Помеченный смертью
Шрифт:
Вдруг до нее дошло, что с этим Ползуновым какие-то вещи странные происходили, и он не помнит ничего.
– Погибли они, словом. Я одна осталась, к кому приткнуться – не знаю, а тут Даруев. В форме, с автоматом, настоящий защитник. Он меня в Москву и забрал, когда бои там закончились. От жены на базе прятал, а она ему все равно мешала, и он ее убил.
Ползунов повернул голову:
– Убил?
– Убил, – подтвердила Полина. – Мне сказал, что жена от него ушла, уехала к дальним родственникам в Сибирь, и дружкам своим то же самое говорил, я слышала, но все врал.
– Почему ты так думаешь?
– Когда с человеком живешь, видишь то, чего другие не видят. Да он и сам один раз сорвался и почти выдал себя. Мы с ним последнее время собачились часто, я его уже видеть не могла, а он бешеный, понимаешь, когда что-то не по его. Ну и ударил меня раз по лицу, я со злости не сдержалась и говорю: «Попробуй тронь еще хоть раз, я тебе не та, первая жена, с которой ты что хотел, то и делал». А он мне знаешь, что на это сказал?
Повернула голову и посмотрела Ползунову в глаза.
– Что он тебе сказал? – спросил Ползунов.
– «Еще раз пикнешь, отправишься вслед за ней». Теперь тебе ясно?
– А кто это Даруев?
Во взгляде Полины плеснулось недоумение.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь Даруева?
Приблизила свое лицо и вглядывалась внимательно и неверяще.
– Не знаю, – признался Ползунов.
– Ты базу помнишь?
– Какую?
– Откуда мы с тобой сбежали? Ведь ты там с девяностого года был.
– Я не помню.
– Брось! – отмахнулась Полина. – Ты сам мне говорил об этом. Я еще удивилась, потому что не видела тебя прежде.
– Я не помню, – повторил Ползунов.
– А что ты помнишь? Детство? Родителей? Школу?
– Да.
– Все это помнишь? – уточнила Полина.
И опять Ползунов повторил:
– Да.
– В армии ты служил?
– Служил.
– А после?
– Вернулся домой.
– Домой – это сюда?
– Да.
– А потом?
– Потом – суд.
– За убийства эти?
Ползунов нисколько не изменился в лице:
– Да.
– А дальше что было? После суда?
– Ждал.
– Чего?
– Исполнения приговора. У меня ведь вышка, я тебе говорил.
– Но тебя не расстреляли. Ты оказался на базе.
– На какой базе?
– Учебный центр ФСБ. Раньше называлось КГБ.
– Этого я не помню.
– Что ты не помнишь? КГБ?
Ползунов усмехнулся:
– КГБ я помню. Не помню, что на базе оказался.
– Но ты ведь был там! – воскликнула Полина. – Потому что бежал вместе со мной!
– Не помню. Какой-то провал, полный мрак.
– Они что-то делали с тобой.
– Кто – они?
– Даруев и его люди. Эксперименты ставили, что ли?
Полина повела головой, будто у нее заболела шея.
– Как я ненавижу его!
– Кого? – не понял Ползунов.
– Муженька своего, Даруева. Лысый, потный, мерзкий.
Ползунов вздохнул.
– Знаешь, тебе лучше будет уехать, – сказал он.
Полина вскинула голову:
– Нет!
– Почему? – удивился Ползунов.
– Я не поеду никуда!
А в глазах были растерянность и непонимание. Как у собаки, которую бросил хозяин.
– Я тоже мерзкий, – сказал Ползунов, и не понять было, всерьез говорит или шутит. – Как тот твой самец. И бить тебя буду. Я баб вообще за людей не считаю.
Не шутил. Теперь это по глазам было видно.
– А надоест – вышвырну как собаку. Так что лучше сразу уходи.
Полина опустила голову. Долго стояла так. Ползунову в конце концов надоело быть свидетелем ее скорби, он сказал недружелюбно: «Ну хватит!» – и поднял подбородок Полины резким и грубым движением руки. Полина, оказывается, плакала.
– К чему этот траур? – все так же недружелюбно осведомился Ползунов.
– Не гони меня! – прошептала Полина и отвернулась. – Мне некуда идти, пойми.
Ползунов вздохнул.
– Дура! – сказал с чувством. – Тебе нельзя оставаться со мной! У меня лоб в зеленке, меня мусора будут искать! Я им не дамся, мне терять нечего, кроме своей башки! Будет стрельба, и на черта тебе это все надо?
– Давай уедем! – с горячностью предложила Полина. – Страна большая, не найдут! Сейчас глухих мест знаешь сколько? Деревни повымирали, там дома стоят заколоченные, и на сто километров вокруг – ни одного человека.
– Ну ты скажешь тоже, – недоверчиво протянул Ползунов.
– Есть такое, есть, я знаю! – Полина уже и сама поверила. – Поселимся, будем жить, и никто о нас не вспомнит.
Ползунову потребовалось всего несколько минут, чтобы все просчитать.
– Ладно, – сказал. – С Кирьяна деньги слупим и дадим деру. – Засмеялся: – Корову купим, будем ее доить. Самогонки наварим сами. Кругом природа, красота. Детей нарожаешь. Сколько детей будет?
Заглянул вопросительно в глаза.
– Двое, – сказала Полина. – Мальчик и девочка, – и зарделась.