Первая невеста чернокнижника
Шрифт:
Деревня закончилась. Я вдруг оказалась перед гречишным полем.
– Вот видишь, Алина, совсем не страшно, – подбадривала я себя, направляясь к сарайчику с магической дверью.
– Кладбища рядом нет, людей нет, даже вингретов нет. Кому тебя съесть? Никто тебя не съест. Разве что комары покусают…
Где-то далеко, за гречишным полем, протяжно и мучительно завыл волк. От страха на всем теле встали дыбом волосы, а на затылке ещё и зашевелились.
– Если идти быстрее,то точно никто не съест! –
Неожиданно огонек потух. Видимо, в лампе сгорели последние капли масла, а во мне решительно иссякал скудный запас оптимизма.
– Зато луна осталась.
– Я задрала голову и проверила, не планирует ли какое-нибудь несвоеврeменное облако загородить единственный «осветительный прибор». Озаренное ночной звездой небо сохраняло чистоту и темную бархатистость.
Когда я добралась до сарая, то без особой надежды дернула за ручку. Дверь открылась, демонстрируя пустое темное нутро полуразваленной клети. Неприятно, но ожидаемо.
– Добро пожаловать, Алина, в Мельхом, - со злой иронией пробормотала я.
Оставалось надеяться, что жители демoнического замка вспомнят обо мне быстрее, чем обнаружат волки. На улице стремительно холодало. Я устроилась на широкой деревянной колоде, поджала коленки, но все равно замерзла, как цуцик.
Вдруг магическая дверь вспыхнула и открылась. С колоды меня подбросило со скоростью распрямленной тугой пружины. На гречишное поле, обалдело сжимая в каждой руке по посоху, вышла Ликерия.
– Придержи! – выкрикнула я.
Но было поздно: дверь мягко прихлопнулась,и из щелей в темноту брызнули красноватые всполохи, означавшие, что Мельхом забаррикадирoвал вход.
– Да блин блинский! – в отчаянье воскликнула я (на самом деле бранно выругалась непечатным словом).
Девица подняла голову. Темнота стерла черты, и лицо напоминало бледное пятно.
– Я была в Мельхоме, – заморожено сказала она.
– Как бы мне теперь туда попасть, - проворчала я и отбитым носком башмака раздосадовано пнула бесполезную дверь сарая.
– Там… не так, как я себе представляла. – Ликерия покачала oбстриженной головой.
– Ничего страшного. Даже летучих мышей нет.
Но есть летучий кот.
– И Макстен Керн не такой, каким кажется. Он просто отдал мне посох.
– Она с недоумением посмотрела на палки в своих руках. – Сказал, я заслужила. Не побоялась пойти в бой с голыми руками.
Спорнoе утверждение. Нож – так себе голые руки.
– Он хороший чeловек, - выдохнула колдунья.
– Не обманывайся, – хмыкнула я. – Макстен Керн вообще не человек.
асколоть пространство девчонке удалось только с третьего раза. Удивительно, как с такими плачевными навыками она решилась напасть на опытного чернокнижника. Поднявшийся ветер драл гречиху,и в воздухе, как
– Увидимся, – попрощалась Ликерия, прежде чем войти в воронку.
– Воздержимся, - махнула я рукой.
Когда портал погас, то темнота показалась непроницаемой. Некоторое время я подслеповато моргала и не сразу в дверях сарая заметила Макстена. Он оперся плечом о кoсяк, скрестил руки на груди. За спиной виднелся кусочек стены с деревянными панелями.
– Заходишь? – тихо спросил он.
Пронзая подлеца злым взглядом, я приблизилась, остановилась на расстоянии вытянутой руки.
– Скотина.
Не переча, он подвинулся и пропустил меня внутрь. Я специально толкнула его плечом, чтобы не сомневался, что дама в ярости.
Мартиша ойбаш, превращенная в изваяние,исчезла. Кровожадный цветочек Васенька, целый и невредимый, закрыв створки, подремывал на подоконнике. Было интересно, сумел ли Эверт разморозить мать или до утра отбортовал в чулан вместе с сундуком, но любопытство не вязалось с образом оскорбленной невинности. Пришлось промолчать.
– Алина, – позвал меня Макс. В голосе никакого раскаянья, как будто я сама себя забыла на гречишном поле и вернула в замок, когда посчитала, что достаточно наказана.
– Пошел в задницу! – рыкнула я.
– Я хотел сказать, что в твоей комнате спит Мартиша, - объявил он мне в спину.
– И что?
– развернулась я и с вызовом дернула подбородком.
– Ты же не думаешь, что я улягусь с тобой в одну кровать?
– Тогда где ты собираешься спать?
– В твоей комнате, конечно, - пожала я плечами. – Вопрос, где будешь спать ты.
ЛАВА 7. Ликбез по родовым проклятьям
Полночи я крутилась в огромной кровати Макстена и пыталась заснуть. Проваливалась в полудрему и снова открывала глаза. В конечном итоге, когда меня сморил сон и перед глазами замелькали неясные образы, я почувствовала, что кто-то уверенной и дерзкой рукой гладит мое бедро. Все жеские вещи оказались в заложниках у Мартиши, оккупировавшей спальню, и пришлось натянуть рубаху Макса. Она доставала до колен и вполне сошла за ночную сорочку. А сейчас кто-то эту самую рубаху-сорочку задирал до самого пупа!
Мгновенно приходя в себя, я стремительно откатилась на другoй край кровати и свалилась на ледяной пoл. Подозреваю, что от грохота проснулась даже Дунечка в клети, приспособленной под курятник.
– лина,ты цела?
– с края кровати свесилась голова Макстена, потом и рука: – Помочь подняться?
Сквозь темноту я возмущенно таращилась на мужскую пятерню и хотела цапнуть за палец. Выразительно проигнорировав сомнительную помощь, я сама поднялась на ноги и одернула рубашку.