По следу единорога (Сказание наших ночей)
Шрифт:
– А где же тогда сцена?
– А-а, - улыбнулся эльф.
– Чтобы увидеть ее, надо вернуться той же дорогой.
– Я даже не представляю, откуда начать.
– С начала, конечно.
– Знаешь, - признался Мэллори, - я начинаю испытывать к тебе сильнейшую неприязнь. У тебя всегда находится уклончивый ответ и все твои речи без исключения лишены логики подчистую.
– Она придет, - заверил Мюргенштюрм, - вот только пообвыкнете здесь немножко.
– Я не намерен здесь обвыкать.
– Мэллори сосредоточил внимание на дворе - футов пятидесяти в поперечнике и невероятно заросшем бурьяном.
– Это здесь ты держал единорога?
– Совершенно верно, - подтвердил эльф, открывая калитку.
– Осторожно, смотрите под ноги.
– Что, опять метрогномы?
Мюргенштюрм покачал головой.
– Лютика к разряду домоседов никак не отнесешь.
– Он осторожно двинулся к скрюченному деревцу, и детектив последовал за ним.
– Я привязал его вот тут.
Мэллори бросил взгляд на побитый непогодой дом из красного кирпича в дальнем конце двора. Многие окна были забиты досками, света не было ни в одном из них, а дверь подъезда с громким скрипом покачивалась взад-вперед на единственной ржавой петле.
– Тот дом относится к этому двору?
– осведомился детектив.
– Да.
– А там кто-нибудь живет?
– Он пустует больше года, - ответил Мюргенштюрм.
– Потому-то я и воспользовался этим двором. Я знал, что поблизости никого, так что и возмущаться некому.
– Почти некому, - сухо поправил его Мэллори, затем присел на корточки и принялся осматривать землю.
– Что-нибудь нашли?
– поинтересовался эльф через минуту.
– Только следы единорога.
– А нет ли следов борьбы?
– предположил Мюргнештюрм.
– А по-твоему, кто-то зашел сюда, чтобы пару раз положить Лютика пару-тройку раз на лопатки, а уж потом повел его прочь?
– огрызнулся Мэллори.
– Я только стараюсь помочь, чем могу, - извиняющимся тоном откликнулся Мюргенштюрм.
– Тогда можешь начать с того, что заткнешься.
– Мэллори выпрямился и принялся систематически обследовать двор.
– А что вы ищете?0
– Не знаю. Следы, которые не принадлежат Лютику, клок ткани - что-нибудь эдакое, что здесь не на своем месте.
– Мэллори еще с минуту побродил по высокой - по колено - траве, потом тряхнул головой, скривился и вернулся к дереву.
– Что, вообще никаких улик?
– спросил эльф.
– У меня возникает жуткое ощущение, что нам придется идти по следу единорожьего дерьма, чтобы распутать это дело, - Мэллори осторожно двинулся к калитке. Мюргенштюрм следовал за ним по пятам.
– А теперь подумай хорошенько, кто еще знал, что Лютик здесь?
– Никто.
– Кто-то должен был знать. Кто-то же украл его! Кому принадлежит этот участок?
– Понятия не имею. Пожалуй, я мог бы это выяснить.
– Эльф вдруг ссутулил и без того узенькие плечи.
– Но только после открытия муниципалитета завтра утром, а тогда будет слишком поздно.
Мэллори выстрелил взглядом во тьму и тут же снова уставился на Мюргенштюрма, негромко бросив:
– Продолжай говорить.
– О чем?
– осведомился эльф.
– О чем угодно, неважно. За нами следят.
– Вы уверены?
Мэллори молча кивнул.
– А я и не догадывался. Должно быть, сказывается ваш обширный опыт детектива.
– Сказывается мой обширный опыт увиливания от налоговой инспекции, - возразил Мэллори.
– Начинай говорить о единорогах. Неизвестный приближается.
На лице Мюргенштюрма появилось выражение полнейшей растерянности.
– Я не знаю, что говорить.
– Десять минут назад я не мог заставить тебя заткнуться!
– прошипел Мэллори.
– А теперь говори!
– Я как-то глупо себя чувствую.
– Ты почувствуешь себя не в пример хуже, если не скажешь чтонибудь!
– Ну, хоть намек какой-нибудь дайте, - в отчаянии вымолвил эльф.
Мэллори чертыхнулся и вдруг метнулся во тьму.
– Есть!
– торжествующе выкрикнул он и через миг появился с царапающейся, изворачивающейся, фыркающей девицей в руках.
– Пусти!
– зарычала она.
Ощутив, что она вот-вот вывернется, Мэллори разжал хватку. Девица зашипела на него и легко вспрыгнула на ограду, присев там на корточки.
– Кто ты?
– решительно спросил Мэллори.
– Я ее знаю, - подал голос Мюргенштюрм.
– Это Фелина.
– А что ты здесь делаешь?
– не унимался Мэллори.
– У меня не меньше вашего прав находиться здесь!
– вскинулась Фелина.
– А то и побольше!
– Да небось, просто шныряла по дому в поисках всякого мусора, - предположил Мюргенштюрм.
– Тогда чего ж она пряталась?
– А я людей на дух не переношу!
Приглядевшись к ней повнимательнее, Мэллори к собственному удивлению обнаружил, что Фелина вообще-то не совсем человек, во всяком случае, не слишком похожа на остальных девушек: молодая и стройная, но конечности покрыты нежным рыжим мехом с тонкими черными полосками, хотя лицо, шея и грудь, виднеющаяся над вырезом платья - телесного цвета. Глаза оранжевые, с вертикальными зрачками, как у кошки, клыки выражены очень явно, а на верхней губе растут усы - только не человеческие, а кошачьи. Уши чуточку чересчур круглые, лицо слишком овальное, длинные ногти выглядят довольно угрожающими. Единственное одеяние Фелины - короткое бежевое платьице - выглядело так, будто она нашла его во время одной из своих мусорных экспедиций.
– Кто ты такая?
– спросил Мэллори с искренним любопытством.
– Felinis majoris, - с вызовом бросила она.
– Она из человекокошек, - пояснил Мюргенштюрм.
– Их осталось не так уж много.
– А почему ты не любишь людей?
– продолжал Мэллори.
– Они никого не любят, - сообщил Мюргенштюрм, прежде чем она успела ответить.
– Собаки на них охотятся, люди от них шарахаются, настоящие кошки не обращают на них ни малейшего внимания.
– Я могу сама за себя ответить, - высокомерно бросила Фелина.