Пленники чести
Шрифт:
— Проклятая ведьма, — вырвалось у него.
Но ничего поделать было уже нельзя. В кармане лежал флакон, оставшийся единственным доказательством его встречи с цыганкой. Полный злости и негодования, он направился к коновязи, где оставил лошадь. Подойдя ближе, он увидел высокого черноусого цыгана, накинувшего овчинный тулупчик поверх красной косоворотки. Цыган стоял рядом с его лошадью и поглаживал её гриву, что-то приговаривая на своём языке.
— Ты ещё кто такой? — яростно прикрикнул на него Карл Феликсович.
— Я Гожо, барин, — ответил цыган, продолжая гладить лошадь. — А лошадка хорошая у вас. Продайте её мне, я цену
— Ты что, дурак, а как же назад поеду! — вскричал Карл Феликсович, но тут же в его голове родился новый план, как отомстить своему сопернику.
— Послушай, — обратился он вдруг к цыгану, — то, что ты не очень хорошо подумал, я прощаю, даже больше того, могу тебе помочь. По этой дороге прошли недавно две такие лошади, что тебе и не снились! За каждую из них можно получить состояние, но краше всех конь, на котором ехал один армейский поручик. Такой юнец-офицер. Так вот, старина, я дам тебе десять серебряных монет, если ты убьёшь его. Коня можешь взять себе. Но запомни, с ним барышня, её трогать нельзя. Ни волоска с её головы не должно упасть! Сделаешь?
— Э, барин, работа плохая, — протянул цыган.
— Двадцать серебряных и конь, только пырни офицеришку ножом в грудь, и дело с концом! — прохрипел Карл Феликсович, позвякивая кошельком перед глазами цыгана.
— Э, барин, да вы щедрый господин! — ухмыльнулся цыган, и Карл Феликсович, вглядевшись в его лицо, увидел, как в глазах цыгана заиграл огонёк жадности. — Всё исполню, как вы сказали.
— Скоро ли уедете? — спросил его франт.
— Ещё дней пять будем стоять, — ответил тот.
— Никто ничего не должен знать, вот половина денег, остальное потом, — произнёс Карл Феликсович, садясь верхом. — Проговоришься — голову сниму!
С этими словами он умчался с постоялого двора, а цыган довольный собой, принялся пересчитывать монеты, поглаживая рукоятку ножа, который он носил за поясом.
Глава X
Тем временем в замке Уилсон Холла и не подозревали об отлучке сразу нескольких человек. Анна Юрьевна и Виктор Юрьевич терпеливо ждали каждый в своей комнате, когда же влюблённые наговорятся. Первой не смогла усидеть на месте от скуки Анна Юрьевна. Девушке было жутко любопытно, о чём говорят молодые люди, которым она устроила свидание тайком от слуг и госпожи Уилсон. Она ходила из угла в угол, не находя себе места и прислушиваясь к тому, что творилось за дверью. Наконец она вплотную приложила ухо к замочной скважине, но и так ничего не услышала. И тут у неё сердце забилось сильнее, ибо в памяти всплыло бессмертное произведение Шекспира, повествующее о любви двух отпрысков знатных семей города Вероны, Ромео и Джульетте. Решив, что Александр Иванович и Наталья Всеволодовна убили себя, лишь бы быть вместе, Анна, проклиная свою наивность и решение помочь влюблённым, стремглав ворвалась в проходную комнату, ожидая увидеть два хладных тела, но комната оказалась пуста. Вне себя от изумления, она бросилась в следующую комнату, где находился её брат. Виктор же крайне изумился, увидев взволнованное лицо сестры, ворвавшейся стремительней урагана.
— Где они? — воскликнула Анна Юрьевна, обходя комнату.
— Я думал, они ушли с тобой! — удивился Виктор.
— Они исчезли! — в ужасе проговорила Анна Юрьевна и посмотрела на брата круглыми от удивления глазами.
— Не может быть! Ты точно их не могла упустить? — спросил Виктор, заходя в соседние покои и заглядывая за каждое кресло.
— Я могла бы дать руку на отсечение, что они не проходили мимо меня! — обиженно произнесла Анна Юрьевна и тоже оглядела помещение, словно надеясь отыскать пропавших влюблённых хоть и на потолке.
— Они не могли уйти через окно! — воскликнул Виктор. — Под нами не менее пяти метров высоты, а дальше крутой склон холма!
— Ну не могли же они испариться! — сказала ему сестра, вглядываясь в далёкий пейзаж за стеклом.
— Возможно, им известно об этом замке гораздо больше, чем нам, — задумчиво произнёс Виктор, затем, посмотрев на нахмуренные брови сестры, пояснил: — В этом замке, скорее всего, есть тайные коридоры. Не исключено, что один из этих коридоров нашли наши друзья. Другого оправдания их исчезновению быть, на мой взгляд, не может.
— Ты, в самом деле, веришь в это? — с сомнением в голосе произнесла Анна.
— Другого объяснения у меня пока нет, — ответил Виктор, подходя к картине, висевшей напротив окна. — И мне кажется, я уже нашёл дверь!
— Не глупи, это просто роспись по шёлку! — воскликнула Анна. — Если тайная дверь и существует, она находится за этим камином!
Тут брат и сестра начали осматривать каждый свою находку, но тайная дверь никак не обнаруживала себя, пока Анна не нажала на декоративную резную фигурку, украшавшую каминный портал. Тут же дверца, замаскированная под картину открылась, и Виктор с Анной увидели тёмный коридор, уходивший далеко вперёд и вниз.
— Если они куда-то и могли деться, то точно сюда, — произнесла Анна.
— В таком случае мы должны следовать за ними! — ответил Виктор, взяв со столика канделябр с несколькими свечами.
И они, как и Наталья с Александром часом ранее, отправились в устрашающий мрак потайного коридора. Следы на пыльном полу подсказывали им, что они двигаются в правильном направлении, и вскоре они вышли в небольшом холле, пройдя через ту же самую дверь, что и молодые влюблённые.
— И куда теперь они делись? — растерянно спросила Анна.
— Не знаю, но только нам следует никому не говорить об этих тайных коридорах, а то Клара Генриховна и к нам приставит по надсмотрщику! — ответил Виктор, закрывая за собой дверцу. — Отсюда, и правда, они могли уйти куда угодно.
— Придётся нам найти их пока не поздно, Клара Генриховна придёт в ярость, узнав, что они исчезли, — сказала Анна, отряхивая своё платье от пыли.
Таким образом, приведя себя в порядок, Анна и Виктор Черводольские отправились на поиски друзей, и не подозревая, в какую опасную авантюру те пустились в тайне ото всех.
А тем временем Клара Генриховна, прослушав все письма, которые ей прочитал Альфред, прогуливалась по замку в одиночестве, предаваясь тягостным размышлениям о судьбе её имения, а так же о том, насколько удачно она может выдать замуж всех опекаемых ею девиц. Мысли текли неторопливо и казались чем-то вроде калейдоскопа. Взгляд то бесцельно блуждал по пространству коридора, то останавливался на какой-то картине или падал в окно, за которым качались чёрные стволы вековых деревьев или птицы перелетали от леса к лесу неровной колеблющейся стаей. Но тут в дальнем конце коридора взгляд Клары Генриховны упал на горничную, прикорнувшую на стуле у двери.