Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
изведали это раньше нас с тобой.
С этими словами сэр Патрик Чартерис удалился в
полной уверенности, что наилучшим образом справился с
задачей утешителя.
Но несчастный жених совсем по-другому отнесся к его
сообщениям и попытке приукрасить дурную весть.
«Мэр, – сказал он горько самому себе, – ей-богу, пре-
восходный человек. Он так высоко несет свою баронскую
голову, что, если скажет бессмыслицу, бедняк должен
считать
если ему поднесут его в серебряном бокале его светлости.
Как бы это все звучало при других обстоятельствах? До-
пустим, качусь я вниз по крутому склону Коррихи-Ду, и,
когда я уже у самого обрыва, является лорд-мэр и кричит:
„Генри, тут пропасть, и я с прискорбием должен тебе ска-
зать, что ты того и гляди скатишься в нее. Но не унывай,
ибо небо может послать на твоем пути камень или куст, за
который ты уцепишься. Как бы то ни было, я посчитал, что
для тебя утешительно будет узнать наихудшее, – вот я тебе
это и сообщаю. Я не знаю точно, какова глубина пропасти,
сколько в ней сотен футов, но об этом ты сможешь судить,
когда достигнешь ее дна, ибо всегда лучше знать навер-
няка. Кстати, не пойдешь ли ты поиграть в шары?“ И такой
болтовней хотят заменить дружескую попытку уберечь
несчастного и не дать ему сломать себе шею!. Я как по-
думаю о том, схожу с ума. Так бы, кажется, и схватил свой
молот да пошел бы крушить все кругом. Но я должен со-
хранять спокойствие. И если этот горный стервятник, на-
звавшийся соколом, схватит мою горлинку, то он узнает,
умеет ли пертский горожанин натянуть тетиву».
Был уже четверг, последний перед роковым вербным
воскресеньем, и воины обоих кланов ожидались в город на
другой день, чтобы всю субботу они могли отдыхать и
готовиться к битве. От каждой стороны было выслано
вперед по два-три человека – получить указания, необхо-
димые для правильного разрешения спора: где стать лаге-
рем каждому отряду и тому подобное. Поэтому Генри не
удивился, увидав в своем проулке могучего, рослого горца,
который шел и опасливо смотрел вокруг, как уроженцы
дикого края глазеют на диковины более цивилизованной
страны. Сердце Смита уже потому не лежало к пришельцу,
что тот был родом из Горной Страны, а наш оружейник
разделял предубеждение пертских горожан против их се-
верных соседей, но его неприязнь удвоилась, когда он
разглядел на незнакомце плед расцветки клана Кухил.
Вдобавок вышитая серебром ветка с дубовыми листьями
указывала, что он принадлежит к личной охране молодого
Эхина, на которую клан возлагал столько надежд в связи с
предстоявшим сражением.
Все приметив, Генри удалился к себе в кузницу, так как
вид пришельца пробудил в нем недобрые чувства, а зная,
что горец должен скоро сразиться в большом бою и нельзя
его втягивать в мелкую ссору, он решил по крайней мере
избежать дружеского разговора с ним. Однако через не-
сколько минут дверь кузницы раскрылась, и, запахнувшись
в свой тартан, от которого его богатырская фигура пока-
залась еще более мощной, горец переступил порог с над-
менным видом человека, убежденного, что его достоинство
ставит его выше всех и вся. Он стоял, озираясь, и, казалось,
ждал, что повергнет всех в изумление. Но Генри был не
склонен потакать его тщеславию и продолжал бить моло-
том по лежащей на его наковальне нагрудной пластинке
для панциря, точно и не видел гостя.
– Ты Гоу Хром? – спросил горец.
– Так зовут меня те, кто хочет, чтобы им перебили
хребет, – ответил Генри.
– Не обижайся, – сказал горец. – Она сама пришель
купить панцирь.
– «Она сама» может повернуть свои голые ляжки и
выйти за порог, – ответил Генри. – У меня нет ничего на
продажу.
– Через два дня вербное воскресенье, а то она заставиль
бы тебя петь другую песню, – возразил гэл.
– А так как сегодня пятница, – сказал Генри с тем же
пренебрежительным спокойствием, – я попрошу тебя не
застить мне свет.
– Ты неучтивый человек, но она сама тоже fir nan ord84,
и она знает, что кузнец горяч, как огонь, когда железо го-
рячо.
– Если «она сама» молотобоец, она должна уметь вы-
ковать себе доспехи, – ответил Генри.
– Так бы она и сделала и не стала бы тебя тревожить.
Но, говорят, Гоу Хром, когда ты куешь мечи и броню, ты
над ними поешь и свистишь напевы, которые обладают
силой делать клинок таким, что он разрезает стальное
кольцо, как бумагу, а латы и кольчугу – такими, что
стальные копья отскакивают от них, как горох.
– Тебя дурачили, как невежду. Добрый христианин не
стал бы верить такому вздору, – сказал Генри. – Я, когда
работаю, насвистываю что придется, как всякий честный
ремесленник, и чаще всего песенку о роще Висельников.
Мой молот бьет веселей под этот напев.