Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
– Слушай. Я умертвил… предательски убил, если хо-
чешь… моего бывшего господина, герцога Ротсея*. Искра
жизни, которую ты, по своей доброте, пыталась поддер-
жать, была легко угашена. Его последние слова были об-
ращены к отцу – он звал его… Тебе дурно? Крепись и
слушай дальше. Ты знаешь, каково преступление, но не
знаешь, чем оно вызвано. Взгляни! Эта перчатка пуста – я
потерял правую руку, услужая ему, а когда стал неприго-
ден
моей утратой посмеялись и дали мне совет сменить на
монастырь дворцы и залы, для которых я был рожден!
Пойми, что это значит… пожалей меня и помоги мне.
– Какой помощи вы ждете от меня? – сказала девушка,
вся дрожа. – Я не могу ни вернуть вам потерю, ни оживить
убитого.
– Ты можешь молчать, Кэтрин, о том, что видела и
слышала в тех кустах. Я прошу тебя лишь на короткое
время забыть об этом, потому что, я знаю, тебе поверят,
скажешь ли ты «это было» или «этого не было». Показа-
ниям твоей подруги – какой-то скоморошки, да к тому же
иностранки, – никто не придаст цены. Если ты дашь мне
слово, я положусь на него и, спокойный за свою жизнь,
раскрою ворота перед теми, кто подходит к замку. Если ты
не обещаешь мне молчать, я буду отстаивать замок, пока не
полягут здесь все до последнего, а тебя я сброшу с этой
бойницы. Погляди только вниз – на такой прыжок не сразу
решишься! Ты еле дышала, когда поднялась сюда, на эти
семь лестниц, но вниз ты сойдешь так быстро, что и
вздохнуть не успеешь! Говори свое слово, красавица, ты
скажешь его тому, кто не хочет причинить тебе вреда, но в
своем намерении тверд.
Кэтрин стояла, объятая ужасом, и не в силах была от-
ветить человеку, с отчаяния готовому на все. Ее избавил от
ответа подоспевший Двайнинг. Он заговорил все с тою же
приниженной угодливостью, какая всегда отличала его
повадку, и с неизменным своим сдавленным смешком,
который превращал эту угодливость в притворство:
– Я вас обижу, благородный господин, подступив к
вашей милости, когда вы заняты беседой с прелестной
девицей. Но мне нужно задать вам один пустяковый во-
прос.
– Говори, мучитель! – сказал Рэморни. – Злая новость,
даже когда она грозит бедой тебе самому, для тебя удо-
вольствие – лишь бы несла она горе и другим.
– Гм! Хе-хе!. Я только хотел спросить, намерен ли
храбрый рыцарь доблестно защищать замок одной рукой…
покорнейше прошу извинить меня… я хотел сказать – в
одиночку. Вопрос вполне уместен, потому что я – плохая
подмога, разве что вы уговорите осаждающих принять
лекарство – хе-хе-хе! – а Бонтрон так пьян, как только
можно опьянеть от эля с водкой. Во всем гарнизоне только
мы трое – вы, он да я – согласны оказать сопротивление.
– А остальные? Не желают драться, собаки?! – вскричал
Рэморни.
– Я в жизни не видел, чтобы люди были так мало рас-
положены к драке, – ответил Двайнинг, – никогда в жизни.
Но вот идет сюда удалая парочка. Venit extrema dies83,
хе-хе-хе!
Подошел Ивиот со своим приятелем Банклом, и взгляд
83 Настал последний день (лат.)
их был решителен и мрачен. Так смотрит человек, когда он
приготовился восстать против власти, пред которой долго
склонялся.
– Что такое? – сказал Рэморни, шагнув им навстречу. –
Почему вы бросили посты?.. Почему ты ушел из барбакана,
Ивиот?.. А вы, прочие, разве вам не поручено присматри-
вать за мангонелами?
– Мы пришли сказать вам кое-что, сэр Джон Рэморни, –
ответил Ивиот. – В этом споре мы биться не будем.
– Как! Мои оруженосцы командуют мной? – вскричал
Рэморни.
– Мы были вашими оруженосцами и пажами, милорд,
покуда вы были конюшим герцога Ротсея. Идет молва, что
герцога нет в живых. Мы хотим знать правду.
– Какой изменник посмел распространить эту ложь? –
закричал Рэморни.
– Все, кого посылали на разведку в лес, милорд, в том
числе и я, вернулись с этим известием. Девуш-
ка-менестрель, сбежавшая вчера из замка, разнесла по-
всюду слух, что герцог Ротсей убит или стоит на пороге
смерти. Дуглас движется на нас с большими силами…
– И вы, трусы, воспользовались пустыми слухами,
чтобы бросить своего господина? – возмутился Рэморни.
– Милорд, – сказал Ивиот, – пропустите Банкла и меня к
герцогу Ротсею, и пусть герцог лично даст нам приказ за-
щищать замок: если тогда мы не будем сражаться до по-
следней капли крови, велите меня повесить здесь на самой
высокой башне. Если принц умер своею смертью, мы
сдадим замок графу Дугласу, которого, говорят, назначили
полномочным наместником короля. Если же – не приведи
господь! – благородный принц злодейски убит, кто бы ни
были убийцы, мы не возьмем на себя греха поднять оружие
в их защиту.
– Ивиот, – сказал Рэморни и поднял свою изувеченную