Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
Первым внизу был Холмс. Он подскочил к стоящему у окна специалисту по ацетиленовым горелкам, который как раз стоял на посту.
– Что происходит?!
Тот лишь пожал плечами.
– По-моему, вроде как ничего.
– А кто стреляет? – допытывался Холмс.
– Это старики пуляют. Возле моста.
– Господи! В кого?
Очередное пожатие плечами.
– По-моему, в никого. Но отсюда я не все вижу.
Третий поляк спустился по лестнице с чердака.
– Он прав. В округе я не заметил ни единой чужой вспышки.
Ага. Какой-то придурок начал паниковать, потому что ему приснился страшный сон, и теперь они начали палить из всех стволов.
Шильке от нервов с трудом мог застегнуть мундир. Потом еще куртка…
– Пойду их успокоить.
– Погоди, - схватил его за руку Холмс. – Изобрази из себя командира-героя.
– Чего? Не понял…
А Холмс уже повернулся к полякам.
– Какие-нибудь гранаты имеются?
– Откуда? Правда, есть немного динамита, это на тот случай, если бы нужно было слегка разворотить этот подвал.
– Тогда принесите пару зарядов.
Затем он оттащил Шильке в сторону и начал пояснять ему свой план.
Старички из охранной роты стреляли вдоль дороги из всего, что у них только имелось. Хотя, судя по едва слышимых в грохоте окриках, русские из их воображения атаковали со всех сторон силами, как минимум, бронетанковой дивизии с поддержкой артиллерии и авиации. Когда Шильке, идеально выпрямленный, появился на окопе, он произвел ошеломляющее впечатление.
– Прекратить огонь! – раздалось со всех сторон.
Как же, как же. Успокоение впавших в истерику тыловых солдат, которые неожиданно очутились под огнем, пускай и иллюзорным, не было таким простым делом. К счастью, старички передавали команду по линии. Выстрелы утихли только через добрую минуту. В пугающей тишине все глядели на призрачную фигуру, которой был Шильке.
– Солдаты! Это была только лишь разведка! – крикнул он. – Но, насколько я их знаю, сейчас они ударят по-новой и будут пытаться забросать нас гранатами.
Жестом руки он прервал раздавшиеся в окопе нервные перешептывания.
– Я попытаюсь предусмотреть, откуда они сейчас ударят.
Капитан встал в позу глубоко задумавшегося человека, военачальника, рассматривающего проблемы, способные, без малого, решить судьбу всей войны. Но в глубине духа он хохотал. Холмс и теперь был прав. Главное – только театр. Все на показ, все на продажу, лишь бы только заплатили за билеты. А эти сгрудившиеся сзади люди наперегонки покупали именно его спектакль. У него имелся товар, который они страшно желали приобрести: Надежда.
– Ага. Ударят они вон оттуда, - указал он установленное заранее направление. Такое, чтобы не зацепить ни единого поляка, которые будут метать динамитные шашки. – Так, все стволы направить в ту сторону! Стрелять только лишь по моему четкому приказу!
Сержант осторожно высунул голову из окопа.
– Герр капитан, умоляю вас, спрячьтесь.
– Офицер обязан подавать пример!
– Но, герр капитан. Вы же совершенно открыты. Вас же застрелят.
– Нет, сержант. я не могу требовать от своих солдат чего-то такого, чего сам не могу сделать.
Все это получилось даже ничего, потому что в рядах начались перешептывания, хотя сам Шильке тоже спутал текст из какой-то ура-патриотической книжки о героических офицерах. И он даже не дрогнул, когда раздался первый взрыв. На предполье вздыбился гейзер земли и снега. Через мгновение все увидали новую вспышку и услыхали новый взрыв.
– Все на заранее определенные позиции… - снизил голос Шильке. – Огонь!!!
Капитан не заслонялся от взрывов, потому что динамит, в отличие от гранаты, никаких обломков не производил. Единственное, что ему угрожало, это попадание комком мерзлого снега. Гораздо сильнее он боялся стрелявших сзади пенсионеров, в связи с чем решил с этим покончить.
– Прекратить огонь!
Это, к счастью, пошло более толково, чем в первый раз. Шильке стал прохаживаться по краю окопа.
– Солдаты, это была образцовая операция! Хирургический разрез! Иван удирает с полными штанами1
На сей раз новых перешептываний он уже не успокаивал.
– Скоро начнет светать. Как только сделается совсем светло, пошлем туда патруль.
Все шепотки тут же прервались. Исключительно из страха. Рассвета солдаты дождались в абсолютном молчании. Как только Шильке посчитал, что уже достаточно светло, он подошел к большой группе, сгрудившейся возле французского пулемета.
– Сержант!
Солдата чуть кондрашка не хватила.
– Назначьте пять человек для проверки территории.
Сержант вздохнул с разоружающим облегчением, когда понял, что самому ему в разведку идти не нужно. Он назначил четырех наиболее свежо выглядящих солдат и ефрейтора, который должен был ими командовать.
– К лесу даже не приближайтесь. Только поглядите, мы, случаем, в чего-нибудь там попали?
– Есть!
Шильке прекрасно знал, что те найдут. Поляки должны были зарезать несколько ничейных кур и живописно окрасить снег на "поле битвы". Но результат превзошел его самые смелые ожидания. Уже через несколько минут солдаты вернулись бегом, вопя что было сил:
– Герр капитан! Там такая резня!
– Что?
– Ну мы их и нарубили. Человек десять, не меньше!
– Тела нашли?
– Нет. Их, должно быть, затащили в лес. Но кровищи!
Сзади отозвался еще более сонный голос.
– Пару десятков отоварили!
– Ну, как там сказать… - буркнул кто-то еще. – Два десятка – это мы убили, но раненых, раненых…
– Там все затоптано, и все в крови! – кричал ефрейтор. – Там все в крови!
Любопытствующие солдаты собрались вокруг. Раздались даже окрики радости, возбуждение нарастало, и никто уже и думать не собирался о работах в подвале виллы. Шильке решил со всем этим справиться.