Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Гильем IX

* * *

Так, значит, вы, палач мой нежный, Всерьез меня задумали казнить? Как будто смерти неизбежной Вас и меня дано разъединить! За гробом верность вам я не нарушу, И если во плоти я вас не стою, Моя душа признает вашу душу Своею полновластной госпожою. Когда нельзя награды ждать Мне здесь от вашей плоти, Там буду вам я угождать, И там вы, госпожа, во мне Вновь рыцаря найдете.

Фридрих фон Хаузен. Миниатюра из Большой Гейдельбергской рукописи

РЕЙНМАР

* * *

Мою любовь я не забуду, Узрев далекие края. Ей верен я везде и всюду, Тому порукой — честь моя. И подтверждают песнь моя и слово, Что счастия не нужно мне другого. Влюблен в одну и ту же, Боюсь я лишь разлуки с ней. Разлука! В мире нет напастей хуже. Дождется радости своей Тот, кто страстями наделен. А если все как у людей И славой ты не вдохновлен, Тогда и радость — горькая досада. Избрать себе возлюбленную надо. Ничуть я не горюю, Когда ворчит завистник злобный. Перенести легко беду такую. И тот, кто чист, и тот, кто свят, Злых языков не избежит. Завистники меня корят: Чего, мол, человек блажит? Души своей ни от кого не скрою! Пока не властно чувство над тобою, Жизнь для тебя — темница. Ты мертв, пока не понял ты, Что сердцу твоему нужна царица.

* * *

«Вновь едут рыцари сюда. Когда им только иадоест? А у меня своя беда: Скоропалительный отъезд Того, кто мне милее всех, Любезного героя, Чей ослепительный успех Завистливому не дает покоя». Служил я, не жалея сил, И послужить готов я впредь. Кто госпожу, как я, любил? Все был готов я претерпеть. Но дали ей дурной совет, Чтоб гневом испытала Того, кто верен столько лет. И началась тогда моя опала. «Утешить я его должна, За все страданья наградив. Отныне буду с ним нежна, Чтобы остался рыцарь жив. Свое достоинство храня, От милого не скрою: Когда гостит он у меня, Сам император, кажется, со мною». Сдается мне, что никогда Не ведать мне удачи. Так не везет мне, что беда. Пропал я, не иначе. Хоть весть о том, что я любим, Принять я рад на веру, Как жить мне с пламенем таким? Ведь госпожа любить привыкла в меру.

* * *

«Людей послушать я готова, Но как они мне досаждают! Один совет умней другого. Веселье строго осуждают: «На что это похоже?» А загрущу,— так нет! грустить негоже; Чужим умом бы я жила, Да что-то умных не видать, И жизнь мне тяжела. Он служит мне зимой и летом. Когда бы мудрый кто-нибудь Помочь решился мне советом! В чужое сердце заглянуть — Вот что сейчас мне нужно. Ах! Я перед обманом безоружна! Поверив ласковым словам, Не только тело,— всю себя Любимому отдам!» Я сразу понял госпожу. Она меня не поняла. Что ей на это я скажу? Мне жизнь такая не мила. Я весел только с виду. Я затаил в душе моей обиду. Своею жалобой беззвучной Соперников не обвиняет Вздыхатель злополучный. Но не предам свою мечту, Которая велит: «Служи!» Я службой вновь приобрету Расположенье госпожи. Пусть милая бранится, Лишь ей принадлежит моя десница. Пусть буду в битве я сражен! Без боя уступать грешно Таких прекрасных жен.

* * *

Хотел бы знать я, каково Тому, кто любит и любим. Вся жизнь — блаженство для него. Не расстается счастье с ним. Вот если бы узнать мне точно: Такая верность вправду ли бессрочна И добрый слух о ней не лжив? Дай бог изведать это мне, Пока я, грешный, жив! Я знаю: робость мне мешает Взаимность вымолить у ней. Такой мне страх она внушает, Что я провел немало дней, Не смея вымолвить ни слова В предчувствии отказа рокового. Награда не для робких душ! И ни один ей до сих пор Не приглянулся муж. Увы! Дерзнув заговорить, Я не был бы самим собой. Нет, не по мне такая прыть! Как мне вступить в подобный бой? И все же в бой вступить мне надо. Пусть не победа, пусть пощада. Плен лучше моего томленья: Когда страдать судил господь, Где плен, там избавленье. Чужим не верю голосам: Мол, погибаешь ты, любя! Что мне до них, когда я сам Счастливым чувствую себя? Мне хорошо. Пускай глумятся И всячески мне досадить стремятся, Я все готов перестрадать. Подольше бы не проходила Такая благодать. А как на сердце тяжело, Когда нельзя побыть мне с нею! Вот это зло и вправду зло, Но я его преодолею. Хитрит напрасно мой хулитель. Во мне навек моей любви обитель. Я так любовью одержим, Что не пристало госпоже Считать меня чужим. Утратить разум от любви, Из-за любви пойти на гибель — Уроном это не зови, По-моему, все это прибыль. Я всем пожертвую охотно, Жилось бы только милой беззаботно. Где красота, там доброта. Навеки всем светилам свет, Любимая чиста. Наш судия неколебимый — Бог — красоты не пожалел, Чтобы обрел в лице любимой Я свой целительный удел. На чувство чувством отвечая, Иного счастья на земле не чая, Завистникам наперекор, Я целый мир отдать готов За этот нежный взор.

* * *

Что мне за дело до рассвета! Мне безразлично, день или не день. Не мне сияет солнце это. Глаза подернула скорбная тень. Пусть веселятся все, кому не лень. Теперь мне все едино: Куда себя ни день, Кручииа да кручина. Поют напрасно птицы мне. До певчих ли мне птиц теперь, Когда зиме не рад я и не рад весне. Другой хоть убежден, что дома Жена в печаль о нем погружена. Мне чувство это незнакомо. По мне не плачет ни одна жена. Играет скуки ради мной она. Гнетет она мне сердце, Чтобы не знать мне сна, И на моем бы месте, Подобных не взыскуя благ, Разумней кончить спор пустой. Однако я на это не решусь никак. За что, любовь, меня ты бьешь? Все радости другим ты отдала. Несправедлив такой дележ. И так я разорен тобой дотла. Дурные ты затеяла дела. Я ничего поныне Не видел, кроме зла. Нет радостей в помине. Куда деваться от забот? Того гляди, пройдет вся жизнь. Мой день желанный, как он редко настает! Нет, не открою никому, Какая скорбь во мне за годом год. Как я отчаянье уйму, Когда настанет мой конец вот-вот? Чего добился я ценой трудов? Она не хочет верить, Что для нее готов Я сделать все на свете. Одни страдаю без вины. Дай ты мне, господи, дожить До нежных милостей, которым нет цепы! «Ах! Что же делать мне, злосчастной? За радости расплачиваюсь днесь. Томлюсь, увы! тоской всечасной. Я знаю, был мне рыцарь предай весь. II «за» и «против» ты попробуй взвесь! Насколько же мне легче, Когда мой рыцарь здесь! Без этого привета Заболеваю я всерьез. Он жизнь мою с собой унес, И без него мои глаза красны от слез».

* * *

Чуя радость впереди, Сердце дрогнуло в груди. Так дорога мне легка, Будто мысль под облака Вольной птицей взмыла, Поспешая к милой. Только бы она была, Как и прежде, весела! Дай нам, боже, новых встреч, Чтобы мне ее развлечь, Чтобы, как вначале, Нам забыть печали И, пускай забота зла, Мы не горевали. Ночь была, как день, светла. В гости мы тоску не звали. Ночью вместе, днем вдвоем. Загрустишь едва ли!

* * *

Я знал всегда, что ей смешно, Когда я говорю о горестях любовных, И видит бог, что сам давно Я болен от моих признаний многословных. А в сердце у меня она, Жена, которая со мною холодна. Вот уже целый год я предан ей, и что ж! Она не смотрит на меня, Заслуг нисколько не ценя. Без радостей так пропадешь! Больше меня никто не пел. Таков уж горький мой удел: я не у дел. И вот пою, пока я цел, Хотя из-за нее с ума сойти успел. Когда же я сподоблюсь рая И моя радость посетит меня, играя? Меня, печального, утешить бы не грех. Пора моей прекрасной даме Моими говорить словами. Не ведаю других утех. Увы! День ото дня старею, Не становясь ничуть умнее, вот беда! Кто хворью заражен моею, Тому готов помочь советом я всегда. Дал я себе дурной совет! Принес я сам себе непоправимый вред. Умереннее быть мне надо бы в речах. Я столько ей наговорил, Что стал красавице не мил. А молча я совсем зачах. Когда себе я не помог, Мои возвышенные нежные слова Пойдут пускай другому впрок, Чтобы другой в любви добился торжества. Вы только не смущайте ту, Которую поныне я всем сердцем чту. Кто совратит ее, тот мой заклятый враг. Без госпожи я пропаду. Я чувствую себя в аду Без этих несравненных благ. Служить не стал бы я и дня, Когда бы не надеялся на то, что вдруг Всем предпочтет она меня, Своею красотой мой исцелив недуг. Вот и служу я, терпеливый. Надеюсь я, что ждет меня конец счастливый. А если вправду так смешны мои мечты, Я состоять при ней готов, Как самый верный из шутов. Пускай берет меня в шуты!

* * *

Как хорошо тому, кто был По милости судеб для счастия рожден! Пусть человек такой уныл, Он будет завтра же за все вознагражден. Блаженствует он день за днем в своем раю. Счастливец! Где ему понять печаль мою! Не знать мне на моем веку Подобных сладостных даров. Любовь мне принесла тоску, И приговор судьбы суров. Наслушавшись напевов грустных, Счастливец высмеет, конечно, скорбь мою. Что толку в жалобах искусных? Не зная радостей, как я о них спою? Хитросплетения моим напевам чужды. Измыслив с горя чудеса, солгу без нужды. Служу я столько лет подряд! Когда меня вознаградят? Улыбка эта или взгляд — Уже награда из наград. К чему свобода, если я Не ведаю и не желаю радостей других? В любви — вся прелесть бытия. Такой уж на меня нашел безумный стих. В сердцах решился бы оставить вдруг ее, Да прекратится в тот же день мое житье. И дальше буду жить в заботе. Она умрет, и я умру. Живу не по своей охоте. Нет, своеволье не к добру! Умилосердится она И страждущего вновь любовью исцелит. За все вознаградит сполна. Все делать буду я, как мне она велит. Увещевать меня, увы! напрасный труд! Тут все надежды, все мечты, все счастье тут. А если мне не повезет, Не ей, не миру, не судьбе Я предъявлю печальный счет: Себе, лишь самому себе.

* * *

И я взыскую благ мирских, Как всякий человек, желанием влеком. При виде совершенств таких Воспеть их должен я всем грешным существом. Других красавиц радует хвала. Она к моей хвале глуха была. Кому угодно клятву дам: Греховный скользкий путь не по ее стопам. Я вижу сам! Я госпожою не любим. Доволен я и тем, что я ее люблю. Обетам верен я своим И никогда мою любовь не оскорблю. Вдруг, чудом, после всех моих обид Ее любовь меня вознаградит? Не стану проклинать я тех, Кто будто бы имел у госпожи успех. Как вам не грех! Дает неверность мне совет: «Уехать лучите бы тебе! Неужто впрямь На ней сошелся клипом свет?» Попробуй ты свою любовь переупрямь! Должно быть, не хватает мне ума. Не сбросить мне блаженного ярма. С рождения мой приговор Служить ей преданно, хоть всем наперекор, Как до сих пор. Пусть проживу я много лет,— Из них у госпожи не пропадет ни мига. Так предан я, что силы нет, Вздохнув, поколебать, когда не сбросить иго. И все-таки служить я очень рад В предчувствии — нет! в чаянье — наград. Неужто пел я безуспешно, Что жизнь моя из-за нее так безутешна Во тьме кромешной? Вдруг милость я приобрету? Вдруг окажусь я у любви моей в чести? Прильнув к возлюбленному рту, Я поцелуй с собой сумею унести. Награду эту свято сохраню. А если вновь себя я уроню, Я искуплю мою вину И знак отличия, томясь в моем плену, Назад верну.