест-
ным и прямым путем.
– Такого я до сих пор не слыхивал, – сказал сэр Патрик
Чартерис, – хоть и я немного знаком с бродягами горцами.
– Они совсем иные со своими друзьями, нежели с вра-
гами, как вы сами, ваша милость, понимаете, – сказал
Гловер. – Так или иначе, мне довелось сослужить службу
Гилкристу Мак-Иану. Лет восемнадцать назад случилось
так, что клан Кухил, враждуя с кланом Хаттан (они ведь
редко когда в мире), понес тяжелое поражение, и семья их
вождя Мак-Иана оказалась почти вся истреблена. Семеро
его сыновей были убиты – кто в бою, кто после боя. Сам он
вынужден был бежать, а его замок был захвачен и спален.
Жена его – а была она тогда на сносях – бежала в лес в
сопровождении одного верного своего слуги и его дочери.
Здесь в печали и горестях она родила на свет мальчика, и
так как у матери от горя и лишений пропало в груди мо-
локо, младенца выкормили молоком лани, которую лесо-
вику, прислуживавшему им, удалось поймать живой в за-
падню. Полгода спустя враждующие кланы снова встре-
тились, и Мак-Иан, в свой черед, нанес поражение про-
тивнику и вновь овладел землями, которые перед тем по-
терял. С большою радостью узнал он, что его жена и ре-
бенок живы, когда он давно утратил надежду увидеть их и
думал, что волки и дикие кошки обглодали их кости.
Однако среди этого дикого народа очень сильны суе-
верия и предрассудки, и в силу одного такого предрассудка
вождь клана не мог полностью насладиться счастьем, когда
вновь обрел живым и невредимым своего единственного
сына. У них из рода в род передавалось древнее пророче-
ство, что могущество племени будет сломлено из-за
мальчика, рожденного под кустом остролиста и вскорм-
ленного белой ланью. К несчастью для вождя, обстоя-
тельства рождения оставшегося у него сына были именно
таковы, и старейшины клана потребовали от него, чтобы он
предал смерти свое дитя или по меньшей мере удалил его
за пределы владений племени и взрастил в неведении, кто