Поиграй со мной
Шрифт:
Клянусь, я вижу это, прямо там, в уголке ее рта, крохотный намек на улыбку. Прежде чем она успевает расцвести, губы Дженни расплываются, и она медленно подходит ко мне.
— Я сломала ножницы, потому что слишком сильно тыкала в коробки, — она накручивает косу на палец. — Э-э, спасибо. За помощь и все такое.
— Не за что.
Я быстро срезаю скотч со всех коробок, чтобы убрать нож, и мы молча перебираем каждую, на фоне играет тихая музыка из колонки.
— Кстати, что из себя представляет Принцесса Жвачка? — спрашиваю я, листая коробку с рамками для фотографий. Это последняя коробка
Дженни не отвечает. Я замечаю, что она уставилась на свою коробку, костяшки пальцев почти побелели, когда она сжимает ее, отчего я медленно подтягиваюсь к ней.
— Эй. Ты в порядке?
— Это розовый кролик, — шепчет она. — Папа подарил ее мне на мой шестой день рождения. У нее по ленточке на каждом ухе и… — она вытягивает руки, большие и указательные пальцы сведены вместе, как будто она держит подол юбки, — … розовая пачка! — она захлебывается в слезах, прячет рыдающее лицо в ладонях, а я несусь через комнату, протягивая к ней руки.
Я резко останавливаюсь перед ней, сопротивляясь желанию прикоснуться к ней.
— Ты снова плачешь, — придурок. Конечно, она плачет. Ей не нужно, чтобы я указывал на очевидное.
— Я не плачу, — кричит она, тыча пальцем мне в грудь. — Ты плачешь!
Даааа…
— Э-э… обнять тебя? — я осторожно приближаюсь к ней, медленно раскрывая объятия. Вдруг, она укусит меня? Я не знаю, что делать. Мои сестры намного младше Дженни, их проблемы легко решаются объятиями.
Дженни — Беккет. Если она хоть в чем-то похожа на своего старшего брата, есть большая вероятность, что ее проблемы решатся с помощью печенья Oрео и оргазма. Я пришел без печенья, и в идеале я хотел бы оставить свои яйца там, где они есть: на моем гребаном теле.
— Что? — ее подбородок дрожит. — Я не… Я… — она стонет, топает ногами и сжимает кулаки, когда ее грудь вздымается. — Гаррет.
— Давай, Дженни.
Взяв ее за руки, я нежно направляю ее к себе. Она охотно тянется, хотя и волочит при этом свою задницу, и я обнимаю ее. От нее опьяняюще приятно пахнет ванилью, корицей и кофе. Когда она осторожно обнимает меня за талию и прижимается щекой к моему сердцу, я понимаю, что ей тоже приятно. Теплая и мягкая, как мое нижнее белье, которое моя мама разогревала в микроволновке очень холодными зимними утрами на восточном побережье.
— Умница, — бормочу я, скользя ладонью по ее спине. Это должно успокаивать, но я забыл, что на ней только спортивный лифчик, поэтому мои пальцы касаются ее обнаженной плоти, и мы оба напрягаемся.
Дженни отталкивает меня в тот же момент, когда я резко отшатываюсь назад и срываю кепку, запуская руку в волосы.
— Я, э-э… — я показываю пальцем в конец коридора. — Я проверю коробки в спальне для гостей.
— Да, — она кивает. — Да, круто. Хорошая идея. Ты пойдешь туда, а я… останусь.
Мой обычный шаг превращается в безумный рывок, когда я заворачиваю за угол в коридор. В спальне я прижимаюсь спиной к стене и глубоко дышу. Это катастрофа. Чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше.
Здесь
— Ага, — вот она, вот эта коробка. Если здесь игрушки нет, то ее нет нигде. — Вот и я, Принцесса Жвач… ай! Твою мать! — я опускаю крышку и истошно начинаю вопить. — Помогите!
— Что? — Дженни проскальзывает в спальню, затаив дыхание, с дикими глазами. — Ты нашел Принцессу Жвач… Гаррет! — она закрывает лицо руками. Она визжит. Мне кажется, я плачу. — Что ты делаешь?
— Ищу Принцессу Жвачку! — кричу я. Коробка, которую я прижимаю к груди, наполненная фаллоимитаторами и вибраторами, грохочет и трясется, оживая.
— Ее там нет!
— Спойлер: Дженни, я, блять, это уже понял!
— То, что в этой коробке — слишком личное! — Дженни бросается на меня, сжимая коробку между нами. Что-то начинает вибрировать, пытаясь выскочить, и я думаю, что меня тошнит. — Тебе не следовало это трогать!
— Зачем тебе маркировать коробку с секс-игрушками как «игрушки»? — кричу я в ответ. У меня болит спина, а лицу очень жарко. Мне это не нравится.
— Как бы ты еще их назвал? — она пытается вырвать коробку из моих рук, которые по какой-то причине ее не отдают. Незамедлительно начинается перетягивание каната, коробка оказывается между нами. — Отдай… это… обратно!
Я дергаю коробку ближе — для чего? — и Дженни падает вперед, прижимая нас троих — меня, ее и коробку — к стене. Она пыхтит и тянет. Сильно.
Коробка лопается по швам, самая красивая радуга из фаллоимитаторов и вибраторов взлетает в воздух — богом клянусь — словно в чертовски замедленной съемке. Глаза Дженни встречаются с моими. Они широко раскрыты и полны ужаса, когда особенно огромный ублюдок с присоской бьет меня по лицу. Он с грохотом падает на пол, его длина — почему, черт возьми, он настолько длинный? — качается вверх-вниз и наматывает круги, кружась по твердой древесине, как плохой брейк-дансер.
Дженни леденяще кричит. Обеими руками она толкает меня вдоль стены, из спальни, по коридору.
— Вон! — ее крошечные кулачки колотят меня в грудь. — Убирайся!
— Я, блять, ухожу! — я спотыкаюсь о свою хоккейную сумку и врезаюсь в стену. Восстановив равновесие, я распахиваю дверь, выбрасываю свое барахло в коридор и практически выбегаю из квартиры Дженни, прежде чем дверь успеет ударить меня по заднице на выходе.
— Срань господня, — бормочу я, убирая влажные волосы со лба. Я понятия не имею, куда подевалась моя бейсболка, но чертовски уверен, что не собираюсь возвращаться за ней.