Подгоряне
Шрифт:
– Как кто?.. Известное дело - артистка!
– Откуда ты это взяла?
– Аль не замечаешь, что он уже давно не выступает по телевизору?
– Таким образом, мой ночной кросс нагишом по Москве дополнился другой
столь же "достоверной" новостью - отравлением Сулака. Но что поделаешь?
Иногда не хотел бы верить, да поверишь, поскольку выдуманные истории нередко
соседствуют или тесно переплетаются с невыдуманными. Мог бы, к примеру, я
поверить в то, что Илие Унгуряну В каждый простенок своего нового дома
"вмазал" по огромному зеркалу, что изба его напоминала теперь городскую
парикмахерскую? Было б еще ничего, если б эти зеркала украшали дом изнутри,
а то ведь поставил их Илие Унгуряну с наружной стороны, и шоферы проклинали
выдумщика, поскольку зеркала эти ослепляли их, затрудняя видеть дорогу и
вести машину. А Унгуряяу не сам придумал такую обшивку для нового своего
жилища. Он подглядел ее в одном селе где-то аж на берегу Прута. В странном
том селении все избы были с зеркалами снаружи, и жили в них цыгане, которые
не хотели быть похожими на молдаван, рисовать на стенах оленей, ставить на
подоконниках горшки с цветами. Чем-то же надо было отличиться - вот и
отличились...
Но то цыгане. Зачем бы Илие Унгуряну вводить такую моду?! Теперь его
поносили на чем свет стоит не только шоферы и трактористы, тыкавшиеся
сослепу в чужие заборы и ворота, но и прохожие, по глазам которых бил яркий
свет, отраженный унгуря-новскими зеркалами.
Но село остается селом. Без фантастических выдумок и сплетен оно бы не
прожило и дня. Но куда ж все-таки оно идет, движется, куда держит путь свой
нынешнее село? Ведь помимо знакомых мне придумок и чудачеств происходили
какие-то глубинные изменения, не во всем и не всегда понятные мне. Мельница
для конопли и льна, домашняя маслобойка, мотовило и ткацкий станок,
вязальные спицы - все это умирало на моих глазах вместе со старухами.
Коноплю и лен никто уже не сеял. Веретена исчезли вовсе или пылились где-то
на чердаках или в заброшенных кладовках и сараях. Пропали начисто семена
душистого рыпака вместе с ароматным маслом, добываемым из этого растения, то
есть из его семян. В постные дни, когда по религиозным соображениям люди не
ели скоромного, для детишек было самым вкусным "бычье молоко". Оно
изготовлялось из смешанных семян рыпака, конопли и льна. Истолченная в ступе
и смоченная кипятком, смесь эта становилась белой, как молоко, и таким же,
если не более вкусным и питательным. Кому хоть раз довелось отведать этого
"блюда", тот до конца дней не забудет его! А теперь если б какому-то
пытливому ученому вздумалось выяснить, какими же витаминами было богато
"молоко быка", откуда брался его вкус, он бы не смог этого сделать, как
нельзя воскресить редкие виды растений и животных, которых вовремя не
занесли в Красную книгу. А ведь не исключено, что в той придуманной народом
истолченной смеси семян рыпака, льна и конопли таились как раз именно те
ценные вещества, которые непременно должны входить в рацион человека -
А серп, который вместе с молотом стал символом нашей державной власти,
символом революции?! Он постоянно находится на красных наших знаменах и
гербах всех советских республик. Но выросло целое поколение, которое не
держало его в руках и не знает, как им пользоваться. Добрый, незаменимый
друг и помощник землепашца на протяжении веков, серп исчез во всех
хозяйствах, его не продают ни в каких магазинах, потому что не изготовляют
ни на каких фабриках и заводах. Возможно, последний цыган-кузнец отстукивает
молоточком свой век в шатре - один только он мог мастерить серп, сыны и
внуки его уже не будут этого делать...
Серп!... Казалось, какое мне дело до него?.. Но почему же я все-таки
думаю о нем? Думаю и удивляюсь тому, с какою легкостью современное село
забывает про свои древние обычаи, привычки, про утварь, без которой было не
обойтись, про еду, вкуснее которой, думается, и не найти ни в каких самых
изысканных ресторанах и гастрономах, и про многое другое, освященное долгими
годами крестьянского житья-бытья. В нашем совхозе-заводе исчезла даже
кукуруза (это в молдавском-то селе!). Она ютится на жалких сотках
приусадебных участков некоторых моих односельчан. Исчезли тыквы, росшие
прежде в кукурузном междурядье: срежут кукурузные стебли - на поле останутся
одни созревающие и радующие глаз своей пестротой, своими нарядами тыквы. До
глубокой осени крестьянин по очереди свозил с поля урожай одного, другого,
третьего. Земля использовалась сполна. Кукуруза росла вместе с тыквами,
ячмень сеялся вместе с семенами чеснока, а когда созревал и убирался с поля,
на его месте сквозь обработанную стерню вырастал байб [Байб - чеснок,
который не делится на дольки]. Таким образом, с одной и той же нивы к осени
собирался второй урожай - урожай маленьких луковок чеснока, который не
делился на дольки и был очень удобен для посадки будущей весною или той же
осенью под зиму... Куда все это подевалось? И умеет ли кто-нибудь из,
молодых сейчас владеть плугом? Да что там плуг!... Мотыгой хотя бы?! Помрут
старики и старухи, вместе с ними канут во всепоглощающую Лету и плуг, и