Поросль
Шрифт:
– Да заткнись ты! И отстань!
Машка сделала шаг назад, покраснев и замолчав. Таня стояла рядом с Димкой, скрестив на груди руки, и оба они будто презирали Федину трусость.
Федя же, отвернувшись ото всех, грязной листвой стирал кровь со своих царапин, морщился, но больше даже не от боли, а от бессилия. Завтра Таня, брезгливо поджимая пухлые губы, примется рассказывать подружкам о том, как Димка спрыгнул в последнюю секунду, бесстрашный и смелый. И как он сам, Федя, малодушно скатился вниз, обдирая локти
– Ну что, Маш, попробуешь? – предложил Димка, только бы сказать хоть что-то, нарушить вязкую и плотную тишину.
– Я? – голос Машки показался неуверенным и робким. Она улыбнулась смущенно и сделала шажок назад.
– Не бойся, – прошептал Димка и шагнул прямо к ней, а потом протянул руки и крепко стиснул ее ладони. Сжал их в своих горячих руках, посмотрел ей в глаза. – Я в тебя верю.
– Да, Маш, ты же такая смелая! Я была уверена, что ты не испугаешься, и поэтому взяла тебя с нами…
Девочка испуганно глянула на Таню – да неужели Машка сейчас струсит, когда ее пригласили в самую главную и самую крутую компанию класса?! Неужели испугается какого-то поезда? Ведь всегда на крайний случай можно поступить, как трусливый Федя – только Машке никто и слова не скажет, потому что это будет ее первый раз, и ей ведь интересно попробовать, ведь это наверняка так круто…
Да и Димины руки так надежно согревали ее бледные ладошки, что внутри будто возникло какое-то сладостное чувство, от чего зашумело в голове и…
– Я могу попробовать, – отозвалась едва слышно Машка. – Я попробую. Только у меня нет наушников с собой…
Ребята переглянулись – Таня закусила губу, Федя остервенело тер шелухой из листьев разбитые колени, Димка, все еще держащий девочку за руки, отвел глаза. Никто не хотел давать ей свои наушники. Но ведь тогда сорвется весь план…
– Ладно, – выдохнула тяжело Таня. – Возьми мои. Только аккуратно! Меня мать убьет, если с ними опять что-то случится…
Машка с благодарностью схватила протянутые ей белоснежные наушники – расправила осторожно в пальцах, воткнула в уши и улыбнулась друзьям.
Не могла ведь она рассказать, что наушники – пожелтевшие, старые, с неработающим правым креплением, – в их семье были только у Аяны. Больше никто не мог так слушать музыку – однажды Санек, белобрысый и тощий, пытался у Аяны их отобрать, дрался и кусался, но старшая сестра отвоевала свое право на наушники. Порой она давала Машке или Лидке послушать так музыку, но только под ее чутким руководством.
Обычно же они включали музыку на всю громкость, на всю квартиру. Ревел Петька на своем матрасике, кряхтел инвалид Илья, стучали по батареям соседи.
– Я готова, – произнесла Машка, не двигаясь с места. Ей не хотелось отпускать Димку.
– Удачи, – сказал он, улыбнулся ей во весь рот и отступил.
Машка полезла на насыпь.
Пятиклассники, которые никогда бы не назвали себя Машкиными друзьями, отошли подальше, перешучиваясь и гогоча, как перекормленные гуси. Таня, теребящая в руках локон волос, рассказывала едва слышно:
– Нет, ну ненормальная… Сверхъестественные способности. Супергерои! И ведь правда будет пытаться спиной поезд почувствовать.
– Слушайте, а она точно успеет? – давясь смехом, спросил вдруг Дима.
– Успеет, успеет. Еще поезда не будет, а она уже сбежит, только и видели, – мстительно отозвался Федя, отшвыривая от себя перепачканную кровью листву. Ему отчаянно хотелось оправдать свою трусость, и он никак не мог дождаться того момента, когда сам сможет поиздеваться над Машкой.
Глубоко вдохнув, Машка воткнула наушники в свой маленький и старый телефон, подарок Виктории перед отъездом. В уши громом ударила музыка – Машка, не желая показаться трусихой, включила звук на полную мощность.
И пошла вперед, сунув руки в карманы.
До следующего поезда оставалось совсем немного.
– Чокнутая, – хохотнул Федя, глядя, как девочка неуверенно идет по шпалам. – Как намазалась сегодня, дура, а?
– Да уж, – сказал Димка, присаживаясь на обрубок трухлявого тополя. – Везет нашему классу на таких.
– А че вы хотели, – философски изрекла Таня, прижимая ладонь козырьком к глазам. – Они же нищие, и мать алкашка. Откуда там мозгам взяться?..
Шаг. Другой. Третий. Машка шла вперед, пытаясь не ощущать пульсирующую в ушах боль от громкой музыки. Ладони вспотели и задрожали. Воздух странно похолодел, словно бы чувствуя Машкин страх.
Но она шла. Помнила, как смотрели Таня и Димка, когда Федя скатился трусливо с насыпи, сбежал раньше времени. А она, Машка, должна справиться.
Она ведь смелая.
Вдалеке показался поезд – сонный машинист не заметил маленькую фигурку, бредущую по шпалам, склонившую низко голову. Машка шла, сгорбившись, и чувствовала, как вдалеке задрожал воздух, как земля под ногами едва ощутимо завибрировала, как что-то изменилось…
Поезд.
Главное, не бояться. И у нее все получится.
– Едет, – сказала Таня, привлекая внимание друзей. – Как думаете, через сколько она соскочит?
– Да вот-вот уже, – фыркнул Федя.
– Эх, ребят, чувствую, не пройдет она испытание супергероев. И не сможем мы, к сожалению, больше брать ее с собой, – с преувеличенной серьезностью сказал Дима, и все они дружно расхохотались.
Поезд мчался, громыхая колесами, не сбавлял ход. Одна, вторая, третья шпала – они мелькали перед глазами девочки. Вот тут на древесине расползлось черное масляное пятно, а тут у самых шпал пробился запоздалый зеленоватый росток. Машка вышагивала, пытаясь спиной почувствовать приближение поезда.